юноши, с кем вместе рубились против гезов в ту ночь у Заводи. Это сплотило их, дало причастность к чему-то общему, объединяющему. Несмотря на все противоречия старшего поколения, провинциальная молодежь за все эти года никогда всерьез не сходилась в драке, между ними не было крови — и это дорогого стоило. Мало в имперских землях мест, где соседи-аристократы могут вот так вот запросто сидеть за одним столом, не опасаясь скоропостижной и совершенно случайной смерти.

— Маэстру, у меня для вас две новости! — взмахнул рукой Аркан, поднявшись вместе с Микке по лестнице, ступени и перила которой притягивали взгляд причудливыми палисандровыми узорам.

Юные волчата превратились в матерых молодых хищников — каждый из них пережил кое-что за то время, что Рем их не видел — это читалась на лицах, во взглядах, движениях…

— Ахой, друзья, всё как в старые времена: мы пьем, Аркан опаздывает, и приносит с собой проблемы… — хохотнул высокий и статный блондин с умным лицом — Реджинальд Варниф. — Давай, разбавь сей томный вечер очередной аркановской дичью, но сначала представь нам своего благородного спутника!

Микке расправил плечи, выпрямился и как-то вдруг занял всё пространство:

— Микке Ярвинен, посланник последнего туомарри Эдускунты Севера Вилле Корхонена — к вашим услугам! — степенно поклонился он.

Рем глянул на него с одобрением: может ведь, когда хочет! По очереди представив северянину своих друзей детства, он оглядел всю присутствующую молодежь и сказал:

— Маэстру… Буквально несколько минут назад я узнал, что по моим следам идет отряд наемных убийц Закана. Скоро они будут здесь, и я понятия не имею, как развернутся события дальше…

— Как развернутся события? — удивленно глянул на него Гильом дю Керван. — Ребята, а как могут развернуться события?

Первым откликнулся рыжий Матьяш Орбан. Он стукнул кулаком по столу и выкрикнул боевой имперский клич:

— Барра!

Аристократы принялись стучать кулаками по столу и скандировать:

— Бар-ра! Бар-ра!

— По-моему дальнейшее развитие событий теперь прояснилось, Тиберий! — улыбнулся Варниф. — Мы принимаем бой!

III

Хозяин таверны вывел посетителей и музыкантов из главного зала через малоприметную дверку и скрылся сам. Он прекрасно знал этих молодых маэстру, и был уверен: они оплатят всё до последней медяшки. Что такое мебель и посуда? Ерунда! Зато он потом сможет рассказывать историю про то, как тот самый Аркан, который побывал у эльфов в гостях и вернулся живым, вместе с великаном-северянином и провинциалами с берегов реки Скёль устроили тут побоище закановым прихвостням. Или про то, что закановы люди тут выпустили кишки нескольким молодым аристократам — это как уж повезет. Обе истории хороши!

Последними упорхнули официантки, посылая воздушные поцелуи мужественным маэстру. Рем осмотрел пустой зал и задумчиво проговорил:

— Нам нужно собрать все табуреты, горшки и кувшины и поднять их сюда, на балкон… И кадушки с цветами — тоже.

— Это еще зачем? — удивился Гильом дю Керван.

А Микке просто спустился по лестнице и ухватил кадку с каким-то экзотическим деревом. Аристократы, недоуменно переглядываясь, присоединились к северянину. Рем умудрился подцепить сразу четыре стула с резными спинками и, пыхтя, поволок их вверх.

— Размахивать мечами и рубиться стенка на стенку — это прекрасно, — пояснил он. — Но если есть возможность нанести урон неприятелю не рискуя — этим нужно пользоваться.

— Как это по-мужицки, — улыбнулся Инграм. — И как это мне нравится! Я всегда говорил — будущее за стрелковым оружием!

Балкон опоясывал зал по периметру на высоте примерно четырех метров, и большую часть импровизированных метательных снарядов сосредоточили ровно над главным входом. Там же расположились и четверо аристократов. Рем и Микке спустились вниз и остановились у самой двери. Молодой Аркан вдруг подозрительно прислушался и топнул каблуком — доски пола издали глухой звук.

— А ну, друзья, сбросьте-ка нам ковровую дорожку… — всё-таки балкон был местом для избранных, так что таковая там имелась.

Постучав по полу еще немного, Рем обнаружил границы пустоты и опустился на колени, чтобы убедиться в своих подозрениях.

— Да тут был люк в подпол! Просто его намертво забили гвоздями… Нужны клещи! Есть у кого-то клещи?

