– А если он сидит там с ножом и ждет тебя? Я видела тебя изрезанным!

– О чем ты говоришь? Ты меня пугаешь… – встревожился Толя.

Мало сказать, что ее слова были странными, они перестали походить на шутки или розыгрыш, и это приводило в ужас.

– Да, я понимаю, звучит невероятно глупо… Но… Но я не знаю, я видела это, когда потеряла сознание! Ну что, к примеру, если он бандит и хочет убить нас?!

– Это глупости! Ну все, хватит, я ухожу…

Я повернулся и наконец посмотрел на Женю. Она, заложив руки между плотно сомкнутыми коленями, забилась в угол машины. Ее глаза застыли где-то между стволами деревьев в густом тумане, а по щекам текли слезы. Я не знал, что с ней происходит. Была ли она в шоке от увиденной аварии, от моего жесткого тона или от внезапных новостей. В следующее мгновение я услышал, как Толя поцеловал Галю и вышел на дорогу. Покидать машину не входило в мои планы, но я все же последовал за другом. Открыв дверь, я опустил ноги в плотный туман, который на секунды отступил, обнажив мокрый асфальт, но затем опять все заволок.

Вокруг было белым бело, обзор – лишь пара метров. Повернувшись к Толе, я увидел, как его спина скрылась во мгле. Заплаканная Галя захлопнула за ним дверь и поджала под себя ноги. Она, словно не видя никого вокруг, уставилась в ветровое стекло, заливаясь слезами от горя, имеющего гораздо больше причин, чем я изначально мог себе представить.

Вдруг грохнула Женина дверь. Я обернулся и увидел ее, идущей по дороге в сторону разбитого авто. Молча я последовал за ней. Уже через пару метров ее фигура тоже скрылась в тумане. Я не спешил подходить. Признаться, я невероятно боялся увидеть там изуродованные тела. И ладно, если они уже трупы, а если еще живы? О, боги! Мне тогда придется что-то предпринимать, видя море крови, оголенные кости и, вероятно, многое другое. От этих мыслей меня буквально парализовало, и я просто был не в состоянии сделать даже малейшее движение. Вдруг я с облегчением услышал тихий голос Жени:

– Толя, ну что там?

Застыв, я стал ждать ответа, который мог решить, сдвинутся ли мои ноги сегодня с места или нет.

– Тут никого нет. Машина пуста.

Я выдохнул.

– Что могло произойти? Где водитель? – продолжала спрашивать она.

– Я не знаю, но, возможно, он выполз из машины. Надо включить фонарик на телефоне и поискать вокруг. По крайней мере на сидениях я не вижу крови.

– Значит с ним все в порядке. Может, его забрала попутка?!

– А если нет? Что, если он где-то в кустах, скатился вниз и лежит без сознания, замерзает?! – не унимался Толик.

– Толя, ну как его искать в таком тумане?

– Ты предпочитаешь просто ждать? Да как вы все не поймете, возможно, он умирает! – уже не на шутку возмутился наш отважный спасатель. – Возьми мою руку, если хочешь искать вместе, а то потеряемся, ничего же не видать.

– Толя, обними меня. Мне так страшно…

– Женя…

– Я уже давно, очень давно люблю тебя. Молчи, ничего не говори, просто позволь мне сделать то, о чем я мечтаю с самого первого курса.

– Женя, я…

– Молчи! Зачем говорить?! Я применю твои губы по-другому! – читала она свой сценарий.

– Женя, я люблю Галю! – отрезал он.

Я стоял, не двигаясь и не видя, что происходит в плотном тумане. Они оба замолчали, пока Женя не заговорила вновь, но уже более подавлено:

– Но Галя, она же… – оборвав себя, она не решилась закончить фразу.

– Больна раком?

– Это же не отношения. Это утопия! Ты же умный парень… Ты должен понимать.

– Послушай, сейчас не время и не место. Кто-то ждет нашей помощи, а ты тут со своей… – думаю, он запнулся о ее взгляд. Для него чувства этой импульсивной девушки ничего не значили, тогда как для нее в данный момент это признание было всем.

Я услышал шмыганье ее носа.

– Женя, успокойся! Иди в машину, – как-то совсем безразлично, если не сказать раздраженно, произнес он таким тоном, что даже мне стало ее жалко. И это несмотря на тот факт, что моя собственная девушка сейчас признавалась моему другу в любви.

Он совершенно ничего не смыслил в отношениях и уж точно не знал того, что не стоит предлагать девушке успокоиться, даже если ей бы и не мешало бы это сделать. Скорее всего, Галя была у него первой и единственной, впрочем, я понятия не имел, что у него происходит в личной жизни. У Толи всегда было много друзей среди девушек. Они, словно пчелы на мед, слетались к красивому и успешному парню в надежде стать той единственной. Но ни с кем из своих многочисленных университетских подруг он никогда не был замечен в более тесных отношениях, чем просто дружба. Мои мысли прервал неожиданный крик:

– Женя, ты куда? Остановись!

Я рванул, перерезав рассеянный луч фар, в сторону леса. Сбежав со скользкой обочины в сухую замерзшую траву, я увидел ее бирюзовую дутую жилетку и копну кучерявых волос. Она стояла, отвернувшись от дороги и плакала, приложив руки к лицу. Я дотронулся до ее плеча, на что она, испуганно дернулась и оглянулась. От ее взгляда мне стало нехорошо. Ее лицо казалось совершенно безумным в приглушенном туманом свете фар: открытые голубые глаза окаймлял яркий красный ореол, а бледные губы были до крови надкусаны по краям. Невероятно впалые белые щеки даже не покраснели от холода, а синяя вена болезненно пульсировала у открытого виска. Ее взгляд пронзал безутешностью и уже в следующее мгновение показался мне мертвым. Я испуганно отдернул руку. Думаю, мой импульсивный жест стал для Жени красноречивей тысячи слов, так как уже в следующую секунду ее лицо исказилось болью предательства, и она рванула с места.

«Я бесконечно долго поддерживал ее во всех падениях и неудачах, принимая ее агрессию, низость слов и поведения. Почему же сейчас я не смог?» – крутилось у меня в голове, пока я бежал, ловя в тумане прыгающие фрагменты ее силуэта. Вероятно, я принимал в ней все. Абсолютно все, кроме безумства. Сама мысль, что эта неуравновешенная девушка в один день может лишиться рассудка пугала меня больше всего. Для меня она могла быть раздраженной, агрессивной, депрессивной, унылой… Да какой угодно, но только не сумасшедшей! Такой я не мог ее любить и поддерживать.

Я ничего не знал про Женину душевную боль. Единственное, что было кристально ясно – мне нужно ее догнать, вернуть в машину, дождаться скорую с полицией и возвращаться домой.

Я бежал куда-то в низину. Мои кроссовки скользили по влажным стеблям некогда зеленой сочной травы, и пару раз я чуть не навернулся. Туман становился плотнее и вот уже обволакивал меня тесным коконом. Лишь пригнутые к земле недавно сошедшим снегом гнилые стебли были моими неизменными спутниками. Я не видел больше Женю, не слышал ее шагов и дыхания. Она не отвечала на мои крики и попытки вернуть ее к дороге. Обернувшись, я не различал боле света фар, меня окончательно окутала темнота.