– Нет. Нет. Нет. Не говори так, – донесся ответ, пока его разорванная душа просачивалась через давшую трещину стену между нами. – Я должен был верить тебе. Даже под чарами я должен был понять. Господи, Деми, как ты сможешь простить меня? Это ожерелье. Ты должна поверить, это был не я.

Я почувствовала, что он отвлекся, да и наша связь уже не была прежней, после того как я разорвала ее тогда. Казалось, что он очень далеко. Я была слишком слаба, чтобы ответить, но его горе практически душило меня. Я ощущала его боль, несмотря на расстояние, которое размывало стыд и сожаление Сойера, передаваемые через связь.

– Деми, ты – моя настоящая пара. Я так огорчен, что причинил тебе боль на глазах у всех. – Его голос сорвался. – Пожалуйста, скажи мне, что у меня есть шанс, что ты меня простишь?

По моему лицу полились слезы, пока я вспоминала, как мы впервые занимались любовью, насколько нежным он был и как попросил разрешения. Как я не ощущала себя полноценной, пока в моей жизни не появился он. Это была вина Мередит, и я знала от Рейвен, что любовные заклинания были очень опасны, иногда они приводили к тому, что человек сходил с ума или заканчивал жизнь самоубийством. Я была рада, что оно оказалось разрушено, и хотела снова оказаться в его объятиях.

Я рискнула пережить еще один удар тока, чтобы сказать ему что-то на случай, если действительно умру.

– Прощен, – выдавила я, а затем закричала от разряда электричества, пронзившего мое тело.

С его стороны через нашу связь ощущалось облегчение.

– Просто держись. Я найду тебя. Где бы ты ни была, я тебя найду, Деми. Не сдавайся.

По краям моего зрения начала расползаться темнота, а потом перед моим лицом возникло пятно каштановых волос.

– Сойер? – проскулила я, глядя в небо.

Он уже нашел меня?

Недоуменно морщась, сверху вниз на меня смотрела поразительно красивая женщина-тролль.

Нет.

Тролли состояли в союзе с вампирами. Она точно бы меня сдала. Я находилась не в Городе вервольфов и не в Диких землях. Я попала прямо в Земли троллей, и этим подписала себе смертный приговор. Троллиха достала ружье и крепко сжала его обеими руками.

– Стой, где стоишь, кровопийца, – прорычала она, и мое сердце заколотилось в груди.

Взглянув вверх, я увидела мужчину-вампира, стоявшего за линией красных флажков.

– Она наша, – прошипел он и сделал шаг вперед.

Троллиха подняла ружье, и он остановился.

Взглянув на меня проницательным взглядом, она кивнула на вампира.

– Ты с ним?

– Нет, – прохрипела я, собрав остатки сил. – Пожалуйста, помоги.

Вампир бросился ко мне, и раздался выстрел. В ушах у меня зазвенело. Я вздрогнула, увидев, как в его груди появилась дыра размером с бейсбольный мяч.

Троллиха наклонилась, и на меня нахлынул запах жасмина.

– Твоя рука, кажется, вывихнута. Хочешь, я ее вправлю, чтобы она не срослась неправильно? – спросила она, а в ее глазах читалось беспокойство за меня. Паккард и остальные придурки-тролли в Дельфи были единственными существами ее вида, с кем я когда-либо взаимодействовала. И я не была готова к проявлению великодушия с ее стороны.

Я молча кивнула.

Она отошла на минуту и вернулась с тачкой на колесах; внутри лежало несколько кукурузных початков.

– Забирайся. Если потеряешь сознание, я хотя бы смогу довезти тебя домой.

Я попыталась встать, но покачнулась, и троллиха подхватила меня.

– Бедняжка. Что они с тобой сделали? – Она щелкнула языком, осматривая кровоточащие раны вокруг наручников.

Я помогала ей, как могла, но двигаться было очень больно. Медленно опустив меня в тачку, она осмотрела мою руку, качая головой, когда сжимала мне предплечье, а я скулила. Потянувшись к тачке, она вытащила оттуда початок и сунула его мне в рот.

– Готова?

Черт, нет.

Я кивнула, зная, что, если плечо не вправить и оно срастется не так, я могу навсегда остаться калекой. Хорошо, что наручники не дадут этому случиться, в ближайшее время убив меня. Она уперлась левой рукой мне в плечо, а правой схватила за локоть. Одно это легкое нажатие заставило меня застонать.

– Раз, – сказала она и дернула так сильно, что я закричала, прикусив початок, а потом темнота забрала меня в свои сладкие объятия.

Голос негромко напевающей женщины просочился в мои уши и в мой мозг.

– Розедаааааль, – сладко пела она. – Там, где цветы цветуууут. – Ее голос был мелодичным и умиротворяющим. – Розедаль, земля, где они благодатно растуууут.

Я разомкнула веки и узнала милую троллиху, которую встретила на границе.

Прогнав ее пение из своей головы, я ухватилась за связь, которая позволяла мне поддерживать контакт с Сойером.

– Сойер? Я в Деревне троллей! – позвала я и заскулила, когда наручники обожгли руки мучительной болью, поджаривая чувствительную кожу.

Ответа не последовало, и теперь, когда я сосредоточилась на связи, то ничего не почувствовала. Я не ощущала его, как обычно. Его сущность, когда-то плотно переплетенная с моей, была отрезана от меня.

Пение женщины оборвалось, когда она приблизилась ко мне, широко раскрыв от тревоги глазами. Оказалось, она подвязала мне плечо кожаным лоскутом и уложила меня на хлопковую постель. Керосиновая лампа, подвешенная на крюк, освещала пол из темного дерева и высокие стены, сложенные из грубых бревен; щели были заткнуты засохшей грязью. Все, от неяркого плетеного коврика до резного прикроватного столика, выглядело самодельным. Интерьер был простеньким, но казался чистым и уютным. Я лежала на матраце в углу гостиной. В камине у дальней стены висела кастрюля, и ее края лизали язычки пламени.

– Ты пить хочешь? – Женщина подошла, поднеся мне воду в кружке из нержавеющей стали.

При упоминании о воде я ощутила, как пересох и опух мой язык. Троллиха поднесла кружку к моим губам, и я одним глотком отхлебнула половину.

– Спасибо, – выдавила я, пока она помогала мне сесть, оперев меня спиной о стену и подтыкая подушку, чтобы мне было удобно.

Цветок жасмина, заткнутый ей за ухо, окутал меня ароматом. Я заметила, что она примерно одного со мной возраста, может, на год или два старше. Когда она отодвинулась, чтобы дать мне еще воды, я положила ладонь поверх ее.

– Спасибо. Ты спасла мне жизнь. – Мой голос сорвался, и она кивнула.

Кажется, она через многое прошла, хотя ей и было чуть за двадцать. Она была красива, но тяжелые времена отразились в ее чертах. Я пробежалась взглядом по ее мягкой карамельной коже, крошечным клыкам. Ее медово-карие глаза были миндалевидной формы, а густым шелковистым волосам можно было позавидовать. Никогда бы не подумала, что встречу красивого тролля, но она была красива.