Православные бегут от еретиков. Миниатюра из рукописи проповедей Григория Богослова

Еще более жуткие картины магометанского ига вырисовываются из так называемого письма императора Алексея Комнина графу Роберту Фландрскому. «Так называемое» — потому, что подлинность этого письма подвергается сомнению. Действительно, император Востока мог еще просить о помощи того, кто являлся, пусть и нередко в идее более, нежели в реальности, главой всех западных христиан, — Папу (некоторые историки отрицают и обращение Алексея к римскому первосвященнику), но вряд ли — малоизвестного на Востоке правителя какой-то Фландрии. Это сочинение представляет собой некую, как сказали бы современные дети, страшилку. Однако указанное письмо, пусть и фальшивое, создано в те же времена и должно было служить объяснением того, зачем граф Роберт отправился в крестовый поход, а может быть, и вообще неким обоснованием похода. Вот что там говорится: «О светлейший граф, великий заступник веры, уповая на Ваше благоразумие, я хочу поведать о том, как святейшая империя греков-христиан ежедневно терпит притеснения от печенегов и турок, которые непрестанно грабят и покоряют ее, подвергают ее побоям и поруганиям, совершают неописуемые убийства и глумления над христианами. Поскольку многочисленны и, как мы сказали, неописуемы злодеяния, которые они творят, из многого поведаем лишь о малом — о том, от чего даже воздух начинает дрожать от страха. Прямо над крестильной купелью они делают обрезание мальчикам и отрокам христианским. Глумясь над Христом, наполняют купели кровью, с крайней плоти стекающей. Более того, они принуждают мочиться туда, а потом силой водят их по всей церкви и заставляют проклинать имя и веру Святой Троицы. Тех же, кто отказывается, подвергают различным наказаниям и в конце концов убивают. Они берут в плен знатных матрон и их дочерей и насилуют по очереди, словно скот. Иные же бесстыдно надругаются над девственницами прямо на глазах их матерей, которых в это время заставляют петь нечестивые и похотливые песенки. В книгах сказано о том, что подобное уже происходило с людьми Божьими в древности, ибо нечестивые вавилоняне, по-разному насмехаясь над ними, требовали: „Пропойте нам из песней Сионских“ (Пс. 136, 3). Вот так и бесчестя девственниц, они понуждают петь негодные песни матерей, чей глас отзывается не пением, но громким плачем, ведь написано о смерти невинных младенцев: „Глас в Раме слышен, плач и рыдание, и вопль великий; Рахиль плачет о детях своих и не хочет утешиться, ибо их нет“ (Мф., 2, 18). И хоть матери невинных младенцев не утешились, скорбя о смерти своих детей, они утешились спасением душ своих младенцев. А этим матерям куда хуже — ничто утешить их не может: ибо дочери их погибают и душой и телом. Что еще? Переходим к самому худшему. Мужчин любого возраста и звания, а именно отроков и отцов, юношей и стариков, знатных и слуг, и что еще хуже и мерзостней, клириков и монахов, и — о горе! то, о чем никогда не слыхивали прежде — епископов, они марают грехом содомским; и бахвалятся, что одного епископа уже подвергли этому. Не счесть скверны и разрушений, которым подвергли они места святые. А обещают совершить еще худшее. Кто удержится от слез? Кто не проникнется жалостью? Кто не содрогнется от страха? Кто не обратится к молитве? Ведь почти вся земля, от Иерусалима до Греции, да сама Верхняя Греция с прилежащими к ней областями: Малой и Большой Каппадокиями, Фригией, Вифинией, Малой Фригией, или Троей, Понтом, Галатией, Лидией, Памфилией, Исаврией, Ликией, главными островами — Хиосом и Митиленой, а также множеством других, которых мы и перечислить не можем, островов и земель вплоть до самой Фракии, подверглись их нашествию. И не осталось ничего, кроме Константинополя, который они угрожают отнять у нас в самое ближайшее время, если только помощь Господа и христиан-латинян не окажется быстрее их. Ведь с двумястами кораблей, которые построили ограбленные ими греки, гребущие волей-неволей веслами, они вторглись в Пропонтиду, что зовется Обширной, берет начало в Понте и возле Константинополя впадает в Великое море. Угрожают как по суше, так и со стороны Пропонтиды захватить Константинополь в самое ближайшее, как говорили, время. Мы перечислили и описали тебе, граф Фландрии, приверженец веры христианской, лишь немногие из зол, что совершило это нечестивое племя. Прочее, дабы не вызвать у читающих отвращения, опускаем».

