Мэдди пробила дрожь. Глупый инстинкт! Ей так хотелось быть выше этого. Мэдди никогда не держалась за руки с мужчиной. Каково это? Любопытство оказалось сильнее доводов разума.

У него была широкая крупная ладонь. Сильная. Мозолистая. Покрытая шрамами и следами пороховых ожогов. По этой руке так же ясно читалось его ремесло, как и по ее бледной руке с длинными пальцами со следами въевшихся чернил. Пальцы иллюстратора. Пальцы воина. Его жизнь полнилась приключениями, тогда как в ее жизни не было ни одного.

Капитан прижал ее ладонь к мягкой от многочисленных стирок льняной рубашке. Под тканью оказалась впечатляющая твердь. Стальная стена из мышц. Только не холодная, как сталь, а теплая.

Живая.

Настоящая.

– Я не привидение, сердце мое. Я обычный человек. Мужчина из плоти и крови.

Сердце мое.

Капитан часто повторял это выражение. Но два этих слова – нежные слова любви – в его устах звучали совсем не ласково. Его будто переполнял гнев. Так мог говорить лишь тот, кто вырвал из груди собственное сердце и похоронил его в холодной сырой земле. И сделал это давно. Так давно, что и забыл, что у него когда-то было сердце.

Не отпуская ее руки, капитан свободной рукой отвернул лацкан мундира. Из нагрудного кармана торчал край пожелтевшего листка. Мэдди узнала почерк на конверте. Это был ее почерк.

– Я получал твои письма, детка.

Да поможет ей Бог. Он знает.

Он знает, что она лгала. Он знает все.

И он здесь, чтобы заставить ее платить по счетам.

– Тетя Тея, – прошептала Мэдди. – Похоже, мне все-таки понадобится поссет.

«Вот, значит, какая она – эта девушка», – подумал Логан.

Наконец-то она попалась ему в лапы. Мэдлин Элоиза Грейсчерч. По ее же собственным словам, другой такой не сыскать во всей Англии.

Но ведь она сейчас и не в Англии. И, судя по тому, как она побледнела, ей вот-вот может настать конец. Дышит ли она?

Логан решил это проверить, крепко стиснув ее руку. И щеки ее порозовели.

Так-то лучше.

По правде говоря, у него и самого дыхание сперло. Из-за нее, этой девчонки. Он немало времени провел, гадая о том, какая она из себя. Слишком много времени он думал о ней. Она отправляла ему в каждом письме рисунки каких-то жуков, грибов и мотыльков, но ни разу не прислала своего портрета.

Но, видит бог, Мэдди оказалась премиленькой. Гораздо симпатичнее, чем можно было подумать по ее письмам. И еще она была меньше, чем он себе представлял. Маленькая, изящная и хрупкая.

– Итак, – сказала Мэдди, – это значит, что вы…

И язык у нее куда хуже подвешен, чем можно было подумать.

Логан перевел взгляд на тетю, которая отчего-то оказалась в точности такой, какой он ее себе представлял. Узкая в плечах, с бегающим взглядом, на голове тюрбан цвета шафрана.

– Вы не могли бы оставить нас на пару минут наедине, тетя Тея? Могу я звать вас тетей Теей?

– Но… Разумеется, можете.

– Нет, – простонала его нареченная. – Прошу вас, не надо…

Логан отечески похлопал ее по хрупкому плечу.

– Ну, будет вам…

Тетя Тея поспешила извиниться за племянницу.

– Вы должны простить ее, капитан. Мы так долго считали вас погибшим. И Мэдди до сих пор носит траур. Ваше нежданное возвращение стало для нее слишком сильным потрясением.

– Это понятно, – сказал он.

Действительно, понятно.

Логан и сам бы сильно удивился, если сочиненный им персонаж явился ему во плоти.

Не только удивился, но и, возможно, испугался бы.

Мэдлин Грейсчерч была напугана, это точно.

– Так что вы, говорите, может вам понадобиться, сердце мое? Пакет?

– Поссет, – поспешила ответить за Мэдди ее тетя. – Сейчас я его приготовлю.

Как только тетя Тея вышла за дверь, Логан, мертвой хваткой вцепившись в запястье Мэдди, поднялся с кушетки, заставив и ее встать.

Рывок, похоже, вывел ее из транса, развязав язык.

– Кто вы? – прошептала она.

– Я думал, мы уже прояснили этот вопрос.

– У вас совесть есть? Вас сюда никто не звал! Зачем вы пугаете мою тетю, самозванец?!

– Это я – самозванец? – насмешливо протянул Логан. – Нет, девочка, никакой я не самозванец. Но в одном ты права – совести у меня нет ни капли.

Мэдди нервно облизнула губы и тем самым вольно или невольно заставила его приглядеться к очень даже симпатичным пухлым губам, на которые, не коснись она их острым кончиком языка, он бы, может, и внимания не обратил.

В раздумье о том, не пропустил ли он еще чего-нибудь важного, Логан окинул медленным взглядом всю ее: от неопрятного пучка волос на макушке до выглядывающих из-под подола невзрачного серого платья потертых носков черных ботинок. Что за фигура скрывалась под этим почти монашеским одеянием, сказать было трудно. Да и неважно, как вовремя напомнил себе капитан Маккензи. Он явился сюда не по зову плоти.

Он пришел, чтобы забрать то, что ему причитается.

Логан глубоко вдохнул. Ее запах показался ему знакомым.

Запах лаванды – запах близкой победы.

Рука ее вспорхнула к лицу, пальцы коснулись лба.

– Я не могу понять, что происходит.

– Неужели? Так трудно поверить в то, что выдуманные вами звание и имя могут принадлежать реально существующему человеку? Маккензи – не такая уж редкая фамилия, а капитанов в британской армии – пруд пруди.

– Согласна, но ведь я специально указывала несуществующий номер полка.

– Ну что же, тем не менее…

– Тем не менее мои письма вас как-то нашли. – Мэдди прочистила горло. – И вы… О нет. И вы их читали?

Логан открыл было рот, но Мэдди не дала ему ответить.

– Разумеется, вы их читали. Если бы вы их не прочли, вас бы тут не было.

Логан не знал, то ли досадовать на нее, то ли радоваться за то, что она берет на себя его реплики. Наверное, решил он, она поступает так по привычке. Недаром она вела с ним столько лет одностороннюю переписку.

И все же, когда в нем больше не стало нужды, она хладнокровно его убила.

Хитрая англичанка была уверена, что обвела всех вокруг пальца, обеспечив себе вольготную жизнь, где она сама себе хозяйка. Только вот зря она так решила. Она просчиталась. Очень даже просчиталась.

– О боже, – пробормотала Мэдди. – Меня сейчас стошнит.

– Не слишком-то здесь жалуют солдата, вернувшегося домой.

– Это не ваш дом.

«Это мы еще посмотрим, детка».