Глубоко вздохнув, он подошел и попросил повременить минутку. Смотритель отошел на несколько шагов. Зак, склонив голову, коснулся рукой холодной металлической крышки. Даже зная, что внутри нет тела, счел правильным попрощаться со старым другом.

Мадлен Тирни терпеливо ждала, пока маленькая согбенная женщина по имени Марибелль, остававшаяся дома во время похорон, уложит Сэнди в постель.

— Ну же, ложитесь в постельку, а я вам одеяло подоткну, — увещевала старушка.

— Я не больна, Марибелль, — огрызнулась Сэнди, однако легла и позволила укрыть себя одеялом.

Появление Марибелль вселило в Мэдди надежду, что ей не придется самой разбираться с горой еды, принесенной соседями, друзьями и членами семьи, но, увы, Марибелль нужно было возвращаться домой и готовить на ужин цыпленка.

Пока Сэнди отдыхала в главной спальне, расположенной в дальнем конце коридора, Мэдди беспомощно обозревала громоздящиеся на кухонном столе домашние и покупные пироги, запеканки, хлеб, крекеры, безалкогольные напитки, фрукты. Открыла дверцу холодильника, без того зная, что там все забито до предела. Она не представляла, что делать с таким количеством еды. Оставалось надеяться, что все готово к употреблению, потому что кулинарными талантами не блистала. Сэнди научила ее жарить омлет, но ее коронным блюдом по-прежнему оставалась отварная лапша быстрого приготовления, посыпанная тертым пармезаном.

Проклиная того, кого посетила блестящая идея приносить пережившим утрату близкого человека еду и самим являться следом, чтобы все съесть, Мэдди подошла к парадной двери, желая убедиться, что та заперта. Не хотелось, чтобы люди входили в дом через обе двери.

В гостевой комнате она вынула из сумочки свой «зиг-зауэр» и спрятала его в карман просторной юбки, прикрыв сверху жакетом свободного покроя. Опытный агент или страж порядка сразу догадался бы, что она вооружена, а простые люди нет. Убрав сумочку в шкаф, Мэдди поспешила на кухню.

Не зная, как подготовиться к нашествию людей, направляющихся сейчас к дому Сэнди, она беспомощно осматривалась по сторонам и вспоминала двоих мужчин, пришедших на погребение. Они выглядели чужаками. Сэнди сказала, что это местный рыбак Мюррей Чо и его сын Патрик. Но Мэдди насторожила не их одежда и внешность, а манера поведения.

Они избегали смотреть людям в глаза, явно ощущали себя не в своей тарелке и всякую минуту ожидали, что их попросят удалиться.

От них мысли Мэдди переметнулись еще к одному человеку, который пропустил панихиду и явился только на погребение. Она заметила его, как только он вышел из машины и снял запотевшие солнечные очки блеснув пронзительными зелеными глазами. Он из тех людей, кто привлекает внимание, куда бы ни шел. Высокий, темноволосый, атлетически сложенный. Мэдди всегда мечтала о любовнике с такой фигурой, но встречалась с мужчинами совсем другой комплекции.

Часто заморгав, она мотнула головой, отгоняя наваждение, и напомнила себе, что находится на задании, своем первом задании. Она и представить не могла, что в ее обязанности будет входить уход за беременной женщиной и сервировка стола на множество персон.

Мэдди посмотрела на часы, прикидывая, есть ли у нее время связаться со своим координатором, пока в дом не хлынула толпа народу. Вынув телефон, она набрала номер Брока.

— Мэдди, привет! Как дела?

Об этом человеке ей было известно лишь то, что, отслужив в армии, он работал в ЦРУ, а потом, выйдя в отставку, несколько лет вел антитеррористическую работу в одной секретной организации в Вайоминге. Мэдди понятия не имела, как он перебрался оттуда в Вашингтон, в одном она не сомневалась: Броку можно доверить собственную жизнь.

— Привет. Хорошая новость та, что похороны закончились, и плохая — мне придется принимать в доме Сэнди весь город. Они натащили сюда гору еды и теперь жаждут ее съесть.

— Ты же выросла в Новом Орлеане и должна знать южные традиции.

— Знать-то я знаю, но это вовсе не означает, что они мне нравятся.

— Заметила что-то подозрительное?

— Да, сэр. — Она затаила дыхание. — Я, конечно, не всех жителей города знаю поименно, зато хорошо запоминаю лица. На гражданской панихиде присутствовало четыре человека, которых я никогда прежде не видела.

— Твое заключение?

— Сэнди их знает и меня представила. Они все члены семьи Дюшод.

После рапорта Тристана о том, что его могут раскрыть, и требования подкрепления для него и защиты для супруги ее направили в городок провести расследование на нефтяной вышке «Созвездие Чайка» и незаметно передать Тристану спутниковый телефон. Но капитан не пустил ее на вышку, сославшись на косящую людей кишечную инфекцию, из-за которой ему катастрофически не хватает рабочих рук.

Эта ситуация пошла во вред только Мэдди, а Тристану позволила оставаться на вышке и работать сверхурочно сколько душе угодно, не упуская ни единой возможности подслушать разговоры капитана с начальством и сверить с имеющимися у МНБ сведениями о готовящемся в Мексиканском заливе теракте.

Было доподлинно установлено, что большая часть подобных сведений поступила именно с «Созвездия Чайка». Проводя редкий выходной дома с Сэнди, Тристан сообщал своему координатору о звонках, которые капитан делал со спутникового телефона. Его собеседника установить так и не удалось.

На основе этих донесений было принято решение отправить Мэдди в Бон-Шанс. По приезде она узнала, что Тристан непрерывно работает на вышке. Когда стало ясно, что капитан не разрешит провести инспекцию, Брок велел ей обеспечить охрану Сэнди, соблюдая предельную осторожность и не выдавая истинного положения дел.

Мэдди провела в городе почти месяц, прежде чем Тристан наконец получил неделю отдыха. Вместе им удалось убедить Сэнди принять Мэдди в своем доме. Тристан был очень рад, что беременная жена будет под присмотром, пока сам он работает на вышке.

Мэдди его энтузиазма не разделяла. Это ее первое выездное задание, она хотела находиться в центре событий, поэтому вторично обратилась к капитану с просьбой разрешить проведение инспекции и снова получила отказ.

После смерти Тристана Мэдди ощущала на себе груз ответственности. Она яростно заморгала, прогоняя непрошеные слезы и ругая себя за излишнюю сентиментальность. Вечно она плачет на похоронах и свадьбах, а иногда даже на коммерческих мероприятиях «Холлмарка».

— Мэдди? — позвал Брок. — Продолжай же.

— Да, — сказала она, утирая слезы кончиками пальцев. — На само погребение народу осталось меньше. Я заметила троих мужчин, которых не было на панихиде. Двое из них вьетнамские рыбаки, отец с сыном. Я никогда их раньше не встречала. Как и третьего мужчину. — Она замолчала.

Третий мужчина… Его образ снова всплыл в сознании. Легко выбирается из БМВ, снимает солнечные очки, сверкая зелеными глазами. Сэнди сказала, его зовут Зак.

— Твоя оценка?

— Ах да, — спохватилась она, усилием воли выбрасывая Зака из головы. — Как я уже говорила, по словам Сэнди, двое из них местные рыбаки. Мюррей и Патрик Чо. Они выказывали уважение и одеты были соответственно случаю, но явно чувствовали себя не в своей тарелке и держались несколько вызывающе, будто ожидали расспросов, зачем они сюда явились.