Я примчалась домой, и, скинув сумку в угол прихожей, побежала в отцовскую мастерскую, выволокла отца, и из – под протеза авто-ноги, и улыбнулась во все зубы.

–Отличная улыбка,– проговорил папа, откладывая паяльник и выключая музыку.

–Скажи, что я гений.

–Ты гений,– согласился отец, улыбаясь.– Сдала?

–Сдала!– я повисла на папе, счастливо болтая ногами, и он смеялся вместе со мной.

–Ана! Ты мое солнце! Ну, вот видишь! Я верил в тебя!

–Спасибо, папа…– едва не прослезилась я.

Отец залихватски снял с головы бандану, а затем фартук и перчатки.

–Это надо отметить!

–Да ладно, пап,– я смутилась – Какое празднование…

–Не спорь!

Отец уже шел в коридор, и стал одеваться.

–Так, иди, поставь воду кипятиться. Начисть овощей. Я куплю все остальное. Сделаем твой любимый салат. И присмотрю еще тортик какой-нибудь. Ну и …чего покрепче.

–Давай, я буду ждать!

Отец вышел из квартиры, но тут же зашел обратно и, прижав меня к себе, поцеловал в лоб.

–Я горжусь тобой…

Мы простояли так секунд десять, а потом папа, подмигнув мне, вышел за дверь.

Я стояла и смотрела, как он спускается по лестнице, а потом автоматическая дверь стала закрываться, и я только увидела, как он вышел на улицу. В груди неприятно кольнуло…что-то не так.

Я решила, что устала. Пошла на кухню, поставила на плиту воду в кастрюле. И смотрела, как она закипает. И с каждой минутой тревога зрела все больше.

Я выключила плиту и бросилась в коридор за курткой. Дверь заблокировалась за моей спиной, и я вылетела на улицу. Папа всегда ходил в магазин на квартал ниже…там дешевле. Я бежала туда со всех ног, и, сворачивая у подворотни, я обратила внимание на кучу мусора между мусорными баками,…а потом увидела отцовскую куртку.

Я подбежала к папе и перевернула его на спину. Из груди торчал кусок арматуры…все было залито кровью. У меня задрожали руки, и я попыталась нащупать пульс, хотя понимала, что он умер…

Перед глазами все поплыло. В груди рос огромный ком боли…

Я закричала…

В тот день, я потеряла все. Только тот, кто терял близкого человека, поймет меня.

На оформлении документов о передачи собственности, я сидела молча. Только кивала.

У нас с папой было мало знакомых и друзей. В основном это наши клиенты,…поэтому попрощаться пришло человек десять. О папе говорили хорошие вещи,…я смотрела на контейнер с его телом и не понимала, что происходит вообще.

Папу кремировали. Во время процедуры кремации, я не смотрела. Я сжимала в руках его куртку, в которой нашла его тогда. Ни кошелька, ни телефона…не знаю, принесут ли счастье эти вещи тому, кто это сделал.…Не знаю. Но надеюсь, что он будет до конца жизни видеть кошмары, в которых его будут убивать в холодном переулке, арматурой…

После кремации, адвокат передал мне документы на собственность владение домом и хозяйством папы. В руку легли отцовские ключи с табличкой содержащей системные коды настройки дома.

Я возвращалась домой на нетвердых ногах. Отказалась от предложения подвести меня. Я шла домой,…хотя назвать теперь место моего обитания домом, как-то язык не поворачивался.

Дойдя, я зашла в подъезд, поднялась на свой этаж и …посмотрела на дверь квартиры Шона. Знает ли он…? Но ответа не было. Я разблокировала дверь, прошла, не разуваясь к себе в комнату, и упала на кровать.

–Папа…

За окном прогрохотал гром.

Глава 3.

Не знаю, сколько я вот так пролежала, без движения. Если бы Зиг не разбудил меня, я,наверное, проспала бы до самого утра.

–Ана, в дверь стучат.

Я кое-как приподнялась на кровати и потерла заплаканные глаза.

–Что…что такое?

–В дверь стучат, – снова проговорил Зиг, и указала своими ручками в коридор, откуда и правда слышался терпеливый стук в дверь. Программа дома сообщила, что хозяева внутри, поэтому посетитель ждал.

Я заставила себя подняться и пройти к двери. Включив внешнюю камеру, я увидела, кого принесла нелегкая…

–Шон…

Я открыла дверь и несколько секунд тупо смотрела на своего друга детства.

Но это был и правда, Шон.

Хотя он сильно изменился: когда-то короткие темные волосы, стали густого синего оттенка и свисали до поясницы, схваченные в хвост, виски забриты, в брови пару пирсиногов, одет весь в экзо – кожу черного цвета, с неоновыми вставками. Пожалуй, я узнала его только по глазам…один у него слепой,…поэтому всегда был белым, без зрачка. А второй черным, как бездна…взгляд не изменился.

–Привет Ана…

Я сжала кулаки.

–Привет?!

Шон затравленно пригнулся.

– Привет!!!?

В него полетела старая пыльная броня, которая висела в коридоре, затем мои сапоги, какие-то детали из папиного гаража, гаечный ключ, перфоратор, дрель и еще много чего…

Шон уворачивался, и вскоре что – бы не искушать судьбу ретировался на этаж выше.

–Предатель!– вскрикнула я сердито, опуская зонт-трость, которым не довелось совершить месть. – Ты урод!

–Урод… – эхом раздалось с верхнего этажа – Ана, может, все-таки поговорим?

–Мне с тобой говорить не о чем!

Я захлопнула дверь и прошла мимо Зига, который ждал развязки в коридоре.

–Ана, у нас гость?

–У нас будет труп, если этот синеволосый хмырь не свалит!

Я прошла в свою комнату и снова плюхнулась на кровать.

Шон…явился, спустя столько времени…пусть катится! Ненавижу!

–Зиг, это я Шон…– раздалось в коридоре. – Впусти меня. Ане плохо, и ей надо помочь.

–Это вы, Шон?– уточнил Зиг задумчиво.– Прошу вас, приложите руку к наружной камере, я просканирую ваши отпечатки…

Шон вздохнул, но подчинился.

Зиг провел сканирование, и дверь с тихим щелчком открылась.

–Добро пожаловать, Шон.

Зиг, предатель!

Послышались осторожные шаги к моей комнате. Шон вздохнул.

–Ана…

Я лежала к нему спиной и смотрела в окно, но я видела его отражение. Он стоял, навалившись на автоматическую дверь, не давая ей закрыться.

–Прошу, поговори со мной.

–Убирайся!

Шон отошел от двери, и она с тихим жужжанием закрылась. Я сердито вскочила на кровати.

–Я сказала, уходи!

Шон упрямо сел рядом со мной и подмигнул здоровым глазом.