Эта ее пышная грудь! Она великолепна! Тед питал слабость к женщинам с роскошным бюстом. Он убеждал себя, что это такой тип, и тем не менее горячая волна, с которой он не в силах был сражаться, прошла по всем мышцам при одном воспоминании о той ночи, которую он поклялся забыть.

Волшебной ночи, когда расцвели апельсиновые деревья на зеленом лугу, спускающемся к озеру в Остине. Голубой лунный свет на ряби воды. Незабываемая ночь. Ночь невероятного наслаждения.

Джессика Банкрофт была чертовски хороша, об этом трудно забыть.

Кто бы мог подумать, что этот синий чулок, только и думающий об общественном благе, может быть такой неистовой, когда дело дойдет до постели? Он буквально потерял голову от ее ненасытной страсти.

Она сумела убедить Теда, что он занимается любовью с Дейерде. И этого он никогда не простит ей.

Тед нахмурился и беспокойно зашевелился.

Джон продолжал:

— Женщина сказала, что я должен явиться в определенное место и что там меня ждет кое-что интересное. Я подумал: тут скрывается какой-то подвох, но решил на всякий случай послать своего человека. Он и принес эти снимки.

Тед буквально обмяк в кресле, лишившись дара речи. Он был белый как полотно и выглядел совсем больным. Сердце у него бешено колотилось, а по лбу стекали ручейки пота. Что это? Простуда дает себя знать или убийственная всепоглощающая ярость проснулась в нем от одного лишь воспоминания о жене и ее сестре-двойняшке?

— А где получили эти фотографии?

— Мне кажется, тебе не надо с ней видеться, — холодно произнес Джон. — По крайней мере какое-то время. Пока... пока ты не успокоишься. Вон какая рожа у тебя пунцовая...

— К черту! — выругался Тед и чихнул. — Это же моя жена... как-никак. Она такое со мной натворила, а ты мне твердишь, чтобы я с ней не виделся! Да я придушу ее своими собственными руками, и ничто во мне не дрогнет. — Тед словно с цепи сорвался и не мог остановиться: — Я и тебя задушу, если ты не скажешь, где они находятся.

— Как твой адвокат, я, разумеется, ничего не слышал, но впредь не советую тебе орать на каждом углу такие вещи.

— Ладно, ладно. Но ты всего лишь мой адвокат, а не сторож. Я сам знаю, что мне делать.

— С тобой, брат, каши не сваришь.

— Где она?

Джон задумался.

— Может, она не хочет, чтоб ты ее нашел.

Держи карман шире! Джесс Банкрофт явилась в Австралию не для того, чтобы считать морских звездочек или выковыривать занозы из Лиззиных пяток.

— Она же позвонила тебе!

Джон холодно рассматривал его.

— Этого я и сам не понимаю. Почему она позвонила мне... а не тебе?

— Джон, ради Бога! У нее Лиззи! Неужели ты за всю свою благопристойную жизнь ни разу не испытывал никаких чувств, кроме жадности? — Тед зло уставился на карту на стене, утыканную разноцветными булавками.

Джон мрачно усмехнулся.

— Не испытывал. Во всяком случае, с юности. С той поры, когда наш дом был продан какому-то янки, а мы с родителями подыхали с голоду на улице. И с тех пор, как умерла сестра на этой самой улице... я научился управлять своими чувствами и не устраивать спектакли по всякому поводу. Я женился на женщине, которая любит быть дома, которая понимает, что этот мир принадлежит мужчинам. Она знает свое место — и мое. А ты... Ты женился на красивейшем существе в мире. На богине, созданной для того, чтобы блистать и быть объектом поклонения. Ты же похоронил ее заживо в этой чертовой Джексоновой заимке, где, куда ни кинь взор, только коровы да термитники и еще за компанию шныряют ящерицы. А в довершение всего в нее еще стали стрелять. Есть отчего свихнуться.

— Если б я мог начать сначала, я бы за версту обходил всех, кто хоть отдаленно напоминает Дейерде.

На какое-то время две пары мужских глаз, не отрываясь, смотрели на роскошные формы красавицы на фотографии, затем оба поспешно отвели глаза.

— Странно... — Джон положил свой квадратный подбородок на сложенные ладони — этот молитвенный жест выражал глубокую задумчивость.

— Джон, ты должен сказать мне, где они находятся. А что, как она снова увезет Лиззи?

— Они на острове, — проговорил Джон.

— Не может быть!

— Они там в коттедже, совсем одни.

— Это же надо рехнуться!

— Можно подумать, что она специально искушает судьбу, не правда ли? — бросил Джон.

Искушает судьбу. Это точно. Это как раз то, что Джессика Банкрофт обожает больше всего. Вслух Тед только заметил:

— Мне бы в голову не пришло искать их там.

— Вот уж воистину два сапога пара. Только подумай — ехать туда! А что будет с Джексоновой заимкой без тебя?

— Там останется мой шурин — Кирк Маккей, единственный человек на земле, которому я доверяю.

— Лучше бы вам встретиться на нейтральной территории.

Тед бросил ледяной взгляд на златокудрую стройную красавицу на фотографии. Он никак не мог отделаться от воспоминаний о ее теле. Его и сейчас все еще душила ярость. Тед почти физически ощущал прикосновение розовых бутонов ее сосков к своей груди. Тело Джесс было стройным и даже худощавым; оно пробудило в нем неистовый жар желания и сторицей вознаградило его самые дерзкие ожидания. Джесс была столь прекрасна, столь восхитительна — один-единственный раз. Взять ее было так легко. Забыть — совершенно невозможно.

Потому что он любил ее.

Он искал ее той ночью. Она сказала, что тоже искала его. Только когда нашла — сознательно выдала себя за Дейерде.

Дейерде, на которой он женился из-за одной той ночи.

Дейерде, которая все последующие десять лет была фригидной — по крайней мере в постели с ним.

Дейерде, которая вышла за него замуж только из-за денег и сбежала, забрав ребенка, при первой же опасности.

Тед вздрогнул, словно ему в грудь вонзили острый нож.

Тогда, десять лет назад, у него с Дейерде все было на грани разрыва, но Джесс сознательно соблазнила его, выдав себя за сестру.

Тед мрачно усмехнулся, пряча в карман фотографии.

Нет, с этими сестрами-близнецами не соскучишься...

Аромат мимозы, олеандра и лавра смешивался с запахом моря.

Все на острове отдыхали.

Все, кроме доктора Джессики Банкрофт Кент.

Да еще мальчонки-аборигена с густой копной волос, который следил за ней, прячась за стволами могучих деревьев тропического леса.

Толпы туристов на другом конце острова купались, ныряли, катались на водных лыжах или рассматривали чудеса подводного царства сквозь стеклянные днища катеров. Но Джесс приехала в этот испещренный солнечными бликами лесной рай с его порхающими там и сям голубыми бабочками и великолепными пляжами не как турист. У нее была своя, особая цель.