— Запомните вот что, — заговорил Соротки, — у нас не хватит горючего на всякие приключения. Просто поднимаем ее на борт и уходим, ясно вам? Обратно уже придется лететь на одних парах. Эй, Митчелл, хватит глазеть, тащи сюда свою задницу. Мне нужны кое-какие цифры.

— Уже иду. — Второй пилот оторвался от окна и убрал бинокль. — Матаки свалила Бэрда. Просто необходимо спасти ее, чтобы она смогла сделать это снова.

Маркус положил руку на плечо Дому:

— Эй, ты с нами?

— Ага. Ага, да. — Слова слетели у него с языка, прежде чем он успел подумать. Мыслями он непрерывно возвращался к одной и той же сцене, снова и снова; воспоминания были отрывочными, но мучительно живыми, и они не уходили, даже когда он закрывал глаза.

Это было только начало. Это никогда не уйдет. Он хотел умереть; сейчас ничто больше не имело значения, ему было все равно, дышит он или нет. Но когда он повернул голову и взглянул Маркусу в глаза, то внезапно снова перенесся в мир, где от него зависела жизнь других людей и где друзья шли на смерть за него. В том числе Берни. Сейчас не время предаваться отчаянию.

Второй пилот вернулся в кабину, и Соротки направил «Ворона» обратно в Хасинто. Дом стоял у дверцы вертолета, пристально глядя на воду, на огромное количество всевозможных плавсредств — от лодок на воздушной подушке до танкеров и траулеров с ржавыми стрелами. Группа авианосцев класса «Гнездо ворона» вела за собой целую эскадру потрепанных военных кораблей. Один из них казался просто тусклым черным куском металла, качавшимся на волнах; затем вертолет накренился, и Дом различил хвост и очертания купола сонара на носу.

— Вот дерьмо, только посмотри на это, — произнес Бэрд. Дом почувствовал, как на пластине брони у него на спине что-то щелкнуло, и сообразил, что это Бэрд пристегнул к его поясу страховочный трос. Это было на него не похоже. — У нас осталась даже подводная лодка. Слушай, мне просто необходимо в нее поиграть. «Торпеда пошла», «погружение» и всякие такие штуки.

Дом понимал, что Бэрд хочет его подбодрить, словно ребенка, который только что с криками проснулся от кошмара и которого нужно отвлечь. Бэрд слышал, что он сказал Коулу. До этого он не знал о том, что Дом нашел Марию, а уж тем более о том, что он выхватил пистолет и…

Эта картина все еще стояла у него перед глазами. Он пристально смотрел на проплывавший внизу авианосец, пытаясь ни о чем больше не думать.

— Это «Правитель». — Дом разглядывал флажки над облупившимся мостиком. Он не сразу смог вспомнить название корабля. — Их давно надо было сдать в утиль, еще до Дня Прорыва.

Дома поразило огромное количество гражданских судов — крошечных шлюпок, жестких надувных лодок, грязно-белых моторных катеров с рулевыми рубками, увешанными сетями, с леерными ограждениями из ивовых прутьев. Он и не думал, что в городе существует такой многочисленный «флот запаса», что все эти убогие посудины годами хранились в гаражах или заброшенных сараях, ожидая своего часа. Даже после Дня-П люди отваживались выходить в эстуарий рыбачить, чтобы разнообразить свой скудный рацион. Все знали, что там, вдалеке, находятся острова, и, рискнув, можно было даже доплыть туда.

«Как Берни». Переплывать с острова на остров, преодолеть полмира, добраться в Хасинто с другого конца Сэры. «Сумасшедшая». В дни службы в десантном отряде Дому приходилось испытывать непреодолимый страх перед морем, и при мысли о нескольких месяцах, проведенных на воде в крошечной лодке, его буквально начало мутить.

— Они даже сохраняют какой-то строй. Впечатляет, — заметил Бэрд. — У нас со Дня-П не было военно-морского флота, не говоря уже о пассажирских и прочих судах.

— Все дело в дисциплине, приятель. — Дом попытался представить себе, сколько народу можно втиснуть на авианосец. — У нас есть вымуштрованная, привыкшая к порядку группа…

«Она мертва. Это я убил ее…»

Дом смолк, не закончив фразу. На несколько минут ему удалось отвлечься от мыслей о Марии, но вот они вновь нахлынули с прежней силой. Его свободная рука дрогнула. Он ухватился за поручень, чтобы унять дрожь. Он хотел лишь забвения — черт подери, всего лишь пять минут пустоты в мыслях, чтобы снова собраться с силами. Но картина стояла у него перед глазами, на что бы он ни взглянул. Он вдруг сообразил, что крепко зажмурился и отворачивается от открытой двери. Это было похоже на ту ночь на борту «Помероя», когда он потерял в долине Асфо брата, потерял половину товарищей и узнал о том, что у него родилась дочь, — невообразимый хаос, смесь муки и радости. Он не знал тогда, как прожить еще хотя бы час. Пока он боролся за выживание, было легче справиться. Но когда напряжение спало, воспоминания вернулись.

Саранча в конце концов уничтожена. Люди могут начать все сначала. Но Мария мертва, он сейчас чувствовал одиночество более остро, чем в те десять лет, прошедшие после ее исчезновения. И убил ее — он.

«Может быть, я мог бы еще ее спасти. Почему я не пришел раньше? Почему я нажал на курок?»

Он знал почему. Он знал, что спасти ее невозможно. Но он понимал также, что это не избавит его от мучительных мыслей о том, что он мог бы поступить иначе и все изменить.

Должно быть, все это отражалось у него на лице. Бэрд слегка толкнул его локтем, но ничего не сказал. Бэрд был плохим утешителем. Он не обладал безошибочным инстинктом Маркуса, который мог сказать именно то, что нужно. Но по крайней мере, против обыкновения он не вел себя так, словно вообще ничего не случилось.

В наушниках раздался голос Соротки:

— Десять минут. Там над водой дым. Надеюсь, что мы ее найдем. Феникс, ты будешь тащить. Если Матаки не сможет справиться сама, тебе придется спуститься и прицепить к ней трос.

Маркус проверил крепления, как следует потянул петли и трос, тщательно рассмотрел их.

— Под мышками продеть?

— Ага. Накинь трос на плечи и продень под мышками, затем заставь ее прижать руки к бокам или сцепить перед собой и расслабиться. Потом хватай ее за то, что будет к тебе ближе, и тащи. Все просто.

Маркус кивнул и сел на корточки, держа на коленях ремни, наклонив голову, — казалось, он погрузился в медитацию. Бэрд, видимо, не знал, что делать. Никому сейчас не хотелось разговаривать о пустяках, чтобы скоротать время.

— Двести метров, по левому борту, — произнес Соротки, — вижу здание.

Дом подошел к двери, находившейся в кабине с противоположной стороны, и взглянул вниз. Хасинто походил на кукольный домик, сломанный и брошенный в таз с водой. Масштаб почему-то был искажен; все перепуталось, местность казалась незнакомой из-за того, что многие башни и купола уже исчезли. Даже после того, как «Ворон» снизился до двадцати метров, город по-прежнему выглядел игрушечным.

— Вот дерьмо! — воскликнул Соротки.

Маркус высунулся из двери, держась одной рукой. Налетели клубы дыма, и у Дома защипало в глазах. Но пилот заметил что-то, чего не видели они. Бэрд нацепил очки и тоже взглянул вниз.