class="v">Так своих несет он братьев,

И детей, и тьмы сокровищ,

Бурно брызжущий восторгом,

В даль, где ждет Зиждитель нас.

Прометей

Ты можешь, Зевс, громадой тяжких туч

Накрыть весь мир,

Ты можешь, как мальчишка,

Сбивающий репьи,

Крушить дубы и скалы,

Но ни земли моей

Ты не разрушишь,

Ни хижины, которую не ты построил,

Ни очага,

Чей животворный пламень

Тебе внушает зависть.

Нет никого под солнцем

Ничтожней вас, богов!

Дыханием молитв

И дымом жертвоприношений

Вы кормите свое

Убогое величье,

И вы погибли б все, не будь на свете

Глупцов, питающих надежды,

Доверчивых детей

И нищих.

Когда ребенком был я и ни в чем

Мой слабый ум еще не разбирался,

Я в заблужденье к солнцу устремлял

Свои глаза, как будто там, на небе,

Есть уши, чтоб мольбе моей внимать,

И сердце есть, как у меня,

Чтоб сжалиться над угнетенным.

Кто мне помог

Смирить высокомерие титанов?

Кто спас меня от смерти

И от рабства?

Не ты ль само,

Святым огнем пылающее сердце?

И что ж, не ты ль само благодарило,

По-юношески горячо и щедро,

Того, кто спал беспечно в вышине!

Мне – чтить тебя? За что?

Рассеял ты когда-нибудь печаль

Скорбящего?

Отер ли ты когда-нибудь слезу

В глазах страдальца?

А из меня не вечная ль судьба,

Не всемогущее ли время

С годами выковали мужа?

Быть может, ты хотел,

Чтоб я возненавидел жизнь,

Бежал в пустыню оттого лишь,

Что воплотил

Не все свои мечты?

Вот я – гляди! Я создаю людей,

Леплю их

По своему подобью,

Чтобы они, как я, умели

Страдать и плакать,

И радоваться, наслаждаясь жизнью,

И презирать ничтожество твое,

Подобно мне!

Ганимед

Словно блеском утра

Меня озарил ты,

Май, любимый!

Тысячеликим любовным счастьем

Мне в сердце льется

Тепла твоего

Священное чувство,

Бессмертная Красота!

О, если б я мог

Ее заключить

В объятья!

На лоне твоем

Лежу я в томленье,

Прижавшись сердцем

К твоим цветам и траве.

Ты охлаждаешь палящую

Жажду в груди моей,

Ласковый утренний ветер!

И кличут меня соловьи

В росистые темные рощи свои.

Иду, поднимаюсь!

Куда? О, куда?

К вершине, к небу!

И вот облака мне

Навстречу плывут, облака

Спускаются к страстной

Зовущей любви.

Ко мне, ко мне!

И в лоне вашем —

Туда, в вышину!

Объятый, объемлю!

Все выше! К твоей груди,

Отец Вседержитель!

Бравому Хроносу

Эй, проворнее, Хронос!

Клячу свою подстегни!

Путь наш теперь под уклон.

Мерзко глядеть, старина,

Как ты едва плетешься.

Ну, вали напролом,

Через корягу и пень,

Прямо в кипящую жизнь!

Вот и снова,

Хоть совсем задохнись,

Надо в гору лезть!

Ну же, не медли,

Бодро и смело вверх!

Далеко, вширь и ввысь

Жизнь простерлась кругом.

Над вершинами гор

Вечный носится дух,

Вечную жизнь предвкушая.

В сторону манит свернуть

Кровли тень.

На пороге девушка ждет,

И сулит ее взор отраду.

Пей! Мне тоже, девушка,

В сердце влей эту брагу,

Этот питающий бодростью взгляд!

Так! И живее в путь!

Видишь, солнце заходит.

Но до заката,

До того, как меня, старика,

Затянет в болото,

Беззубый зашамкает рот,

Завихляют колени, —

Пьяный последним лучом,

Ослепленный, ликующий,

С огненным морем в очах,

Да низвергнусь в ночь преисподней!

Дуй же, дружище, в рог,

Мир сотрясай колымагой!

Чтоб Орк услыхал: мы едем!

Чтоб нас у ворот

Дружески встретил хозяин.

Фульский король

Король жил в Фуле дальной,

И кубок золотой

Хранил он, дар прощальный

Возлюбленной одной.

Когда он пил из кубка,

Оглядывая зал,

Он вспоминал голубку

И слезы утирал.

И в смертный час тяжелый

Он роздал княжеств тьму.

И все, вплоть до престола,

А кубок – никому.

Со свитой в полном сборе,

Он у прибрежных скал

В своем дворце у моря

Прощальный пир давал.

И кубок свой червонный,

Осушенный до дна,

Он бросил вниз, с балкона,

Где выла глубина.

В тот миг, когда пучиной

Был кубок поглощен,

Пришла ему кончина,

И больше не пил он.

Приветствие духа

На старой башне, у реки,

Дух рыцаря стоит

И, лишь завидит челноки,

Приветом их дарит:

«Кипела кровь и в сей груди,

Кулак был из свинца,

И богатырский мозг в кости,

И кубок до конца!

Пробушевал полжизни я,

Другую проволок:

А ты плыви, плыви, ладья,

Куда несет поток!»

Новая любовь, новая жизнь

Сердце, сердце, что случилось,

Что смутило жизнь твою?

Жизнью новой ты забилось,

Я тебя не узнаю.

Все прошло, чем ты пылало,

Что любило и желало,

Весь покой, любовь к труду.

Как попало ты в беду?

Беспредельной, мощной силой

Этой