— Да так, неприятности в лесу…

Дальше Эмрис уже не слышал: топот копыт и мычание Норга перебивало все звуки.

«Железные Братья» не комментировали эту встречу. Но и без их трескотни совсем скоро Эмрис понял, что пришедший в себя Норг подавленными стенаниями сведет его в могилу. Если уж не тем, что поднимет на уши округу и выдаст их местоположение, то тем, что вызовет у Эмриса мигрень. Он оглянулся и дал знак Эвану оглушить Норга еще раз. Затем подбодрил себя тем, что овчина стоит выделки и продолжил путь.

Император Аерон Первый стоял у окна кабинета и глядел в ночь. Темный камзол на нем был расстегнут, ворот рубахи распущен. Пояс висел на спинке высокого дубового стула. В руках Аерон теребил лист — ворон герцога Греймхау доставил полчаса назад.

Значит, Норг пойман. И его пленитель уже держит путь в столицу.

Нужно готовить церемонию.

Теоданис так же написал, что отправил вдоль тракта небольшой отряд — удостовериться хотя бы на расстоянии, что будущий барон в целости и сохранности довезет трофей.

Аерон с тихим рыком, с каким прочищают горло, вздохнул и вернулся за стол. Провел по волосам, которые в тусклом освещении лампад казались темнее, чем были на самом деле.

Аерон не зря потребовал в указе, чтобы Норга вытащили из замка без штурма: подобное требование по сути отсеивало из числа претендентов на баронство всех недалеких, криворуких, недостаточно смелых, рисковых и башковитых. А ему, Аерону, очень пригодились бы последние. Он, в конце концов, планирует Редвуд использовать, а не спонсировать.

Честности от рвачей ждать не стоило, рассуждал государь: если рано или поздно кто-нибудь сумеет вытащить Норга из его скорлупы, то прочие, менее предприимчивые, захотят прибрать к рукам плоды чужого успеха. На падальщиков щедр каждый век и каждый край.

Потому-то он и отрядил Теоданиса Багрового Кулака стеречь тракт до столицы, при этом — немного в стороне от самой дороги. Аерон был уверен: едва за пленителями Норга взовьются знамена герцогов Греймхау, и с будущим бароном побоятся связываться.

Когда-то Редвуд был столицей государства, которое в свое время сменила империя Деорса. Аерона не особенно беспокоило наследие земель или их история, но вот тот факт, что Редвуд находился великолепным торговым узлом, беспокоил всерьез. Вместо того, чтобы использовать это обстоятельство и превратить баронство в золотоносную жилу, предшественница Аерона на троне махнула на Редвуд рукой. Неудивительно, что в итоге надел достался на поругание бандиту, который стал страшилищем всех окрестных дорог и дограбился до того, что торговые караваны стали обходить баронство стороной.

— Да уж, матушка, — пробормотал Аерон под нос, — ну и наворотили вы дел за свое регентство.

Последствия недальновидной политики регентши Фридесвайд Аерон устранял уже десятилетие или чуть дольше. А ведь насколько все было бы проще, не окажись Редвуд в таком запустении! Ведь там, где полно торговых постов, таверн и рынков, полно сплетен, ценных сведений, знаний. Ох, его предстедатель Тайного Совета там бы здорово развернулся, хмыкнул Аерон, предвкушая расцвет Редвуда, а за ним и очередной подъем империи.

Однако, чтобы сделать хоть что-нибудь стоящее, нужны подходящие люди, Аерон понял это еще во времена, когда воевал с матерью. Сегодняшняя империя — бадья с бесполезными лизоблюдами, которые кичатся родословной и возносятся друг перед другом. Конечно, не все такие, но полезных меньшинство. Назначь он в Редвуд кого-то своей рукой — не прошло бы и пяти лет, как на богатства восстановленного города слетелась бы вся родня поставленного барона. Дурня обобрали бы до нитки, а ему, императору, пришлось бы начинать с начала. Не-ет, в Редвуд нужен был толковый, рукастый барон без огромной фамилии за спиной или хотя бы не обязанный ей Большим и Важным происхождением.

Зато — что особенно ценно — обязанный за пожалованное баронство короне. Обязанный и верный.

Некоторое время назад Аерон высказал эти соображения председателю Тайного совета и своей кузине, на советы которых привык полагаться. Первый в короткие сроки подготовил список потенциальных претендентов — обиженных судьбой и семьями деорсийцев из разных сословий, и пообещал придумать способ их заинтересовать. Вторая, услышав требование императора обеспечить компанию финансами, деловито щелкнула пальцами и усмехнулась: если целью являются верноподданнические настроения и гибкий ум новоявленного лорда, то транжирить деньги на взятие замка явно не стоит. Не лучше ли устроить состязание, чтобы посмотреть, кто и что готов потратить сам, имея в перспективе получить баронство? Разве это не покажет искреннюю степень заинтересованности соискателей?

Аерон присвистнул, качнув головой.

— Если в чем ты и знаешь толк, сестрица, так это в турнирах, — снова прошептал он вполголоса. — А еще говорит, что не читает романов!

Так или иначе, похоже, идея себя оправдала: один из претендентов, предложенных председателем Тайного Совета, добился успеха. А это значит, пора отдавать распоряжения: объявить о предстоящей казни на городской площади, подготовить тронный зал, разослать приглашения. Император улыбнулся, представив, сколько работы подкинет сегодня советникам. Особенно, конечно, в связи с приглашениями: привечать нового барона стоит в присутствии большого количества знати. Личное вмешательство в дело Аерона рты, конечно, не заткнет, да и указующие пальцы не обрубит, но хотя бы немного убережет будущего владыку Редвуда от набегов на земли и посягательств на жизнь.

Эмриса встретили еще на подъезде к городу.

— Ого, важный должно быть хер, — пробормотал Эван, когда навстречу им императорский гвардеец средних лет в сияющей кольчуге и еще более сверкающих латных наплечниках.

«Важный хер» зачитал длинный текст из сложных фраз, общий смысл которого Эмрис уловил как: «Покажите Норга и проезжайте, император вас примет».

Разобравшись с задачей продемонстрировать худого, перемученного главаря шайки из Редвуда, Эмрис получил одобрение и, в сопровождении не то конвоя, не то охраны, проследовал ко дворцу. Тот, раскинувшись на холме в отдалении, высился над пестреющим и шумным городом, как венец на челе монарха. Рубинами издалека казались черепичные крыши дворцовых башен, искусно выделанными пиками — зубцы широких стен, способных выдержать затяжной штурм. А по центру, словно вытягивая вверх полное дум чело императора, рос в небо огромный раскидистый донжон из светлого камня.

Спешившись и передав поводья коня мужчине, на которого указал провожатый, Эмрис поставил ногу на первую ступень дворцовой лестницы и сглотнул. Внутри он никогда не был.

Чем ближе становилась развязка истории с Редвудом и, соответственно, встреча с императором, тем больше внутренне робел Эмрис. Конечно, остальным об этом знать не следовало, потому он старательно строил сердитую рожу, надеясь, что она сойдет за решительность взять свое.

На подходе к парадной