– Нет. Есть. – И добавил тихо, не узнавая собственный голос: – Спасибо, Глеб.

Исаев положил трубку на серый аппарат и за секунду выглушил полную бутылку Ессентуков. Аня… в ночной рубашке… Что они делали с ней гады целых полтора месяца?! С его малышкой?… Подумать было страшно. На работе уже чего только не навидался, но чтобы с его Нюткой кто-то?!

Полковник Исаев стиснул зубы и встал со стула так резко, что тот откатился к окну. Надел на ходу пиджак, и заводя дряхлую Тойоту, подумал: «Урою, падлы! Каждого лично выкопаю, кто хоть пальцем Нютку тронул. И мозги вышибу! А потом пусть сидят. Хоть в кутузке, хоть в дурке. Главное, пожизненно».

Подъезжая к Внуково, Исаев опомнился, набрал Смолянского.

– Глеб, контакты сочинского отделения скинь.

– Уже, шеф.

– Спасибо.

Сердце полковника Исаева стучало, как сумасшедшее, пока он копировал номер из смски – вдруг всё-таки не Аня? Он, Исаев, в чудеса не верит. А это сродни чуду. И так, блин, хотелось, чтобы это дочка была в Сочи. Живая… невредимая…

В начале марта она как под землю провалилась. От работников той шарашки «Латтэ и Маффин» ничего путного услышать не удалось: дым, молния, исчезла и всё… Укурки чёртовы!

Видео-камеры не работали. На записи только рябь. И нагрянувшие ребята из ОБЭПа с проверкой не помогли припугнуть кафешников. Сотрудников Аниных чуть не на изнанку вывернул. Босса очкастого до слёз довёл. Однокурсников по одному прошерстил, даже мажоров запугал так, что папаши адвокатов присылали. Один накатал заяву о превышении полномочий. Благо, шеф понятливый. На уши всех поставил. Братву, освободившихся, кто мстить мог, проверил дотошно. Висяки по маньякам и похитителям поднял, ища аналогию. И ничего.

Только самого себя оставалось поедом есть, что велел дочке работать. Самостоятельность воспитывал, ответственность. Прав был тесть, когда ему влепил тогда на даче подзатыльник: девочка принцессой должна быть, а не сержантом в юбке. Без матери так тем более! Лелеять надо было, баловать, а не к взрослой жизни приучать! Доприучался…

Исаев почти не мог спать. Слишком пусто, слишком тихо было в доме. До звона и чертовщины по углам. Потому полковник рыл землю носом, рыл и не сдавался. Как проклятый.

И вот теперь радоваться бы надо… Оставалось нажать на сенсорном экране на значок вызова в виде телефонной трубки, а палец с большим ногтем вдруг завис над ней и задрожал. Чудес не бывает.

Стук крови в ушах, как бешеный поезд по шпалам.

Чёрт с ним! Будь что будет!

– Полковник полиции Исаев Валерий Максимыч беспокоит. Из Москвы, – глухо сказал он. – Мне сообщили, что у вас находится моя дочь, Анна. Обнаружили сегодня. Я хотел бы её услышать. Это возможно?

– Боюсь, что нет, товарищ полковник, – ответили участливо на том конце. – Анну Исаеву увезли в больницу.

– Что с ней?

– Сознание потеряла. Врач сказал, от потрясения вроде… Но вы не волнуйтесь, разберутся. Вы в городе?

– Нет. В Москве. Еду в аэропорт. Как мне найти больницу?

– Вас встретят, номер рейса только сообщите.

– Билет возьму и перезвоню. Спасибо.

Волнение в сторону, – решил Исаев. – Не думать. Не надеяться. Потом, всё потом. Сейчас дело. Билеты, посадка. И увидеть дочку своими глазами. Удостовериться.

* * *

Это был самый долгий на свете перелёт. Самый медленный чёртов Боинг. Самая медленная колымага Мицубиси сочинского коллеги из угрозыска. Самый тормознутый лифт в больнице. Самый длинный коридор. Исаев прошёл вслед за медсестрой, невысокой армяночкой в голубом, и, считая удары сердца в ушах, распахнул дверь в палату.

Дочка! Его Нютка, на мать – на Нину покойную в юности отчего-то очень похожая сейчас, сидела, опираясь спиной о подушку, и задумчиво разглядывала массивное кольцо на пальце. Подняла глаза на шум и, радостно взвизгнув, выпрыгнула из кровати:

– Папа!!!

Обвила руками его шею, повисла на нём с визгом:

– Уииии! Папа-аа!!

– Задушишь, Нютка, задушишь, – бормотал Исаев, безмерно счастливый.

Надо же, кто-то свыше раскошелился на чудо! И спасибо ему за это. Будь то старик с бородой на облаке, в которого он не верил, или сам чёрт с хвостом и хитрой мордой… Последний отчего-то примерещился прям явственно, ещё и с татуировкой на синюшной роже и зелёными, как плошки, глазами. Полковник Исаев встряхнул головой и отстранился, рассматривая дочку.

Это была она, но совсем другая. Расцвела по-женски, взрослее стала, без очков, без брекетов, цвет волос, как в детстве. И длинные почему-то. Искусственно нарощенные? Бледненькая немножко, но красивая, как принцесса, с распущенными волосами и в этой длинной кружевной рубашке, словно из старых французских фильмов, которые Нина так любила. Красивая дочка у него, такая красивая… – с гордостью и счастьем подумал Исаев. – Но почему так изменилась? Или просто соскучился?

– А ну-ка, Нютка, что это у тебя на ушах? – обратил внимание полковник на старинные на вид украшения. Не серьги, а побольше, они покрывали весь край уха от верха до мочки и были щедро усыпаны крупными бриллиантами. И браслет такой же. Ничего себе!

Итак, ясно: похититель был богат, очень богат, паскуда… Игрушку себе нашел, гаденыш…

У полковника Исаева сжались кулаки.

«Зарою».

– Пап, я так скучала! – выдохнула Аня.

– Где?

– Не помню, – она развела руками и виновато улыбнулась. – Правда, не помню. Совсем-совсем. Точнее, что-то такое в голове смутное. Будто дым. И тошнит всё время… А кольцо не снимается, глянь какое?

Кольцо было тоже не из дешёвых, если не качественная подделка, конечно. Причудливое, под старину – голова дракона, искусно отлитая из золота, с рубиновыми глазами. Не простое, сектой пахнет. Вторая зацепка? Надо пробить по базе всё, что есть по драконам: татуировки, шизоидов, организации и прочую хрень.

– Оно не снимается. Никак, – пожаловалась Аня.

– Ничего. Разберёмся, малышка.

Исаев осторожно провёл ладонью по волосам дочки. Руки его ещё дрожали.

Позади раздались шаги. Исаев обернулся и увидел выходящего из-за спины носатого коллеги-сочинца кудрявого приземистого доктора. Пудель откормленный в белом халате.

– Вечер добрый. Вы родственник девушки? – поинтересовался «пудель».

– Отец. Что с ней? Что с памятью? – Исаев обнял Аню за плечи и прижал к себе, боясь, что она снова исчезнет.

– Память – это не к нам, – ответил кудрявый медик и добавил картаво. – Думаю, в Москве вы лучше психиатров найдёте. А вот с организмом девушки всё в порядке.

– Тогда потеря сознания от чего? – поджал губы Исаев.

– Такое с беременными случается, – улыбнулся врач и подмигнул ошарашенной Ане. – Поздравляю, хотя срок ещё маленький. Ориентировочно седьмая неделя.