— Утро, ваше благородие товарищ Слав, восемнадцатое октября двести шестьдесят второй весны от явления первого Защитника.

— Так у вас тут что, октябрь — это весенний месяц?

— Да. Его благородие господин капитан Степан в своем завещании написать изволили, что если новый Защитник этому удивится, то ему, с его позволения, нужно сказать, что эта земля находится в южном полушарии.

Да уж, день прошел так прошел, думал старшина вечером, закончив осмотр выделенной ему избы. Всем дням день! Значит, вот эту шкуру белого медведя стелим сюда и садимся подводить итоги. Затащил его таки агр на свою планету, но вот с местом у гада вышла накладка. И не в первый раз, эти люди, которые тут живут, тоже потомки русских, украденных с Земли черт знает когда, при царе Горохе, но попавших сюда и прижившихся тут. Но ему-то, старшине Малому, что делать? Как вернуться домой? Агры, сволочи, умеют ходить на Землю. Но это очень трудно и получается далеко не каждый год, как сказал предкам здешних попов капитан-защитник. То есть надо проникнуть на территорию противника, произвести разведку, потом захватить кого-нибудь, кто знает, где там у них эти ящики, которые делают «хлоп — и на Земле», снова захват, теперь уже тех, кто умеет с ними обращаться… Трудно, очень трудно, а одному лучше даже и не пытаться. Значит, надо формировать из местных полноценное подразделение, тренировать его, вооружать, готовить командиров среднего и низшего звена… То есть впрягаться и начинать, никуда не денешься, работать Защитником. Вещи и бумаги, оставшиеся от прежнего, надо будет посмотреть завтра, а то сегодня и так уже башка опухла, спать пора, пока шарики не зашли за ролики, а по ним не поехала крыша.

Проснувшись, старшина сразу вспомнил, где он находится и что этому предшествовало, тем более что отец Авраамий, как оказалось, уже ждал у крыльца, и вскоре был подан завтрак в виде пшенной каши с каким-то жирным и жестковатым, но вполне съедобным мясом, похожим по вкусу и на утку, и на рыбу одновременно. Запив ее квасом, старшина приступил к дальнейшему уточнению обстановки.

Когда вчера он изучал принесенную монахами карту, возникла небольшая трудность — масштаб был указан в милях. Вячеслав помнил, что миля явно больше километра, но не мог сказать насколько. Он даже не был уверен, что она меньше двух, и, кажется, они, эти мили, вообще бывают разные. Тем более на чужих планетах. Зато попики говорили, что знают арифметику и геометрию, значит, и флаг им, образно говоря, в руки. А если не образно, то патрон.

Малой выщелкнул его из магазина один и подал отцу Авраамию, который, кстати, не возражал против того, чтобы Защитник сократил его имя до Абрама.

— Значит, — пояснил старшина, — длина гильзы, то есть от сих до сих, у патрона тридцать девять миллиметров. Мне нужна палка длиной в тысячу этих миллиметров, она называется «метр», и вы должны сосчитать, сколько метров в вашей миле и в чем вы там еще меряете расстояния.

Отец Авраамий ушел, оставив в распоряжении Защитника двух послушников, а Слава достал вещь, на которую он вчера не обратил особого внимания при оценке имеющегося при нем имущества — маленький, чуть больше сигаретной пачки, самодельный приемник, подаренный ему Патриком на дембель. Мало того, что он был как минимум вдвое меньше самого компактного из продающихся в магазинах, «Сокола», так еще ловил не только средние, но и короткие волны. К приемнику имелась запасная батарейка «Крона».

Сработанная руками друга вещь нормально перенесла бой и последовавшее за ним путешествие на другую планету, и Слава быстро пробежался по диапазонам. На средних пусто, только в одном месте, кажется, иногда проскальзывает несущая. А вот на коротких в двух местах удалось поймать какие-то обрывки разговоров! Причем второй вроде был даже на русском, но вслушаться не удалось, прием шел на пределе чувствительности, и слова тонули в шумах. Однако это дело поправимое, подумал старшина и с некоторым сожалением расстегнул и снял брючный ремень. Он был не простой, а дембельский, искусно сплетенный в радиомастерской из разноцветного монтажного провода, так что Малой велел послушникам аккуратно его расплести. Ну, а уж как для повышения чувствительности присоединить к приемнику внешнюю антенну, в разведвзводе знал каждый.

Тем временем вернулся отец Авраамий и сообщил, что в местной миле насчиталось тысяча восемьсот метров, а сам метр делается и к обеду будет готов. Причем обедать его благородие Защитника приглашает к себе князь.

Так, прикинул старшина, получается, что полуостров, на котором расположилась страна русичей, размером примерно с Крым или даже чуть побольше, и они сейчас находятся в семидесяти километрах от его северной оконечности, в деревушке, которую местные называют городом Спасском. Сам полуостров гористый, равнин нет, русичи селятся в долинах, отдавая предпочтения тем, где есть горячие источники. Однако в Спасске их нет, зато добраться до него трудно, в долину ведет всего одна дорога, и есть еще две тропы. С этого места началась история русичей, именно здесь обосновались самые первые. Судя по летописи, которую вел оказавшийся среди переселенцев монах, ныне почитаемый как святой Феофан, поначалу их было около тысячи, а к концу жизни Феофана стало больше четырех. Незадолго до кончины святой объявил, что в Спасске, меж двух холмов у края поселка, нужно построить храм — мол, об этом ему было откровение. Далее он успел написать икону Спасителя, после чего отдал Богу душу. Строительство шло тридцать лет, причем его окончание сильно ускорила находка полузатонувшего корабля агров, груженного бревнами черного дерева. Уже потом, при первом Защитнике, русичи узнали, что оно растет в глубине Дальней северной земли, именуемой Африкой, а тогда просто использовали его для достройки храма.

Однако не все поселения русичей находятся в труднодоступных горных долинах, продолжал свой рассказ отец Авраамий. Многое необходимое для жизни добывается в море, и именно приморские поселки в первую очередь подвергаются нападениям агров. Однако пора идти на обед к князю, вздохнул монах. Князь Глеб прихварывал уже давно, а после трехдневного непрерывного моления о даровании Защитника, в коем он участвовал, ему стало совсем плохо, того и гляди помрет, но перед смертью хочет узреть того, кто станет новой надеждой земли русичей.

Услышав такое, старшина снова пристегнул к ремню подсумок с индпакетами и аптечкой, мало ли, вдруг пригодится.

Княжеский дом стоял в центре Спасска. Был он двухэтажным, первый этаж из камня, второй из бревен. Вячеслав припомнил карту — да, леса на полуострове имелись, но не такие уж большие. Надо будет потом уточнить, как тут с деревом, подумал он, заходя в комнату, где уже был накрыт стол. Однако перед обедом его пригласили зайти в соседнюю комнату к князю.

Князь Глеб оказался сухоньким старичком лет этак примерно шестидесяти-семидесяти, лежащим под шкурами на топчане около печки. Вид у него действительно совсем нехороший, подумал Вячеслав и, представившись — «старшина Малой»! — присел рядом с больным.

— Да уж, всем малым малой, — слабо улыбнулся князь Глеб, — этот же каким же тогда у вас надо вымахать, чтобы большим прозвали?