Как она сказала?

Из жителей нашего поселка не выживет никто?

Если я сделаю, как она велела — сдам кровь под чужим именем, ничего плохого не случится. Ее слова либо окажутся ложью… либо ей придется мне рассказать, откуда ей известно ТАКОЕ!

Предупредить Васалу о том, что иду на долгую охоту попросил Лилу и Крока. Их я нашел в беседке, где они шептали друг другу глупости и обсуждали наш с Кроком поединок.

Долгая охота — так говорили, когда охотник уходил бродить по свету на неопределенное время, иногда навсегда. Чтобы успокоиться, подумать, найти удачу. Именно долгая охота когда-то привела моего отца к семье мамы, а потом их обоих — в наше поселение.

Причину моего поступка Лила поняла по-своему. Она схватила Крока за руку и принялась передо мной извиняться, объяснять, что она не виновата в том, что ее удача стремится не ко мне, уговаривала не делать глупостей и успокоиться.

Я не сразу сообразил, о чем она говорит.

Но когда понял — удивился тому, как быстро воспоминания о провалившейся попытке найти удачу выветрились из моей головы. Их вытеснили оттуда мысли о магии.

Даже порадовался: как удачно все получилось! Что бы я делал, если бы Лила избрала меня? Что выбрал: удачу или… магию?

Представляю, чем бы все обернулось: девушка бы обиделась, я превратился во врага для ее родителей, и эта вражда коснулась не только меня — задела бы и семью сестры!

Похоже, мысли отразились на моем лице — успокаивать меня принялся и Крок.

А ведь хороший повод для долгой охоты!

— Я не могу видеть, как вы счастливы, — сказал я. — Пока не могу. Папа говорил, что время залечивает душевные раны. Надеюсь, он прав. Надеюсь, мне повезет, и я найду свою удачу в одном из соседних поселений. А если нет — дойду до Селенской Империи! И даже дальше! Скажите Весале, что у меня все хорошо. Пусть не волнуется. Я обязательно вернусь. Когда-нибудь. Прощайте!

Махнул рукой и пошел прочь.

А ведь я сказал правду: действительно хотел уйти из поселения еще и потому, что их счастливые лица каждый день будут напоминать о моем поражении.

* * *

— Уже подумала, ты решил остаться дома, — сказала старуха.

Она дожидалась моего возвращения у валуна.

Я спросил:

— Куда мы теперь?

— К постоялому двору, что у перекрестка. Оттуда утром наверняка кто-то поедет в город. Попросим, чтобы подвезли. Мои старые ноги не любят ходить пешком. Чего остановился? Нам туда.

Подняла с земли свою котомку и вручила мне.

— Как мне называть тебя, женщина? — спросил я.

Пошел вслед за старухой по дороге.

— Мираша — такое теперь у меня имя.

— Теперь?

Старуха сделала вид, что не услышала мой вопрос.

* * *

По пути к постоялому двору говорил в основном я. Нес всякую ерунду. Чтобы заглушить звучавший в голове вопрос: понимаю ли я, в какую авантюру ввязываюсь.

Изредка старуха меня перебивала.

— Люди называют вас не охотниками, а оборотнями. Знаешь об этом? А за глаза — зверями.

— Мы не звери! — сказал я. — Мы такие же люди, как и они! Почти.

— Вот именно, Хорки, — сказала Мираша. — Почти. Понимаешь, чтобы не казаться странным, тебе следует избегать принятых среди охотников выражений.

— Каких?

— Например, то, что вы называете «нашел удачу» — на языке людей звучит как «влюбился». Когда между мужчиной и женщиной возникают чувства — это любовь. Обычным людям она редко приносит удачу. И уж во всяком случае, не такую, какую получают при взаимной любви охотники — только им любовь дает такую награду. Должно быть, мы чем-то очень приглянулись богине Сионоре.

— А еще?

— Еще: если ты захочешь выдать себя за человека, Хорки, то не должен обращаться. Совсем.

— Почему это? — спросил я. — А если никто этого не увидит? Я же не собираюсь разгуливать в облике охотника по городу!

— Не важно, — сказала Мираша. — Продолжая принимать облик охотника, даже если его никто не увидит, ты не сможешь выдавать себя за человека. Понимаешь? Взгляни на себя со стороны. Сравни с обычными людьми. Замечаешь разницу?

— Никакой. Я и есть обычный человек, пока не обращусь в охотника.

— Не совсем. Только на первый взгляд. Но если присмотреться, разница между охотниками и людьми очень заметна.

— И в чем она?

— Когда ты в последний раз залечивал раны, Хорки? Я знаю, твои кости ломались неоднократно, но ты не представляешь, как долго они будут срастаться без обращения. А где мозоли на твоих руках и ногах? Знаешь, что это? А шрамы? Когда ты стриг волосы и ногти? Или вырывал себе зубы? Ты удивишься, Хорки, но волосы у тебя на подбородке не растут, как у людей. И даже если ты перестанешь обращаться в охотника — не сумеешь отрастить даже самую захудалую бородку. Тебе придется придумать объяснение этому. А твой бледный цвет кожи? Загар на ней не задерживается — не успевает. И это далеко не всё, что внешне отличает тебя от человека.

— Я… не задумывался над этим.

— Облик охотника помогает твоему народу выживать и находить пропитание, — сказала Мираша. — Но главная ваша ценность не он. Понимаешь, намного важнее для вас — само обращение. Природа заложила в память твоего тела два образца — облики охотника и человека — к которым оно возвращается при обращении. Сломаны ли кости, на месте ли конечности — при смене облика все возвращается к образцу. И это великое чудо, Хорки! Такому позавидуют даже маги! Но понимать всю прелесть обращения начинаешь лишь после того, как его лишишься.

* * *

Мы не пошли на постоялый двор. Расположились неподалеку от него, в овраге. Я собирался прилечь на траву вздремнуть, но Мираша сказала:

— После отоспишься. По дороге в город времени на сон у тебя будет предостаточно. Рассвет уже скоро. А нам еще нужно привести тебя в надлежащий вид.

— Это в какой? — спросил я.

— Сделать похожим на человека.

— А сейчас я на кого похож?

— Уж во всяком случае, не на крестьянина.

Старуха велела мне развести костер. А потом, когда языки пламени заплясали, разгоняя тьму, принялась делать из меня человека.

Острым ножом она обкромсала мои волосы, оставив их такой