«Интересно, это какой еще вентиляционный канал? – еще больше насторожился Андрей. – Что-то и в самом деле он гонит, этот фрукт…» Но внешне продолжил изображать из себя все того же вальяжного остолопа, возомнившего себя английским лордом.

– Плииз, битте… – Лавров не спеша поднялся с дивана и шагнул к двери, чтобы освободить место и пропустить визитера к окну.

Изобразив некое изящное телодвижение, что можно было бы истолковать как «ах, простите, ах, простите!», тот двинулся ему навстречу. Когда они на какое-то мгновение оказались в тесноватом проходе между полками друг напротив друга, правая рука помощника проводника неуловимым для постороннего глаза движением и с проворством гремучей змеи, сделавшей выпад, метнулась снизу вверх. Из крепко стиснутого кулака незваного гостя выглядывала длинная игла наподобие инъекционной, которая, скорее всего, должна была вонзиться своей потенциальной жертве куда-то меж ребер. Но не вонзилась.

Абсолютно уверенный в том, что подобную атаку отразить невозможно, даже предвидя ее вероятность, визитер был чрезвычайно огорошен, в последний миг ощутив столкновение своего запястья с чужим, выставленным для блокировки удара. А еще мгновение спустя он и вовсе оказался скрученным в пресловутый бараний рог, с натужным сопением уткнувшись в собственные коленки, тогда как его правая рука, взятая на излом чужими сильными руками, словно одеревенела от немыслимой, дикой боли.

– Что происходит? Was sie machen? Was ist das?![1]– На мгновение опамятовавшись, визитер попытался изобразить недоумение и даже возмущение происходящим.

Но это ему не помогло. Не пожелав отреагировать на эти вопросы хотя бы условным междометием, пассажир молча нажал своим пальцем на какую-то точку у основания его предплечья, отчего боль раскаленной лавой хлынула по телу, скрученному весьма замысловатым образом. Помощник проводника, если только таковым он был на самом деле, отчаянно взвыл, однако его тут же урезонило деловитое замечание на достаточно понятном немецком:

– Чего орешь? Людей, смотри, напугаешь.

– Чего вам от меня надо? – фальцетом выдавил визитер, с каждой секундой понимая все больше и больше, что влип он – хуже некуда.

Причем самое скверное тут было то, что попался он при попытке убить этого человека, и теперь, с любой точки зрения, тот имеет моральное право прикончить его самого.

– Чего надо? – усмехнулся пассажир, ни на йоту не ослабляя тисков своих рук. – Я хочу знать, кто ты такой и кто тебя нанял. Только не говори, что ты тут случайно и не представляешь, о чем вообще идет речь.

– Но я и в самом деле не понимаю, что здесь происходит! – видимо решив поупорствовать, сопя, пробурчал визитер, созерцая носки собственных ботинок, оказавшихся почти перед самым его лицом.

Как видно, не желая тратить время ни на угрозы, ни на уговоры, Лавров извлек из его безвольно разжавшейся руки автоматический шприц и поднес опасную вещицу к побагровевшей шее с напряженно вздувшимися на ней венами. Предчувствуя страшную для себя развязку, помощник проводника издал испуганное, сдавленное мычание…

Андрей заподозрил наличие шприца, еще когда только, по просьбе визитера, поднялся с дивана. Он сразу же обратил внимание на его правую кисть, не совсем естественно согнутую в запястье. Это могло означать только одно – в рукаве что-то припрятано. Но, не выказав и тени своих подозрений, Лавров своим показным снобизмом специально спровоцировал киллера, чтобы тот попытался пустить в ход свое коварное оружие, заполненное ядом, а затем, в нужный момент, сам перешел в контратаку.

– Итак, господин некто, – продолжил Андрей, упирая острие иглы в четко обрисованный под кожей шеи тяж яремной вены, – дурака валять хватит. Я жду ответа: кто ты и кто тебя сюда послал? Предупреждаю сразу: врать не стоит. Поймаю на деталях – отведаешь собственной отравы. Это – в лучшем для тебя случае. В худшем – голыми руками выверну наизнанку. Ты пожалеешь, что вообще появился на свет. Ну!

