Дело было недели полторы назад. Иван зашёл в гости, а Вика как раз перекладывала летнюю обувь в дальний шкаф — на зимовку.

— Значит, ты — налоговый инспектор? — парень попытался завязать беседу, дожидаясь, пока Вика закончит приборку обуви.

— Да, — девушка, сдув со лба прядь волос, затолкала последнюю пару босоножек в шкафчик под потолком.

— Наверное, это интересно, — исключительно из вежливости предположил гость.

Вика чуть не рухнула со стремянки.

— С чего ты взял?!

— Ни с чего. Пытаюсь поддержать разговор.

Вика усмехнулась, спускаясь на пол.

— Увы, мою работу при всём желании не назовёшь интересной. Серость, рутина и горы, горы бумаг. Я не скучаю только благодаря начальнице.

— Она весёлая?

Загрызалова прыснула.

— Сама — нет. Но нам устраивает весёлую жизнь. С Ниной Борисовной не соскучишься. Одни дыроколы чего стоят.

— Дыроколы? — Ваня заморгал.

Вика сложила стремянку и потащилась к кладовке, продолжая скорбное повествование о нелёгких буднях налогового инспектора.

— Понимаешь, Ваня, Нина Борисовна — дама нервная, что, в общем-то, не удивительно при нашей работёнке. У начальницы трудности с самообладанием. Она постоянно кричит на нас. А когда совсем теряет контроль, запускает чем-нибудь в несчастного подчинённого. Из всех метательных орудий предпочитает именно дыроколы, или они просто ей чаще всего под руку попадаются.

Ваня во все глаза уставился на собеседницу, пытаясь понять, шутит она или откровенно издевается. К своему удивлению, парень осознал, что инспектор говорила серьёзно.

— Вика, ты прикалываешься?

— Ничуть.

Ваня помолчал, потом спросил:

— В тебя она тоже бросалась дыроколами?

— А как же! Неоднократно.

— И что?

— Ничего. Жива, как видишь. Главное — успевать вовремя уворачиваться. Умение приходит с практикой. Зато у меня теперь первоклассная реакция.

— Бедная моя, — не удержался Ваня, подошёл и провёл ладонью по Викиным волосам.

— Не всё так плохо, — заверила инспектор, не спеша убирать руку гостя. — Я хоть и не люблю свою работу, но мне есть за что её благодарить.

Ваня не слушал, он смотрел. Смотрел и любовался. А потом вдруг быстро наклонился и поцеловал Вику, всё ещё обнимающую стремянку…

…Вика, отогнав прочь воспоминания с грустными мыслями, побежала чистить зубы и умываться. На завтрак времени не хватило, пришлось взять с собой яблоко и сжевать его по дороге на автобусную остановку.

Октябрь разошёлся во всю силушку: затянул небо свинцовыми тучами, наполнил воздух холодом, ободрал с деревьев последние листочки и наслал пронизывающий ветер. А в Австралии сейчас разгар весны… Тьфу, опять эта Австралия лезет на ум, будь она неладна! О другом Вам надо думать, Виктория Валерьевна, о другом. Да не о Ване! Хотя и о нём тоже можно, но позже. Сейчас нужно сосредоточиться на работе.

Несмотря на то, что Вика была самым молодым сотрудником в отделе, именно ей поручили проверку важнейшей документации, связанной с экспортной деятельностью главного городского предприятия. То есть не поручили, а попросту спихнули, не соизволив даже предупредить заранее. В результате Загрызалова уже неделю не видела белого света, пытаясь в одиночку одолеть задание, с которым десять инспекторов не справились бы и за месяц. При всём при этом текущих, повседневных дел никто не отменял.

Ох, нет, лучше уж поразмыслить об Австралии, а также особенностях одной ванны… или двух ванн?

6

Обитель зла. Именно так Вика про себя называла место своей работы. Наверное, большинство налогоплательщиков в этом бы безоговорочно согласились с Загрызаловой, что лишний раз подтверждает: налоговые инспекторы — тоже люди, и ничто человеческое им не чуждо.

Вика входила в число одиннадцати инспекторов-«экспортников». Начальство долго думало, куда же втиснуть эту сплочённую компанию, и в конце концов причислили её к отделу камеральных проверок. Однако экспортники с коллективом не слились и вообще вели себя крайне нагло! Они чуть ли не единственные во всей инспекции самым подлым образом уходили с работы в положенное время, и это когда остальные корпели забесплатно до одиннадцати вечера! Хамство да и только! Но управу на подлецов найти не удавалось. Кроме них никто не разбирался в вопросах экспорта. Чтобы освоить это дело, новому сотруднику понадобилось бы не меньше полугода. Посему увольнять «бунтарей» не осмеливались, зато с удовольствием одаривали их гневными взглядами и возмущёнными перешёптываниями за спиной.

— Загрызалова, в мой кабинет! — скомандовала начальница, едва завидев Вику.

Девушка, понурив голову, отправилась следом за Ниной Борисовной. Когда обе труженицы налогового фронта оказались в кабинете, старшая плотно закрыла дверь и сразу взяла быка за рога.

— Виктория Валерьевна, как дела с проверкой?

— По предприятию? — уточнила Вика, опасливо поглядывая на дырокол, пока что мирно покоившийся возле компьютера и папки с чистыми листами.

— По нему родимому. Всё готово?

Тут даже страх перед дыроколом не удержал Викин язык за зубами.

— Издеваетесь?! Мне дай бог половину успеть к Новому Году!

Нина Борисовна подошла к столу и побарабанила пальцами по крышке. «Слишком она спокойна», — подумалось Вике.

— Ты должна закончить к следующему понедельнику.

Загрызалова подскочила на месте и совсем забыла о дыроколе.

— Что?! Нереально! Абсолютно невыполнимо, и Вы это прекрасно знаете!

Нина Борисовна развела руками.

— Не мои проблемы. Чтоб в понедельник документы, заверенные твоей подписью, были у меня!

Вика насупилась.

— Вы же понимаете, что даже если бросить на проверку весь отдел…

— Я не собираюсь бросать на проверку отдел! Лишу новогодней премии, если не справишься!

Новогодняя премия — самая крупная в году, в несколько раз больше самой зарплаты. Вике дико не хотелось терять такую сумму, но выбора не было.

— Лишайте.

Нина Борисовна растерянно посмотрела на подчинённую. В следующую секунду растерянность сменилась злорадством.

— Ты не поняла, Вика. Не тебя лишу, а весь отдел.

— А они здесь при чём?!

— В том-то и дело, что не при чём. Тебе не стыдно, Загрызалова, а? Люди, может, весь год ждали этой премии, рассчитывали на неё, планов настроили, а из-за тебя всё пойдёт прахом.

Вика упрямо сжала губы, потом холодно поглядела на начальницу.

— Нина Борисовна, давайте говорить прямо. Мы обе понимаем, что одолеть всю документацию за неделю невозможно. Вы что, хотите, чтобы я засвидетельствовала непроверенные данные?