Флот Форума Юлия патрулировал прибрежные регионы Галлии и мог высадить войска в верховьях Роны в случае, если бы вновь завоеванные Три Галлии взбунтовались. Альпы и Ближняя Испания, обе беспокойные территории, также располагались поблизости, и эскадру Форума Юлия, возможно, задействовали в войнах с альпийскими племенами (приблизительно с 25 по 14 год до н. э.), а также, возможно, в Кантабрийских войнах с 26 по 19 год до н. э.[34]Так как Галлия стала явно более умиротворенной[35]и эти военные походы завершились, исчезла ограниченная полезность гавани, проявилась ее отдаленная уединенность для империи.

Однако переход Нарбонской Галлии под контроль сената в 22 году до н. э. не привел к уходу флота из Форума Юлия, поскольку Август не оставлял базу, которая потребовала так много труда для обустройства. Подробный список Тацита уже в начале новой эры, касающийся вооруженных сил, упоминает флот Форума Юлия 23 раза, а надписи самого города упоминают триеры, которые использовались в правление Тиберия.[36]Большинство из этих кораблей были, вероятно, переброшены в новую гавань Мизенума до 22 года до н. э., поскольку надписи Форума Юлия более раннего времени, их всего три. Наличие большой претории показывает, что флот вначале подчинялся отдельному префекту. Позднее он, видимо, слился с флотом Мизенума, а в 69 году н. э. небольшой эскадрой этого порта временно командовал для Веспасиана прокуратор Нарбонской Галлии. В это время Форум Юлия все еще назывался claustra maris (морская база).[37]Возможно, флотилия была брошена на саморазрушение, так как корабли, участвовавшие в сражении при Акции, прогнили, а наносы в реке Серебряной через век после сооружения порта создали преграду входу в него.[38]Гавань и флот не упоминаются после 69 года.

Задолго до того, как прекратил существование флот Форума Юлия, две другие эскадры стали главными средствами имперского контроля над Средиземноморьем. Со смертью Августа Мизенум и Равенна являлись крупными имперскими портами, и флоты, базировавшиеся на эти два итальянских порта, должны быть главной темой любого исследования имперской военно-морской силы Рима.

Их история, однако, проглядывает из дымки, которая окутывает принципат Августа. Позднейшие историки не интересовались прозаическим строительством, которое быстро продвигалось после 27 года до н. э. А равнодушие читателей вскоре обрекло на забвение труды тех, кто исследовал этот вопрос. Таким образом, невозможно точно установить даты реорганизации армии или параллельного создания мощных итальянских эскадр, невозможно также назвать имена деятелей, выполнявших эту задачу. Общий надзор за этим, возможно, осуществлял Агриппа. Общее планирование, должно быть, исходило от Октавиана Августа.

Определенные античные свидетельства, цитаты из которых приводятся в этой главе, указывают на то, что флот Равенны был ранним произведением принципата Августа. И вполне резонно предположить, что флот Мизенума был другим результатом того же энергичного системного подхода с 27 по 15 год до н. э.[40]Октавиан Август и Агриппа, очевидно, не отправляли весь флот, вернувшийся с ними с Востока, для разбухания эскадры Форума Юлия. Равенна была естественной базой для части этого флота. Такие же веские соображения диктовали сохранение остатков кораблей у западного итальянского побережья.

Эти соображения сделали Мизенум, бухту у северо-западного мыса Неаполитанского залива, естественной базой для флота. В действительности преимущество такого выбора подтвердилось тем, что флот Мизенума быстро превратился в самый мощный и самый важный флот империи. Галльский порт не мог служить стоянкой для флота, командование которым осуществлялось из Рима, а другие итальянские порты отличались особенностями, которые делали их не совсем пригодными. Портус Юлий хорошо служил этой цели, что привело к его строительству Агриппой в 37 году, но Лукринское озеро вскоре занесло песком, и лишь дноуглубительные работы могли поддерживать его пригодным для навигации. Октавиан уже пренебрег им, когда отослал корабли Антония в Форум Юлия. Неаполь и Путеолы (современный Поццуоли) были перегружены коммерческими судами. Тибр сделал Остию непригодной гаванью, а время работ в этом порту, санкционированных Клавдием, еще не наступило. Южные порты, такие как Брундизий, не годились в силу их удаленности от Рима. И хотя Равенна стала базой имперского флота, удаленное положение на севере Адриатики лишило ее статуса стоянки первейшего флота Средиземноморья. Сам по себе Мизенум не был торговым городом, однако он находился недалеко от крупных портов Западной Италии и оберегал важные пути доставки в Италию зерна из Египта, Африки и Сицилии. Мизенум находился столь же близко к Риму, как и любой другой удобный порт в Италии того времени, и мог легко получать приказы императора. Эскадра из этого порта могла легко обеспечить господство Рима в Тирренском море и двигаться дальше.

Несмотря на активность различных геологических процессов на побережье провинции Кампания с древнейших времен, данный порт отличается в целом особенностями, которые определили его выбор Октавианом Августом. Внутренняя бухта, которая являлась, очевидно, основной гаванью, ныне не имеет выхода к морю. Это – мелководная лагуна, называющаяся Маре-Морто.[41]В начале новой эры ее связывал с внешней гаванью узкий канал, через который был переброшен деревянный мост. Внешняя гавань обращена на юго-восток.[42]К северу от бухт горная гряда Коллиди-Баколи, которая заканчивается в Пунта-ди-Пенната. С юга песчаный полуостров Минискола тянется на восток от вулканической горы Монте-ди-Прочида к знаменитому мысу Мизено с лавовым куполом. Он омывается с трех сторон. Внешняя гавань, которая некогда представляла собой часть кратера, была улучшена сооружением двух параллельных молов под арками к северо-востоку от полуострова. Эти типичные «дугообразные молы» Кампании напоминали единый мол под аркой, который построили в Путеолах. Но в данном случае, поскольку проем одной арки согласовывался с пирсом другого мола, была создана преграда прорыву волн и ветров через арки в бухту. На юго-запад от Пунта-ди-Пенната тянулся единый дугообразный мол, снабженный в двух местах пирсами, видимо, для предотвращения заносов песком. Благодаря этим молам, некоторые стойки которых все еще сохраняются, бухта была защищена от ветров. В целом обустройство этой территории с поразительной точностью соответствует рекомендациям по строительству хорошего порта, предложенных архитектором Витрувием, современником Августа.[43]