Клещей, конечно, ни у кого не было. Микке поглядел сначала на друга, потом на гвозди — и один за одним разогнул их, пользуясь исключительно своими собственными пальцами. Это вызвало удивленные восклицания, в ответ на которые северянин сказал:

— Не сто-оит дела-ать это кинжа-а-алом. Мо-ожет затупи-ится!

— Действительно… — против такой логики возразить было нечего.

Крышка люка отправилась за барную стойку, ее место заняла плотная красная ковровая дорожка.

— Вот теперь мы готовы.

А наймиты Закана готовы не были. Они бряцали оружием, топтались и переговаривались во дворе, опасаясь войти внутрь. Выглянув в окно из-за шторы, Рем увидел там знакомые потрепанные гамбезоны и ярко-желтые повязки на рукавах. Что ж, могло быть и хуже. Он аккуратно обошел прикрытую ковром дыру в полу и, широко распахнув дверь, крикнул:

— Добрый вечер, маэстру!

В глазах некоторых из них промелькнуло узнавание — это были те же самые громилы, что преследовали Сибиллу у Заводи.

— Вон тот говноед! — заорали они и кинулись вперед очертя голову.

Аркан тут же ретировался внутрь, и вместе с северянином занял позицию за перевернутыми столами. Желтые повязки ворвались в таверну с воплями и топотом, потрясая палицами и фальчионами. Первые трое, испуганно матерясь, тут же отправились в подпол, на последовавшую за ними пятерку обрушился град мебели и посуды.

— У них подкрепление, Ослоп! Их тут больше, чем двое! — враги были вынуждены отступить, оставив своих подельников выпутываться из ковровой дорожки на дне глубокого погреба.

Кто бы ни был этот Ослоп — определенные тактические таланты у него имелись. Прозвучала короткая команда — и наймиты в гамбезонах все разом кинулись на штурм таверны. Орудуя палицами, они расколотили к черту оконные стекла и вломились внутрь, вынудив Рема и Микке отступить к лестнице на балкон и обнажить клинки. На помощь паре друзей поспешили Инграм, дю Керван, Варниф и Орбан, встав с ними плечом к плечу.

Конечно, шпаги были не самым лучшим оружием против окованных железом палиц и широких фальчионов, да и гамбезоны куда лучше защищали от уколов и порезов, чем вышитые серебром и золотом камзолы, но молодая поросль аристократии герцогства Аскерон раз за разом показывала зубы, с боем отступая на пару ступенек вверх и тут же отвоевывая их обратно.

Численное превосходство было на стороне нападавших, но на узком пространстве лестницы оно не казалось решающим — до определенного времени. Уже пролилась первая кровь — четверо из наймитов Закана зажимая раны отступили прочь из таверны, еще один, с вспоротым животом скатился по ступеням. Инграм поджимал отбитую левую руку, и дю Керван ронял на пол красные капли из раны на лбу, когда в таверну ввалилась еще дюжина людей с желтыми повязками на рукавах.

Эти были в крепких кирасах, с длинными мечами и выглядели куда опасней, чем полубандитский сброд под командованием так и не показавшегося на глаза Ослопа.

— В сторону, в сторону увальни! — завопил здоровенный детина с бакенбардами и взмахнул клинком. — А вы, чертовы пижоны, отдайте нам Аркана и можете идти на все четыре стороны!

— Поц-ц-целуй меня в жо-опу, — спокойно ответил Микке.

— И вам добрый вечер, — постарался быть вежливым и храбрым Рем.

А аристократы заорали:

— Бар-ра! Бар-ра!

Честно говоря, Аркан почувствовал гордость за своих друзей, хотя ему было и совестно за то, что он втянул их в очередную передрягу. Однако чуйка подсказывала — это не конец! Тем более — во дворе, за спинами закановских людей, что-то происходило. Нужно было просто продержаться — еще немного.

— Убейте их! — крикнул воин с бакенбардами, и тяжелая пехота Закана ринулась в атаку.

Микке и Рем приняли на себя основной удар. Всё-таки на них были кожаные доспехи, а в руках — тяжелые палаши, так что рубиться с наймитами они могли практически на равных. Пользуясь длиной своих рук, северянин и Аркан держали врагов на дальней дистанции, уйдя в глухую оборону и предоставляя возможность шпагам аристократов искать лазейки в латах нападающих и наносить колющие удары.

Рем почувствовал как ожгло кисть правой руки, и снова вспомнил о перчатках. Какого хрена он оставил их в замке? Запястья и предплечья, и кисти рук — вот что страдало сильнее всего при фехтовании! Промелькнувшая мысль о латных перчатках напомнила ему схватку с эльфом в лесу у повозки, полной ворвани.