Аника никогда не уточняла, но на протяжении последних пяти-семи поколений не было в обществе и убийств. Ценность человеческой жизни достигла абсолюта, но вот суд над Лолой Бор… Аника так и не решила, что чувствует по этому поводу. Нет, конечно, подобные прецеденты были и прежде, но кто мог подумать, что это произойдет с лучшей подругой? Аника не сомневалась, что Лолу отправят в Город клонов. Немного подправят воспоминания, проведут пару косметических операций, чтобы скрыть пупок, которого никогда не было у клонов, и превратят в еще один кусок мяса. Мать и ребенок, если, конечно, мать не откажется от ребенка. Но Лола не откажется – Аника не сомневалась. Поэтому и результат открытого судебного заседания не вызывал у нее вопросов.

* * *

Макс Вернон. Конечно, Аника Крейчи знала главу колоний в лицо, но никогда не думала, что встретится с ним лично. Это произошло спустя три месяца после того, как Лолу Бор и ее ребенка отправили в Город клонов. Он был высоким и статным брюнетом… И еще он был одним из тех, кого советовал ей комитет в качестве желательного отца будущего ребенка. Комитет никак не выделял главу колоний – в списке он был просто одним из многих. Но сейчас, поднимаясь в его кабинет, Аника Крейчи почему-то думала, что Макс Вернон вызвал ее к себе именно потому, что выбрал из списков комитета. Волнение было приятным и злило одновременно. Никогда прежде Аника не думала, что Макс Вернон может стать отцом ее ребенка, а тут вдруг… «И ведь отказаться я не смогу! – злилась, заливаясь краской, Аника. – Кто сможет, когда перед тобой глава колоний?! Несправедливо. Совсем несправедливо». Аника готова была вспыхнуть, закатить скандал в приемной, чтобы ее выставили вон, не позволив увидеть Макса Вернона, но секретаря не было – пустой стол, пустое кресло. Дверь в кабинет Вернона открыта.

– Вот черт! – Аника чувствовала себя загнанной в угол.

Нет, сбежать уже не удастся. Да и глупо бежать. Значит, нужно идти вперед, в кабинет.

Стол главы колоний стоял возле окна. Старый стол, как и вся мебель в этом кабинете. Казалось, что здесь должен находиться дряхлый старик, а не мужчина в расцвете сил. Аника встретилась взглядом с голубыми глазами Макса Вернона и смущенно промямлила о том, что получила официальное приглашение.

– Может быть, это, конечно, ошибка, и если так, то я сейчас же уйду… – спешно затараторила она и тут же запнулась на полуслове, увидев улыбку на лице главы колоний.

– Здесь нет ошибки, – сказал он, указав на старый диван, предлагая Анике сесть. Протертая кожа пахла пылью времени и чем-то порочным – так, по крайней мере, показалось Анике, когда она села на старый диван. – Выпьете что-нибудь? – предложил Макс Вернон.

– Выпить? – Аника растерянно уставилась на такой редкий в современной жизни мини-бар с красивыми разноцветными бутылками. Названия ни о чем ей не говорили.

– Что тебе нравится? – спросил Макс Вернон. – Вино? Мартини? Что-то покрепче?

– Я не знаю… – Аника глуповато улыбнулась. Сколько раз за свою жизнь она пробовала спиртные напитки? Три? Пять? А сколько раз слышала о вреде алкоголя? Тридцать тысяч раз? Пятьсот тысяч? Никто не запрещал алкоголь, но никто его уже и не покупал. – Не думала, что где-то еще делают нечто подобное, – честно призналась Аника, указывая взглядом на бутылки в мини-баре.

– Это ограниченная серия, – Макс Вернон улыбнулся, показав безупречно белые зубы.

Изобразив понимание, Аника кивнула. Улыбка Вернона стала шире. Теперь она уже не притягивала взгляд, не располагала к себе, а смущала, вызывала дискомфорт.

– Так что тебе налить? – спросил он и спешно предупредил, что не потерпит отказа.

– Ну, если так… – Аника растерянно уставилась на красивые бутылки.

– Если не разбираешься, то выбери ту, которая нравится тебе больше всего, – посоветовал Макс Вернон.

Идея понравилась Анике и помогла ей отвлечься – красные, зеленые, синие, желтые бутылки смотрели на нее, и каждая была красива по-своему. «Нет, так выбор не сделать», – решила Аника и начала изучать формы бутылок.

– Мне нравится вон та, с пупырышками, – наконец решилась она.

Несколько долгих секунд Вернон смотрел на бутылки, пытаясь понять, о какой из них говорит Аника.

– Зеленая, – помогла ему Аника.

– Конечно, – Вернон снова широко улыбнулся. – Хороший выбор. Крепкий, но хороший.

* * *

Они разговаривали больше часа. Разговаривали ни о чем. Особенно Вернон. Анике казалось, что за это время он не сказал вообще ничего важного, хотя слов было много. И еще было много алкоголя. Аника чувствовала, как приятно гудит у нее в голове. Нет, она не была пьяна, но напряжение отступило, сдало позиции. Благодаря этому, когда Вернон заговорил о пользе рода Крейчи для общества, Аника не покраснела, не смутилась. Лишь окинула главу колоний внимательным взглядом, готовая принять свою, согласно отчетам комитета, наиболее благоприятную роль в обществе. В конце концов, когда-то это должно было случиться, а Вернон, согласно все тем же отчетам, был одним из наиболее подходящих кандидатов.

– Твои предки всегда были близки к комитету, – неожиданно сказал Макс Вернон. – Особенно если посмотреть первые поколения после начала Возрождения.

– Да, я тоже слышала об этом, – улыбнулась Аника, представляя Вернона отцом своего будущего ребенка.

– Что же случилось? Последние поколения решили отойти от политики? Потеряли интерес?

– Возможно.

– А ты? Ты стала социологом, но вместо того, чтобы получить работу в комитете, предпочла студенческую аудиторию?

– Быть учителем не так уж и плохо, к тому же… К тому же комитет уже повесил на меня ярлык репродуктивной функции как наиболее полезной для общества. – Аника утопила взгляд на дне своего стакана, где плескались остатки абсента, от которого было так тепло в желудке и так легко в голове.

– И тебе это нравится? – спросил Вернон.

– Что нравится? – Аника заставила себя не смотреть на него. – Ты хочешь знать, нравится ли мне моя роль в обществе?

– Твоя подруга была младше тебя, но у нее было двенадцать попыток родить здорового ребенка. У тебя ни одной. Почему?

– Мою подругу отправили в Город клонов.

– Тебя пугает Город клонов?

– Нет, но меня пугает одержимость, с которой Лола Бар пыталась родить здорового ребенка. Боюсь, что если я начну, то не смогу остановиться, как и она.

– Так ты ни разу не пробовала?

– Нет, но комитет и так сообщает об этом в анкетах.

– Ну, это официально…

– Я не нарушаю закон, глава колоний, – Аника покраснела, но все-таки решила, что пришло время посмотреть Вернону в глаза.

Эта дерзость понравилась ему. Аника буквально почувствовала это где-то внизу живота, не в голове. Это не было логикой, это было… было… Инстинктом? Врожденным чувством влечения, которым наградила природа мужчину и женщину?