Новые технологии и газ из нетрадиционных источников, заявил группе руководитель исследования, могут в лучшем случае лишь слегка улучшить ситуацию. Сланцевый газ не удостоился даже беглого упоминания.

Профессор университета Техаса вскочил, чтобы возразить. Он отметил, что такая оценка газа из нетрадиционных источников составляет только треть от другого прогноза. «Это чертовски большая разница», – сказал профессор саркастически. Руководитель исследования выразил категорическое несогласие. Прогноз о больших потенциальных запасах газа, сказал он, абсолютно неверен.

«Кое-кто здесь в корне неправ, не так ли?» – резко возразил профессор.

Почти все в зале были убеждены в том, что в корне неправ как раз профессор и что Соединенным Штатам грозит постоянная нехватка собственного природного газа. Понятно, что основной способ преодоления дефицита – это обратиться к зарубежным поставщикам и начать импортировать сжиженный природный газ – СПГ. Таким образом, Соединенные Штаты должны были начать делать нечто необычное для своей истории – усиливать собственную зависимость от колоссального импорта сжиженного природного газа из района Карибского моря, Западной Африки, Ближнего Востока или Азии. Считалось, что США суждено стать крупнейшим мировым импортером СПГ, все более зависящим от поставок газа с мировых рынков, как это уже произошло с нефтью[6].

Однако именно в том же июле 2003 г., в то время как в кондиционированном зале отеля в Денвере шло обсуждение окончательного варианта исследования о природном газе, буровые бригады компании Devon работали на открытом воздухе в Техасе при температурах, достигающих 37,7 ℃. В общей сложности на месторождении Барнетт они пробурили 55 скважин.

Генеральный директор Devon Ларри Николс не присутствовал на встрече в Денвере, потому что сосредоточился на буровых работах своей компании. «По мере того как мы пробуривали одну скважину за другой и видели непрерывный рост добычи, мы с каждым днем все лучше понимали, что действительно подходим к черте, где меняется ход игры», – вспоминал Николс. «Я не могу сказать, что это был единственный момент истины, – добавил он, – напротив, по мере того как мы постепенно совершенствовали технологию, у нас было множество моментов истины».

К концу программы буровых работ инженеры компании Devon успешно объединили две технологии – фрекинг с использованием «скользкой воды» и горизонтальное бурение, что позволило высвободить природный газ, зажатый в сланцевых породах. «Остальное было историей», – говорил позже Николс[7].

Новость о достигнутом прорыве породила лихорадочную гонку между другими компаниями, которые пытались заполучить собственный участок сланцевых пород раньше других. Причем это были не те крупнейшие компании, логотипы которых многие видели над бензозаправочными станциями. Эти мейджоры по-прежнему избавлялись от месторождений на территории Соединенных Штатов, потому что считали их разработку бесперспективной. Они инвестировали свои деньги в месторождения в глубоководных районах Мексиканского залива и в многомиллиардные мегапроекты по всему миру, но только не в США. Компании полагали, что месторождения на территории США слишком перегружены, а их отдача слишком мала для того, чтобы обеспечивать их ресурсами в необходимых масштабах.

Таким образом, территория США была оставлена на откуп самостоятельным участникам – менее крупным компаниям, занятым разведкой и производством нефти и газа, не обремененным бензозаправками или нефтеперерабатывающими заводами, более предприимчивым, более динамичным, располагающим более дешевыми структурами для того, чтобы получать прибыль при разработке месторождений, которые считались истощенными. Среди этих независимых участников были как компании, оценочная стоимость которых составляла миллиарды долларов, так и динамичные предприниматели, небольшие разномастные разведчики недр.

Целью гонки было идентифицировать и взять в аренду у владельцев ранчо и фермеров самые многообещающие земельные участки, после чего начать трудоемкий процесс определения наличия запасов газа. Вскоре выяснилось, что сланцевые породы неодинаковы, некоторые из них более богаты нефтью или газом, другие менее богаты. Каждый участник гонки хотел выяснить, где находятся лакомые куски – потенциально самые перспективные участки, причем сделать это раньше других. В авангарде революции шли тысячи «лэндмэнов»[8]. Они стучали в забранные решеткой двери, оставляли в фермерских почтовых ящиках записки и уговаривали землевладельцев обменять свои до сих пор бесполезные права использования минеральных ресурсов на возможность получения роялти, а то и, возможно, богатства.

Самостоятельные участники перенесли гонку на участки сланцевых пород в Луизиане и Арканзасе, в Оклахоме, а затем достигли участка, который окажется крупнейшим сланцевым месторождением нефти и газа – колоссального месторождения Марселлус. Формация находится на глубине, превышающей милю, и простирается от западных районов штата Нью-Йорк через Пенсильванию до Огайо, от границы с Канадой до Западной Виргинии. Марселлус – вторая крупнейшая газоносная провинция в мире, а возможно, и первая. Еще одна мощная газоносная сланцевая формация – это Ютика, расположенная ниже Марселлуса в Огайо и Пенсильвании. Основным стимулом самостоятельных участников сланцевой гонки, заставлявшим их работать с максимальной скоростью, был самый мощный мотиватор – цена. «После десятилетий дешевизны и изобилия, – писала газета Wall Street Journal, – американский природный газ стал самым дорогим в промышленно развитых странах». Уровень цен стимулировал многочисленные эксперименты, инвестиции и готовность принимать рискованные решения, двигаться вперед методом проб и ошибок. При более низких ценах этим никто не стал бы заниматься[9].

Колокол пробил в 2008 г. Именно тогда объем добычи природного газа в США вырос на 5 % вместо того, чтобы понизиться, как ожидалось. Это обстоятельство внезапно привлекло внимание мейджоров, крупных транснациональных компаний. Некоторые из мейджоров начали переводить часть своих инвестиций обратно на территорию Соединенных Штатов. Иногда они покупали самостоятельных участников. Кроме того, ряд зарубежных компаний – из Китая, Индии, Франции, Италии, Норвегии, Австралии, Южной Кореи – начали платить за то, чтобы стать партнерами американских независимых компаний и предоставить им деньги для продолжения бурного прогресса.

Благодаря новым перспективам оценки запасов газа в США показали существенный рост. В конце 2010 г. Комитет по запасам газа, который анализирует запасы материальных ресурсов в Соединенных Штатах, объявил, что объем запасов газа, поддающегося извлечению, на 70 % выше, чем это было десятилетием ранее. В том же году президент Барак Обама заявил: «Недавние инновации дали нам возможность разрабатывать огромные запасы – возможно, на столетие вперед – в сланце, что у нас под ногами». Цифры продолжали расти. В конце 2018 г., согласно оценкам Комитета по запасам, объем запасов газа, поддающегося извлечению, в Соединенных Штатах вырос втрое по сравнению с оценкой 2002 г. Добыча газа увеличивалась так быстро, что появилось выражение «сланцевый бум». По мере того как дефицит газа сменился его перепроизводством, случилось неизбежное – цены рухнули с почти 9 долл. за 1000 куб. футов в 2008 г. до 2,5 долл. и даже ниже. Сочетание изобилия газа с низкими ценами изменило структуру энергоносителей в США. Доля газа в ней существенно возросла[10].