Еще с полминуты поизображав из себя ничего не понимающего простака, тот внезапно обмяк и глухо спросил:

– А вы меня не убьете после того, как я дам интересующую вас информацию?

– Еще один вопрос, – нарочито свирепо прорычал Лавров, внутренне уловив, что тот сломался и теперь действительно готов говорить, – и тебя уже не спасет даже самое чистосердечное признание! Выкладывай, живо!

– Хорошо… – окончательно раскиснув, закивал визитер. – Только можно я сяду? А то сейчас стою в таком положении, что еще мгновение, и… Мне потом придется бежать в прачечную. Поверьте на слово!

Разжав руки, Андрей толкнул «помощника проводника» на диван и, нажав на стопор дверного замка, чтобы в купе не смог войти посторонний, измерил незадачливого киллера внимательным взглядом. Тот, конфузливо поеживаясь, попытался изобразить что-то вроде улыбки, но вместо этого на его лице отразилась жалкая гримаса досады, смешанной со страхом за свою жизнь.

– Простите… – пытаясь хоть в какой-то, хоть в самой крохотной степени «сохранить лицо», смущенно проблеял киллер. – В вагоне-ресторане этого поезда готовят отвратительно. Да и мне самому второй день подряд что-то нездоровится. Поэтому…

– Меня не интересует качество блюд, съеденных тобой, и состояние твоего кишечника! – бесцеремонно оборвав эту тираду и присаживаясь на диван напротив него, сурово свел брови Лавров. – Мой вопрос не забыл? Черт знает что! Похоже, натовские спецслужбы совсем измельчали. Подсылают, блин, киллера, страдающего острой диареей и хроническим метеоризмом!

– Да, да, простите! – стискивая руки, зачастил тот. – Значит, в двух словах о себе. Я родом из Косова, зовут Куштим Таху, но последние лет пять постоянно проживаю в Польше. Основной род занятий – заказы на устранение… Гм-гм… Кому-то неугодных людей. Ну, сами понимаете, я всю свою молодость провел в бригаде Освободительной армии Косово Дапа Кучучи. А там чему научишься? Только стрелять и резать. Вот…

Как далее рассказал Куштим, полгода назад его арестовала польская полиция. Скорее всего, его могло ожидать пожизненное заключение. Он уже настроился на худшее, но однажды вечером в его камеру пришел какой-то человек, который назвался Энтони Брэгсом. Гость предложил киллеру работать на него в обмен на то, что его прежние «заказы» повесят на кого-то другого. Понимая, что деваться некуда, Куштим тут же дал согласие и подписал все нужные бумаги.

Через неделю он уже был в лагере спецподготовки, который находится где-то на территории Финляндии. А еще месяц спустя получил первое задание – «убрать» какого-то человека в Париже. И он «убрал», причем очень умело – все выглядело как несчастный случай. Начальству его работа понравилась. И с той поры он стал ежемесячно, а то и еженедельно, выезжать в какую-то из европейских стран, чтобы ликвидировать указанных ему людей.

– Кто эти люди, которых ты убивал? – строго уточнил Андрей.

– Точно не знаю… – Боязливо поеживаясь под его пристальным взглядом, киллер нервно дернул плечами. – Единственно, о ком смог узнать, – лидеры антиглобалистов. В Мадриде должно было состояться тайное заседание Бильдербергского клуба. Но антиглобалисты об этом как-то сумели пронюхать и начали готовиться к своим акциям. И тогда мне и еще двоим нашим людям поручили в течение месяца убрать троих предводителей бунтовщиков. Мы работу выполнили в срок – все трое погибли, каждый по-своему: один попал в автокатастрофу, другой умер от инфаркта, мой «случайно» утонул в море…