«Куда она могла пропасть? Может, вспомнила юность и решила поиграть?» — он поежился.

Идти следом за супругой, уходить с освещенной фонарями тропинки не хотелось. И не только из-за предупреждения Ильи. Казалось, в начинающейся в двух шагах темноте бездна…

Он нерешительно сделал шаг, потом второй. Под ногой хрустнула ветка. На мгновенье заполнивший тишину звук подбодрил. Привезенцев прошел совсем немного, как вдруг ему показалось, что он вовсе не в Сколково, а где-то совсем далеко, на чужой и недружелюбной планете. Теряя над собой контроль, он развернулся и бросился обратно, про себя ругая шутницу-жену. Однако Привезенцев шел, а тропинки и спасительного света все не было.

— Да что это со мной?! — не своим голосом сказал он и остановился. — Неужели не туда пошел, а наоборот?

Странно, но окружавшая чернота словно ожила. Стало казаться, будто она осторожно наползает, обволакивает, чтобы заполнить его и поглотить.

Он развернулся на сто восемьдесят градусов и бросился обратно. Ветки захлестали по лицу. Лес становился все гуще. Наконец он встал.

— Галя! Ты где?!

Привезенцев был на грани сумасшествия. Она что, под землю провалилась?

Развернувшись, он двинул в сторону. Неожиданно деревья расступились, и стало светлее. Привезенцев пошел медленнее и оказался у поваленного дерева. Причем с ходу понял, что это место походит на то, где он был много лет назад…

Шаг, другой… Торчащие застывшим взрывом вверх корни, яма, дно которой засыпано листвой, и сваленные на ее кромке толстые ветки… Господи! — взревела душа. Здесь даже лежала накидка, оставленная егерем. Только подумать! Она вовсе не истлела.

Привезенцев развернулся. Неведомая сила потянула его туда, где умер подстреленный им браконьер. На глаза попалась валяющаяся гильза. Но он даже не задержался. Ноги сами несли его туда, в черноту чащобы, где бедняга обрел свой покой. Вот и камни…

— Галя?

Жена сидела на корточках перед свежевырытой ямой. «Странно, — подумал он. — Но это место точно должно быть дальше!» В это время супруга обернулась. Взгляд ее глаз толкнул его в грудь, и он полетел на спину. Нет, не может быть! Вместо лица Гали была предсмертная маска браконьера.

— А-аа! — Привезенцев зажмурился от света.

— Ты чего? — голосом жены спросил покойник.

Привезенцев вдруг увидел торчащие из-под одеяла ноги, очертания телевизионной панели, два квадрата картин…

На плечо легла ладонь:

— Господи, как ты меня напугал!

Он накрыл ее ладонь своей:

— Я что, кричал?

— Ты себя совсем не жалеешь, — с укоризной сказала Галя. — Что приснилось?

— Не помню, — соврал он.

— Ты весь мокрый, — она провела ладонью по его груди.

Привезенцев убрал ее руку, развернулся, свесил с кровати ноги, встал и поплелся на кухню.

Наполнив стакан водой, он некоторое время смотрел на то, как мелкие пузырьки поднимаются на поверхность и лопаются. Потом неожиданно перевернул стакан в раковину и решительно подошел к бару. Достав из него бутылку «Хенесси Ричард», взвесил ее на руке. Подумать только! Сделанная из хрусталя, вместе с содержимым она стоила столько, сколько получает за год провинциальный врач. Привезенцев гордился, что достиг таких высот и благополучия, которые могут позволить не задумываясь покупать подобное пойло. Однако пить даже его среди ночи было как-то не с руки. Он представил себя в трусах и майке, сидящим на табурете барной стойки с опухшим лицом, и усмехнулся. Решительно вернув декантер известной торговой марки «Сэйт Луи» на полочку, Привезенцев запустил руку за ряды дорогих сосудов разных форм и расцветок, нащупал и схватил за горлышко «Столичную». Устроившись за столом, с хрустом открутил пробку, наполнил до половины стакан и задумался. С некоторых пор Юрий Сергеевич стал придавать значение снам и событиям. Суеверие развилось не на ровном месте. Как объяснить, например, поломку на шоссе, что случилась месяц назад? Вроде бы мелочь, спустило колесо. Водитель вовремя заметил это и съехал на обочину. На то, чтобы подкачать его, ушло совсем немного времени. А когда тронулись в путь и проехали пару километров, оказались в пробке. Как выяснилось, впереди на встречную полосу вылетел топливозаправщик. Перевернувшись на бок, он собрал с десяток машин и загорелся. Были жертвы. Тогда Привезенцев произвел в уме нехитрые расчеты и пришел к выводу, что если бы не задержка на те несчастные десять минут, среди искореженных и почерневших остовов машин был бы и их «БМВ». Галя утверждала, что это случайность, но он был убежден — это провидение. И так было не раз. Взять хотя бы тот случай, когда Светлов предложил ему прокатиться за город в сауну. Привезенцев едва не решился составить ему компанию. Но неожиданно позвонила тогда еще невеста Галя, с которой они накануне повздорили, и сказала, что ждет его у речного вокзала. Отказаться от встречи он не мог. В этот день они помирились. А спустя час пришло известие, что банкир и его окружение расстреляны во дворе загородного дома.