Выглядит все совершенно ужасно. Пусть здесь видны сказочные сюжеты, пусть имеются и некоторые преувеличения (или незнание составителем этого письма реалий), но все же на Ближнем Востоке и в Юго-Западной Европе действительно происходили серьезные события. В IX–X вв. тюркские племена огузов, кстати, предков нынешних туркмен, переселились с востока в Приаралье и приняли там ислам (видимо, именно огузов-мусульман назвали турками). В конце Х в. полулегендарный хан Сельджук сплотил ряд этих племен и направил их на Запад. Эти племена, получившие название сельджуков (нередкий в истории случай, когда народ получает имя своего вождя), ведомые внуком (предположительно) Сельджука Тогрул-беком, овладели к середине XI в. Иранским нагорьем, а сам Тогрул-бек в 1040 г. был провозглашен султаном Хорасана, области на востоке этого нагорья. В 1050-х гг. сельджуки прорвались в Месопотамию, входившую во владения арабов, и в 1055 г. взяли Багдад. Племянник и преемник Тогрул-бека Алп-Арслан (их обоих Гийом Тирский объединяет в одно лицо и дает ему имя Сельджук) в 1070 г. отвоевал Сирию и Палестину у тамошних арабских властителей и в 1071 г. разбил близ города-крепости Маназкерт к северу от озера Ван (греки называли этот город Манцикертом) византийскую армию во главе с императором Романом IV Диогеном. Император попал в плен, а вся Малая Азия оказалась в руках турок. Иерусалим пал в том же году [6]. Правда, в европейские владения Империи, в Верхнюю Грецию и Фракию турки в то время не вторгались (здесь, видимо, составитель письма вспомнил, что эти области еще в VII в. захватили тюркоязычные болгары, пришедшие из Северного Предкавказья, передавшие свое имя славянским племенам, обитавшим в оной Фракии, и создавшие Болгарское царство, снова захваченное Византией в 971—1018 гг.), но эти владения на севере Ромейской державы подвергались набегам мусульман-кочевников — тюркоязычных печенегов, которые вроде бы были готовы вступить в союз с турками (хотя иные из печенежских племен находились на службе у Византии). Весьма вероятно, что страх перед турками и печенегами заставил Византию просить помощи у Запада.

Можно предположить и определенное ухудшение положения христиан. Согласно Корану, все немусульмане делились на две группы: язычников и так называемых людей Писания. Перед язычниками мог быть поставлен только один выбор: принятие ислама или смерть (правда, в Индии мусульманские правители мирились с преобладанием язычников. Но, во-первых, это произошло уже после Мухаммада и составления Корана, а во-вторых, мусульманские богословы объявили позднее и персовзороастрийцев, и индуистов, а в Китае и буддистов людьми Писания, каковым считались и Авеста, и Веды, и Трипитака). Но относительно людей Писания дело обстояло иначе. Мухаммад считал себя пророком Божьим. Но пророками, согласно ему, были и Муса (Моисей), и Иса (Иисус, не являющийся, с точки зрения ислама, Богочеловеком, но все же праведник). Их учения не были правильно поняты иудеями и христианами, но Ветхий и Новый Заветы содержат некую истину, хотя и искаженную. Потому, если христиане и иудеи выразят покорность мусульманам, то они при соблюдении целого ряда условий (уплата налогов [7], запрет на ношение оружия, на использование коней, на строительство храмов и синагог выше мечетей) могут беспрепятственно исповедовать свою религию и даже пользоваться определенным самоуправлением под руководством своих священнослужителей (епископы и иные клирики у христиан, раввины у иудеев). Не исключено (хотя и однозначно не доказано и является предметом дискуссий), что новые завоеватели были более сурово настроены по отношению к христианам, нежели большинство прежних владетелей. Да и вообще положение местного населения при завоевании всегда тяжело: грабежи и насилия — обычное дело и не обязательно связаны с религией, хотя оправдание всяческих мерзостей борьбой за правое дело (в данном случае — за истинную религию) более чем распространено в истории. Это все и послужило толчком к крестовым походам.