тот самый, которого он видел на похоронах. Его перекошенное злостью лицо было на удивление уродливым: сальные волосы, водянистые глаза, бледная, безжизненная кожа.

– Ты что вообще тут!.. – начал он и сунул руку под пиджак.

Алекс вспомнил о пистолете и сразу же, даже не задумываясь, начал действовать.

Он начал учиться карате в шесть лет. Однажды днём, ничего не объясняя, Ян Райдер отвёл его в местный клуб на первый урок, и с тех пор он ходил туда каждую неделю. За эти годы он сдавал экзамены на разные кю – ученические разряды. Но лишь в прошлом году он получил первый дан, чёрный пояс. Когда он только пришёл учиться в школу «Брукленд», его внешность и акцент быстро привлекли внимание школьных забияк, трёх здоровенных шестнадцатилетних ребят. Однажды они зажали его в угол возле навеса для велосипедов. Встреча продлилась примерно минуту. После неё один из задир ушёл из школы, а двое других больше никогда никого не обижали.

Сейчас же Алекс приподнял ногу, резко развернулся и нанёс удар. Удар ногой назад – уширо гери – считается самым убойным в карате. Его нога врезалась в живот незнакомца с такой силой, что тот даже вскрикнуть не смог. Он вытаращил глаза и приоткрыл рот от изумления. А потом, так и не успев достать руку из-под пиджака, рухнул на землю.

Алекс перепрыгнул через него, схватил велосипед и вскочил на него. Вдалеке он увидел третьего человека, бежавшего в его сторону. Послышалось единственное слово – «Стой!», затем раздался треск, и мимо просвистела пуля. Алекс крепко схватился за руль и закрутил педали так быстро, как мог. Велосипед понёсся вперёд и буквально пролетел сквозь ворота. Он оглянулся через плечо. Никто за ним не последовал.

В одном ботинке, разорванной одежде, перепачканный кровью и маслом – Алекс понимал, что выглядит очень странно. Но потом он вспомнил последние секунды, проведённые в прессе для утилизации машин, и вздохнул с облегчением. Он мог сейчас выглядеть куда хуже.

Королевский Общественный банк

На следующий день позвонили из банка.

– Это Джон Кроули. Помнишь меня? Менеджер по персоналу из Королевского Общественного банка. Не мог бы ты приехать к нам?

– Приехать? – ответил полуодетый Алекс. Он уже опаздывал в школу.

– Сегодня днём. Мы нашли некоторые бумаги твоего дяди. Нужно поговорить с тобой… насчёт твоего положения.

Ему показалось или в голосе послышалась едва заметная угроза?

– Во сколько? – спросил Алекс.

– В половине пятого сможешь? Мы находимся на Ливерпуль-стрит. Можем прислать такси…

– Смогу, – сказал Алекс. – Приеду на метро.

Он повесил трубку.

– Кто это? – спросила Джек из кухни.

Она готовила завтрак на двоих, хотя вопрос, долго ли она ещё сможет оставаться с Алексом, становился всё более острым. Зарплату она не получила. И еду, и коммунальные услуги ей теперь придётся оплачивать из своих денег. Хуже того, у неё скоро и виза закончится, и ей вообще нельзя будет находиться в стране.

– Из банка звонили. – Алекс вошёл в кухню, одетый в запасной комплект школьной формы. Он не стал рассказывать ей о том, что произошло в пункте утилизации. Собственно, даже об опустевшем кабинете не рассказал. У Джек и без этого хватало проблем. – Поеду туда сегодня днём.

– Хочешь, я поеду с тобой?

– Нет. Всё будет нормально.

Он вышел из метро на станции «Ливерпуль-стрит» в четыре часа пятнадцать минут, всё ещё одетый в школьную форму: тёмно-синий пиджак, серые брюки, полосатый галстук. Банк оказалось найти довольно просто. Королевский Общественный банк целиком занимал высокое, старинного вида здание с «Юнион Джеком», развевавшимся на ветру на уровне примерно пятнадцатого этажа. Рядом с главной дверью висела бронзовая табличка, а на тротуар перед входом была направлена камера наблюдения, которая медленно поворачивалась из стороны в сторону.

Алекс остановился перед дверью. На какое-то мгновение он задумался, не совершит ли большую ошибку, зайдя внутрь. Если банк несёт какую-то ответственность за смерть Яна Райдера, может быть, они позвали его сюда, чтобы легче было убрать и его самого? Нет. Банк его не убьёт. У него даже счёта здесь нет. Он смело вошёл внутрь.

В кабинете на семнадцатом этаже изображение на охранном мониторе моргнуло и переключилось с уличной камеры № 1 на камеры № 2 и № 3 в холле – Алекс ушёл с яркого света снаружи в холодный полумрак здания. Человек, сидевший за столом, протянул руку и нажал кнопку. Камера увеличивала изображение до тех пор, пока лицо Алекса не заполнило весь экран.

– Значит, он пришёл, – пробормотал президент банка.

– Этот мальчик? – спросила женщина средних лет. У неё была странная голова, похожая по форме на картофелину, а чёрные волосы выглядели так, словно их стригли тупыми ножницами, предварительно надев на голову горшок. Глаза тоже были почти чёрными. Одета она была в строгий серый костюм, а во рту держала мятный леденец.

– Ты точно уверен, Алан? – добавила она.

Алан Блант кивнул.

– О да. Совершенно уверен. Ты знаешь, что делать?

Последний вопрос был обращён к водителю; тот неловко стоял рядом, слегка согнувшись. Его лицо было белым как мел. В таком состоянии он пребывал с тех пор, как попытался остановить Алекса на пустыре.

– Да, сэр, – сказал он.

– Тогда приступай, – сказал Блант, не сводя глаз с экрана.

Алекс сообщил администратору, что у него назначена встреча с Джоном Кроули, и сел на кожаный диван. Интересно, почему здесь так мало посетителей? Холл был широким и просторным, с коричневым мраморным полом; в стороне от стола администратора располагалось три лифта, а прямо над ним – целый ряд часов, показывавших время во всех больших городах мира. Но этот холл мог находиться где угодно. В госпитале. В концертном зале. Даже на круизном лайнере. Он был совершенно безликим.

Один из лифтов подал сигнал и открылся. Из него вышел Кроули – в том же самом костюме, но с другим галстуком.

– Прости, что заставил тебя ждать, Алекс, – сказал он. – Ты пришёл прямо из школы?

Алекс поднялся, но ничего не сказал. Школьная форма и так была достаточным ответом.

– Пойдём в мой кабинет, – сказал Кроули и показал жестом. – Сюда, в лифт.

Алекс не заметил четвёртой камеры в лифте, скрытой за двусторонним зеркалом, встроенным в дальнюю стену. Не видел он и тепловизора рядом с камерой. Но в эту самую секунду машина посмотрела на него и сквозь него, превратив его в пульсирующую массу разных цветов, однако ни один из них не соответствовал цвету холодной стали спрятанного пистолета или ножа. Машина передала информацию на компьютер, который тут же её оценил и отправил собственный