– Всё будет сделано в лучшем виде, Максим Евгеньевич, – поклонился тот, принимая деньги.

Надо сказать, санитар не оплошал, видимо, связи были, так что не прошло и часа, как во дворик больницы въехала небольшая одноконная пролётка, которую покинули двое мужчин, я так понял, портной с помощником. В их руках были узлы. Пантелеймон их встречал и помог с вещами. Отойдя от окна, через которое я за ними следил, захромал к своей палате. Окно моей конуры выходило в сад, вид, конечно, красивый, особенно осенних деревьев с желтеющими листьями, но всё же я предпочёл бы, чтобы окно выходило совсем в другую сторону.

Портной был не самым лучшим, однако и не худший, так что подобрать одежду было из чего. В основном привезённая одежда была мне по плечу, как и обувь, видимо, Пантелеймон сообщил мои размеры, когда отправлял мальчишку-посыльного к портному. Кроме пары очень качественных сапог, которые на полразмера были мне велики, но с портянками самое то, я взял два комплекта нижнего белья, штаны, рубаху, жилет, пиджак и тёплое пальто. Также приобрёл утеплённую кепку. Как это ни смешно звучит, но она очень напоминала кепку Шерлока Холмса из советского сериала. Тот же фасон. Портной пытался уговорить меня взять вторую смену одежды, но я отказался. Да и тот сообразил, что всё купленное для меня лишь на время, чуть позже я приобрету что-то другое, более качественное. А две трости он действительно привёз. Я выбрал одну, что покороче, как раз по руке была.

Получив шестнадцать рублей сорок семь копеек, довольный портной покинул палату, а я осмотрел саквояж. Размер приличный. Убрал в него нижнее бельё и пальто. Сейчас пока можно обойтись одним пиджаком, вполне тепло. Достав из-под кровати саквояж Земскова, я убрал его в свой. И, подхватив багаж, имевший раздутые бока, я, постукивая тросточкой, направился к выходу. Особых препятствий чинить мне не стали, врач, конечно, был в сомнениях, но я твёрдо настоял на своём, сообщив, что буду долечиваться в домашних условиях, и он приказал вызвать пролётку. Перед уходом я пожертвовал на нужды больницы десять рублей, деньги у меня были приняты благосклонно, лечили-то меня бесплатно. Попрощавшись с Пантелеймоном, я с помощью кучера забрался в экипаж и покинул территорию больницы. Надеюсь, навсегда. Болеть мне не понравилось.

– Куда? – поинтересовался возница.

Достав из кармана квитанцию ростовщика, который выкупил у меня часы, я сообщил адрес. Оказалось, это было недалеко, доехали быстро.

– Вас ждать, молодой господин? – поинтересовался кучер.

– Да, постараюсь быстро вернуться.

Может, одежда на мне была и не самого лучшего пошива, но вёл я себя как дворянин, во всяком случае, старался соответствовать, вот тот так и обращался ко мне. Подхватив багаж, не оставлять же его в пролётке, я не такой идиот, зашёл в лавку менялы и приветливо кивнул хозяину.

– Я пришёл выкупить свои часы, – хлопнул я листком закладной по столешнице.

Тот, вытянув губы, изучил бумажку и, ощерившись, толкнул её обратно.

– Липа, – сказал он, насмешливо глядя на меня, будто не он сам выдал мне её недавно. – Я ничего не брал.

– Вот как? – холодно посмотрел я на него. – Не передумаешь?

– Пошёл отсюда, щенок, – сказал тот, покосившись в сторону двери, которая вела во внутренние помещения магазинчика.

Я тоже посмотрел туда. Там стоял крепкий мужик, видимо, вышибала хозяина. Я также окинул взглядом ассортимент лавки, мысленно прикидывая, что с этого наглого барыги можно поиметь, и ответил без особой угрозы в голосе:

– Ну смотри…

Вернувшись в пролётку, велел кучеру:

– На железнодорожный вокзал. Не знаешь, когда уходит ближайший поезд на Питер?

* * *

На вокзале я приобрёл билет до Санкт-Петербурга. К счастью, поезд отходил сегодня вечером. Потом, устроившись в углу за столиком привокзального ресторанчика, извлёк саквояж Земскова. Завернув деньги в рубашку, убрал их на самое дно большого саквояжа, но вот патроны, которые вчера вылущил из магазинов, пришлось вернуть на место. До конца магазины не снаряжал, по шесть патронов в каждый. После этого убрал пистолет в пустой саквояж врача, распихал по карманам запасные магазины и, пообедав, отнёс багаж в камеру хранения. Потом взял пролётку и поехал обратно к ростовщику.

Когда мы добрались до места, а адресом я назвал соседний с ростовщиком магазин, чтобы нас друг с другом не связали, ведь оставлять в живых кого-либо в лавке я не собирался, поэтому работал очень осторожно. Разозлил меня наглый купчина, а таких учить надо, в данном случае раз и на всегда. Пролётка, высадив меня, покатила дальше по улице, ну а я развернулся и, подойдя к нужному дому, на первом этаже которого и находилась лавка, вошёл в неё. За два часа моего отсутствия внутри ничего не изменилось, всё так же стоял за прилавком меняла, в углу возился его помощник. Посетителей не было, что облегчало мои действия, брать грех на душу, убирая свидетеля, мне не хотелось, хотя при необходимости на это я пойти вполне мог. Подойдя к стойке, сказал хозяину лавки:

– У меня ещё кое-что есть. Может, обменяете на часы?

– Давай посмотрим, – ухмыльнулся тот.

Когда я стал открывать саквояж, его помощник тоже усмехнулся с лёгким налётом презрительности. Правда, эти ухмылки тут же исчезли с их лиц, когда я достал пистолет и, невозмутимо глядя на них, процедил:

– Часы.

Ствол я направил на хозяина лавки, а его помощника контролировал боковым зрением, тот стоял не совсем удобно. Глядя на ствол пистолета, ростовщик потянул руки под прилавок, и его движение мне очень не понравилось.

– Куда?! – рявкнул я. – Выйди из-за стойки и встань рядом со своим подельником. Руки на виду держать.

Тот, побледнев, подчинился, на его лбу и висках появились крупные капли пота. Резко дёрнувшись в сторону и застонав от потревоженных ран, я посмотрел на рукоятку ножа, дрожавшего в стене.

– Неплохо, – хрипло пробормотав, кивнул я помощнику ростовщика. – Почти успел.

Подойдя к двери, я запер её и, обойдя бандитов стороной, зашёл за конторку. Часы обнаружились тут же, а то я беспокоился, что ростовщик их уже кому-то толкнул. Слишком жадным блеском сверкали его глаза, когда он рассматривал незнакомый ему позолоченный механизм. Ещё тогда, у себя в палате я начал подозревать, что могут возникнуть проблемы с выкупом.

Убрав часы в карман, я изучил, что ещё было укрыто под прилавком.

– Хм, «смит-вессон». У меня такой же был в прошлой жизни.

Револьвер с запасом патронов были отправлены в саквояж, туда же и деньги, найденные мной. Нож, с трудом выдернув, тоже прибрал. Хороший. Балансировка просто великолепная, это я как специалист по холодному оружию говорю.

– Что ещё есть ценного? Ты же должен понимать, что за свою жадность должен ответить.

– Нет ничего больше. Ты всё забрал.

– Ох врёшь, царю врёшь, – пробормотал я, заставив обоих воров удивлённо вскинуть голову.