Ольга чуть приоткрыла рот, будто опасаясь задохнуться от нового нежного прикосновения. Удивительно, но за несколько встреч он научился играть на ее теле так же тонко, как Страдивари на своем инструменте.

— Ты желаешь откровенности? — Стась положил на ее бедро вторую руку, которая тут же неторопливо и с большим умением отправилась в сладостное путешествие.

— Разумеется. Ведь между нами, как мне кажется, установились доверительные отношения.

Неожиданно Стась почувствовал прилив страсти — острый и одновременно нежный. Он притянул к себе Ольгу за талию, и тела их соприкоснулись горячо.

— А здесь нечего объяснять, детка. Просто ты мне очень понравилась. И кроме тебя, я больше никого не видел. Еще ты покорила меня своей свежестью. И потом, от тебя так вкусно пахло; какими духами ты пользуешься?

Она довольно улыбнулась:

— Французскими, «Органза». Это подруга мне посоветовала, говорит, побрызгаешься немного, и любой мужик твой. Видишь, духи не подкачали. А я ведь тоже на тебя сразу обратила внимание. Как ты вошел в зал, я уже больше ни на кого и не смотрела. Все хотела, чтобы ты ко мне подошел, и ты меня услышал, — в ее глазах плескалась самая обыкновенная женская радость. — А ты не разочаруешься во мне, если я стану пользоваться другим парфюмом?

Когда Стась увидел Ольгу впервые, то она очень напоминала столичную штучку, которая в полумраке помещений, среди обилия самых дорогих напитков и разносолов, чувствует себя так же комфортно, как форель в проточной воде. Но стоило снять с нее золотые украшения и слегка разговорить, то под яркой оберткой и внешней недосягаемостью скрывалась самая обычная красавица из далекой глубинки, усвоившая принцип — не знакомиться с молодыми людьми на улице.

— Кто знает, кто знает, — очень серьезно отвечал Стась, — для начала я куплю тебе те самые французские духи, а там посмотрим.

Тело Ольги горело, все более наливаясь любовью, и требовало немедленного утоления желания, как истрескавшаяся земля благодатного ливня.

Стась взглянул на часы и печально произнес:

— Мне надо идти, детка.

— Фи! Какой ты противный, не расстаешься с часами даже тогда, когда лежишь в постели с очаровательной женщиной.

— К сожалению, мои дела за меня никто не выполнит, крошка, — произнес Стась и бережно убрал руку Ольги со своей груди. Неторопливо, всем своим видом демонстрируя нежелание расставаться, он поднял со стула брюки. — Я к тебе зайду завтра. Ты кому-нибудь говорила о том, что встречаешься со мной?

Ольга улыбнулась:

— Сейчас ты похож на строгого учителя, который отчитывает меня за то, что я не выполнила домашнее задание. Не беспокойся, никому не говорила. Это не в моих правилах — посвящать подруг в свои интимные переживания.

— Ладно, я тебе верю, — произнес Станислав, застегивая рубашку.

Ольга не торопилась подниматься. Она даже не пожелала набросить на себя одеяло, как это делают женщины после близости. Своей непосредственностью Ольга напоминала малолетнее дитя, которое возится в песочнице и не подозревает о том, что у него не прикрыты гениталии.

— А где твои эти… как их назвать… оруженосцы или, так сказать, телохранители?

— Один стоит у дверей, а двое других в машине у подъезда, — просто объяснил Стась, затягивая ремень.

— И все это время он стоял у дверей?! — ахнула Ольга.

— А что сделаешь, у них такая работа. И потом, за некоторый дискомфорт, что они испытывают у меня на службе, я их сполна вознаграждаю. Не переживай за них, девочка, с ними все в порядке. Ты не закроешь за мной дверь?

— Сейчас, — Ольга поднялась с постели и босыми ногами затопала к двери.

— И очень тебя прошу, не считай моих людей статуями. Они такие же, как и мы с тобой, и способны возбуждаться. Накинь, пожалуйста, какой-нибудь халатик.

— Подумаешь, — неопределенно повела плечами Ольга.

— И еще одна деталь, детка: я не хочу делить тебя ни с одним мужчиной, пусть даже это будет случайно брошенный взгляд.

— Я все поняла, — промолвила она, запахивая халат. Ольга была из того племени женщин, которых не смогла бы испортить ни одна одежда. Даже если бы она надела обыкновенный мешок с вырезами для головы и рук, то и в таком виде осталась бы королевой.

Запоры замков звонко щелкнули, и дверь мягко открылась, в проеме показался невысокий мощный парень. При виде Ольги лицо его мгновенно сменилось безразличием. Он старательно притворился, что не сумел рассмотреть под случайно распахнувшимся халатом крепкие аппетитные ножки. Его поведение было похоже на поступок голодного пса, мужественно отвернувшегося от жареной сосиски.

— Не будем целоваться, милая, я с тобой еще не прощаюсь.

Девушка слегка пошевелила пальчиками и захлопнула дверь.

— А киска у тебя, Стась, ничего. Когда ты ее присмотрел? — спросил крепыш.

Станислав никогда не отделялся непроницаемой стеной от телохранителей. В первую очередь он рассматривал их как партнеров по бизнесу, но сейчас вдруг уяснил, что пора определяться с границами.

— Послушай, Славик, и запомни раз и навсегда: все, что я делаю, не подлежит никакому обсуждению, тем более если это касается моих баб! Ты хорошо меня понял? — жестко спросил Стась.

Всем известно, что сцепившиеся волки обладают гипнотическим даром, и, прежде чем разорвать артерию на шее у противника, они прощупывают друг друга взглядами. Именно в таком бескровном поединке часто определяется сильнейший. По закону природы более слабый обязан виновато отвести глаза и в знак полного подчинения подставить горло. Если же этого не произойдет, то уже в следующую секунду строптивец может захлебнуться собственной кровью. Славик обезоруживающе улыбнулся и простовато ответил:

— Хорошо, как никогда.

— И если ты об этой крошке когда-нибудь нелестно отзовешься… в общем, мне это очень не понравится.

— Не нужно повторять, патрон, я из понятливых, — улыбка провинившегося сделалась совсем широкой.

В характере Стася происходили значительные перемены, и не заметить этого мог только слепой. Еще какую-то неделю назад они обменивались подругами так же легко, как мальчишки новенькими марками, и, не смущаясь, делились интимными ощущениями, а сейчас он не желал об этом говорить вовсе. И комнату покидал одухотворенный, будто вместо совокупления занимался очистительной молитвой.

Ах, Станислав, запал ты на эту блондиночку, крепко запал!

Опережая Стася лишь на шаг, Слава распахнул дверцу «Мерседеса» и как бы невзначай скользнул глазами по близлежащим подворотням, зацепив взглядом окна верхних этажей противоположного дома — очень удобная позиция для снайпера.

Плюхнувшись в кресло, Стась Куликов коротко бросил шоферу — гладколицему краснощекому парню лет двадцати пяти:

— Стриптиз-бар на набережной знаешь?