Она предложила перейти к предмету встречи. Итальянцы деловито рассмеялись, передали в руки собеседницы папку с документами и описью застрявшего груза. Инга пробежала глазами мелко набранный текст, уже прикидывая наиболее удобную схему. Ее отвлекло ненавязчивое прикосновение: пожилой итальянец смотрел на нее с восхищением, говорил сумбурно и настойчиво.

Представился как Гильермо Далаверди. Он оказался владельцем крупной транспортной компании и хотел, кроме всего прочего, чтобы при перевозках клиенты Инги приглашали его агентство. Он обещал щедрый процент от каждой сделки.

Инга, наконец, разобравшись в сути сказанного, вежливо улыбнулась:

– К сожалению, я вряд ли смогу быть вам здесь полезна: мои клиенты принимают решение самостоятельно. Если ваша фирма обладает достаточным количеством рекомендаций, имеет соответствующий парк автотранспорта и контейнеров, то, уверена, вы и так сможете заполучить любого заказчика. И без моего вмешательства. Я здесь – лишнее звено, влияющее на стоимость услуги.

Итальянцы переглянулись, тонкие губы растянулись ещё шире. Импозантный сосед доверительно проговорил, наклонившись к Инге и, интимно положив руку поверх ее пальцев, чуть сжал их.

– Ваш профессионализм восхищает, сеньорина Широкова. Знаете, чаще всего предприниматели не отказываются от таких сделок…

– Бесплатный сыр, знаете ли, только вы мышеловке, – пояснила Инга, откровенно раздражаясь.

Она бросила сердитый взгляд на Джакомо – тот даже не пытался как-то переключить настырных соотечественников и вернуть беседу в первоначальное русло. Инга подозрительно прищурилась, догадалась: посольский работник затеял встречу не ради «горящего» груза. А ради этого идиотского предложения.

«Раз, два, три, четыре», – Инга снова принялась считать про себя в надежде унять злость: Джакомо прекрасно знал, что она не станет участвовать в такой сделке. И в конце-то концов, итальянцы могли приехать к ней в офис. Зачем было выдёргивать посреди рабочего дня? Инга подавила в себе досаду, намереваясь встать и распрощаться.

Это движение не ускользнуло от внимания импозантного соседа:

– Могу ли я вас проводить? У меня автомобиль с водителем – знаете ли, не роскошь, а необходимость в незнакомом городе.

Инга покосилась на часы: если она быстро вернётся в офис, то ещё успеет отработать исковое по «Мерилл Консалтинг».

– Можете, – кивнула она. – Только если это вас не затруднит.

Её согласие отразилось неожиданным облегчением на лицах итальянцев, что насторожило Ингу ещё больше. Джакомо так вообще буквально расцвел на глазах.

Она встала. Импозантный сосед последовал за ней, галантно открывая двери, пропуская вперёд, источая комплементы, прося опереться на его руку при спуске с широкой мраморной лестницы. Инга молча принимала ухаживания до вестибюля, где двойная дверь скрыла ее и от видеокамер, и от любопытных глаз случайных прохожих. Едва захлопнулась внутренняя дубовая дверь, она сделала шаг назад, не позволив открыться внешней. В тесном пространстве перехватила руку итальянца и с такой силой вывернула его пальцы, что на красивом лице разом отразились муки всех натурщиков Караваджо.

– Что происходит? – прошипела в лицо.

– Н-ничего, – пролепетал мужчина, краснея. Бисеринки пота собрались на его висках. Инга сильнее вывернула вспотевшие пальцы иностранца. Тот закатил глаза и произнёс: – Джакомо верит, что сеньорина – великолепная партия для князя Энрико.

Инга моргнула, чуть ослабила хватку:

– То есть как «партия»? Какого князя Энрико?

– Энрико Каравалли, – повторил мужчина и сдул со лба изящный локон.

– Да кто это, черт вас возьми!

– Я, – выдохнул мужчина и вымученно улыбнулся.

Инга отпрянула, высвободила его руку.

– Бред какой-то! У вас своих нет?

Она толкнула внешнюю дверь, вырвалась на крыльцо. Импозантный князь, правда, теперь уже не такой ослепительный, а даже будто капельку потрёпанный, последовал за ней:

– Не в этом дело. Просто человек с такими связями, как у вас, в семье – большая удача. Финансовые дела дома Каравалли, знаете ли, не очень успешны…

Инга закатила глаза. Ну, конечно, все в дом, все в семью.

Джакомо стоит убить.

Нет, предварительно уничтожить, а потом убить.

Инга поправила очки, повернулась к мужчине и протянула руку. От невинного жеста князь отшатнулся. Инга рассмеялась:

– Не бойтесь. Я под прицелом видеокамер князьям пальцы не ломаю. Но впредь прошу не приближаться ко мне с подобными предложениями. И Джакомо передайте… Хотя нет. Джакомо я сама передам все, что о нем думаю. О нем и об этом идиотском сватовстве…

И она улыбнулась так, что бедолага голубых кровей вжал голову в плечи и постарался ретироваться.

– Вот так-то лучше, – Инга отряхнула руки и направилась к проспекту.

Шпильки впивались в разомлевший на солнцепеке асфальт, из-за чего Инга шла, неуклюже проваливаясь.

– Инга Павловна! – знакомый голос с парковки. Она обернулась: тонкий греческий профиль, чуть вьющиеся волосы, идеальный костюм на идеально широких плечах. «Аполлон» Василий Швецов собственной персоной на собственном, судя по всему, автомобиле марки Пежо.

Инга окаменела на мгновение, медленно, походкой приготовившейся к прыжку пантеры, направилась к помощнику.

– Не могу понять: вы меня преследуете?

Молодой человек пожал плечами:

– Я всего лишь выполняю свои обязанности. Ваш помощник – это ваша тень, ваша правая рука, видимый только тогда, когда его помощь действительно нужна. Вам же сейчас нужна моя помощь? – Инга с сомнением нахмурилась, переложила сумочку в руках, поправила переданную итальянцами папку, но промолчала. – Куда вас отвезти?

– Учтите, я не собираюсь оплачивать вам это день как рабочий, – Инга прищурилась, посмотрела изучающе. Парень не изменился в лице, отозвался холодно:

– Считайте, это демонстрационной версией… Куда вас отвезти? В офис?

Инга озадаченно кивнула и направилась к пассажирской двери.

Удивительно, но до офиса она так и не доехала. Через четверть часа с минуты, когда она села в серебристый Пежо навязчивого калужского интригана, она почувствовала, как смыкаются глаза. Тошнота охватила, прилипчиво надавив под ребрами. Серо-зеленые круги расцветали в темноте, топя ее в чем-то приторно-сладком, назойливом. Вязкое ощущение вне себя и собственного тела, мышечные спазмы, тяжелое забытье.

Она очнулась в темноте, словно сбрасывая наваждение, в один миг. Как ледяным душем окатили чужие запахи, чужие звуки и… чужая постель. Последнее отрезвило больше запахов и звуков. Инга подскочила, тут же повело, перед глазами расцвели радужные пятна. Незнакомая комната. Небольшая, метров девять, педантично чисто прибранная. Светлое кресло справа от кровати, тумбочка с торшером – слева. Глубокий платяной шкаф с зеркалом. На вешалке висят ее брюки и отглаженная блузка.