Сейчас, размышляя над увиденным сном, он пытался понять, какого события нужно ждать. «А может, здесь и нет никакого подтекста? — ужаснулся он. — Что, если спустя столько лет всплыла вся правда о том, куда пропал браконьер Колька Быстров?» Как Привезенцев ни пытался прогнать эту мысль, она настойчиво обосновалась где-то в глубине мозга и начала свербеть:

«Нашли, нашли…» — скрипучим голосом твердило второе «я».

«Кто его найдет на такой глубине? — возражал он невидимому и сидевшему где-то внутри него оппоненту с мерзким и тоненьким голоском. — Мало того что там вымоина была, так мы еще на полметра ее углубили! Даже если медведи труп разрыли, так кости давно по лесу зверье растащило».

«А ты не подумал, что твой егерек по пьяни мог проболтаться?» — проскрипел голосок звуками расстроенной скрипки.

Привезенцев посмотрел на часы. Стрелки сошлись на пятерке. С учетом разницы по времени в Красноярске уже девять. Может, правда именно в этот момент Гаршину надевают наручники? «А почему ты так уперся в этого мужика? — неожиданно спросил сам себя Привезенцев. — Он, может, умер давно. Ему в те годы было за шестьдесят, а сейчас? Бояться не его надо, а эту сучку!» Нужно отдать должное тому, кто все это организовал. Неплохо сыграла тогда свою роль Шестакова. Он вспомнил, как она объяснялась ему в любви, как стонала в постели… Тогда его просто подставили. Узнал Привезенцев об этом не сразу. Дали прийти в себя, чтобы не наделал глупостей и не побежал с повинной в милицию. Юрию Сергеевичу уже перестали сниться кошмары и он давно не вздрагивал от каждого стука, не начинал трястись, когда на нем дольше, чем положено, задерживал кто-то взгляд, когда явился он. Седой, высокий, сухощавый, с глубоко посаженными глазами и впалыми щеками, Неклюдов походил на Люцифера, сошедшего со сцены Большого театра. Скорее, так оно и было. Ведь Привезенцев едва не умер, когда старик безапелляционно сунул ему под нос фотографию браконьера. А потом были приказы. В среднем раз в полгода он выполнял поручения этого человека. Они были разными, не всегда сложными. Ко всему старик неплохо платил. Постепенно Привезенцев свыкся с тем, что делает, а потом и вовсе начинал волноваться, если долго не требовалась его работа. Что он только не делал. Лоббировал законы, которые сам толком не понимал, используя депутатский мандат, инициировал проверки предприятий, возбуждение уголовных дел, собирал митинги, организовывал протестные движения… Всего и не перечесть. Совсем быстро войдя во вкус и овладев политическими технологиями, Юрий Сергеевич создал свою партию и стал действовать автономно. К нему обращались с просьбами и предложениями, и почти всегда после этого росло количество нулей и менялись цифры зарубежных счетов. Потом его заметили в Штатах. С тех пор он уже не считал себя гражданином этой серой и холодной страны. Лоск, блеск, роскошь вилл на берегу океана пленили и навсегда сделали его рабом. Но иногда вдруг одна из струн начинала ни с того ни с сего издавать не тот звук или даже переставала попадать в такт стройной симфонии жизни… Охватывала тревога, портилось настроение, и наваливался странный, леденящий душу и необъяснимый страх. Это могло произойти где угодно и даже во сне, как сегодня…