Хотя письменные записи майя обрываются еще до 1000 года (последняя надпись на каменном монументе датируется 910 годом), в Чичен-Ице майя сумели возродить свою былую славу, расширили свои торговые контакты на север до долины Миссисипи и области Четырех углов (где сходятся границы американских штатов Колорадо, Нью-Мексико, Аризона и Юта) и на юг до Панамы и Колумбии. В мегаполисе Чичен-Ица обнаружена крупнейшая майянская площадка для игры в мяч, а также передовая для того времени астрономическая обсерватория. Город настолько поражал воображение в 1000 году, что многие соседние правители отправляли ко двору майя посланников с обилием даров.

Какова была общая численность мирового населения в 1000 году? По приблизительной оценке, она составляла около 250 миллионов человек. Мы знаем многое об обществах, где применяли переписи (например, о Китае), но мало что можем сказать об обществах, где учета не велось; но известно, что в обществах, которые практиковали сельское хозяйство, население было куда многочисленнее, чем в кочевых скотоводческих общинах. Азия, «родной дом» Китая, Японии, Индии и Индонезии, то есть основных производителей риса, обеспечивала львиную долю мирового населения (свыше 50 процентов, до 150 миллионов человек); второе место занимала Европа с ее почти 20 процентами. Быть может, еще 20 процентов давала Африка, и 10 процентов или меньше приходилось на долю Северной и Южной Америки (население Океании никогда не достигало и 1 процента от общей численности людей на планете).

По всему миру там, где сельскохозяйственное производство возрастало в объемах, а численность населения увеличивалась, люди все чаще бросали заниматься сельским хозяйством и поселялись в городах. Европейские города в промежутке с 1000 по 1348 год не могли считаться крупнейшими на планете: в Париже, одном из главных центров Европы, насчитывалось от 20 000 до 30 000 жителей – сущий пустяк в сравнении с 450 000 жителей мусульманской Кордовы, не говоря уже о сунских столицах Кайфэн (Кайфын) и Ханчжоу, где проживало как минимум по миллиону человек.

По мере роста городов прибывало число предприимчивых торговцев. Необычные предметы, которые они добывали в дальних странах, возбуждали желание отыскать еще что-то новенькое. Торговали обычно тем, что можно было унести в руках – перьями, мехами, красивыми яркими тканями и лекарствами. Драгоценные металлы, впрочем, были здесь важным исключением, и люди соглашались привозить их издалека.

В этих же обществах излишки сельскохозяйственного производства также позволяли содержать многочисленную грамотную бюрократию. В каждом обществе имелась своя письменность. Наибольшее количество сведений о мире на рубеже 1000 года получено из источников на латыни, древнеисландском, греческом, арабском, персидском, китайском языках и санскрите. Благодаря письменным свидетельствам мы знаем довольно много о людях из этих «центральных» обществ и об их ближайших соседях, но нам мало что известно о тех уголках, куда письменность не пробралась.

В данной книге обходятся вниманием изолированные общества, от которых не сохранилось письменных хроник или которые не вели торговли с соседними регионами. Это в первую очередь Австралия, отдельные африканские страны к югу от Сахары и ряд областей Северной и Южной Америк. Кое-где в этих краях люди занимались охотой и собирательством, изредка отвлекаясь на сельское хозяйство. Они сажали семена по весне и возвращались на поля по осени, чтобы собрать урожай, но не ухаживали за посадками летом. В последние годы некоторые ученые выдвинули гипотезу, будто жизнь охотников и собирателей была намного проще и лучше жизни крестьянина, растившего зерновые на полях. Возможно, так действительно и было. Однако охотники и собиратели не накапливали излишков, достаточных для прокорма населения при значительном приросте. Да и письменность у них не возникла, из чего следует, что мы знаем о них мало, помимо сведений, которые способна преподнести археология. Многие ученые полагают, что письменность появилась именно в крупных аграрных империях, поскольку правителям требовалось вести учет подданных и фиксировать уплату налогов[9].

Впрочем, области, редко контактировавшие с чужаками, были вовсе не на одно лицо. Западноафриканский город Дженне-Джено заставил ученых пересмотреть бытовавшее ранее убеждение, будто города строили только оседлые аграрные общества. Обитатели этого поселения были скотоводами, кочевали со своими стадами большую часть года, но сезон дождей проводили в Дженне-Джено, и тогда население города достигало 20 000 человек. В ходе раскопок обнаружены колоссальные залежи битой глиняной посуды (глубина слоя – 26 футов, или 8 м), которые датируются 300 годом до нашей эры; то есть поселение было по-настоящему крупным. Любопытно, что единственные записи о Дженне-Джено оставили чужаки, начавшие посещать город около 1000 года.

Аналогичные крупные поселения, безусловно, существовали и в менее изученных уголках, но о них нам известно лишь по археологическим раскопкам. Нередко, особенно в Америках и Африке к югу от Сахары, приходится полагаться исключительно на археологию.

Евразийские авторы на рубеже 1000 года жили в мире, который сильно отличался от привычного нам, тщательно и детально исследованного и картированного. Они интересовались отдаленными местами и записывали всяческие слухи о территориях на краю известного мира. Классические авторы, писавшие на китайском, греческом и латыни, все описывали человекоподобных существ, якобы населяющих дальние края. Многие более поздние авторы упоминали загадочных безголовых существ, людей без рук и ног и прочие странности. Первые путешественники на рубеже 1000 года обладали минимальными знаниями о своих соседях, зато, судя по всему, были наделены несокрушимым бесстрашием.

Арабские источники содержат наиболее подробные сведения о местных жителях, товарах для торговли, маршрутах и обычаях многих ранних обществ Афро-Евразии. Персидский чиновник почтово-разведывательной службы в империи Аббасидов по имени Ибн Хордадбех[10] (820–911) составил первый географический справочник по странам, лежащим вдоль различных торговых путей, и перечислил товары, этими странами производимые. Свое сочинение он вполне уместно назвал «Книга путей и стран». Последующие географы, писавшие на арабском и персидском языках, использовали то же название для собственных наблюдений относительно чужих стран, и эти наблюдения чрезвычайно важны для понимания мироустройства 1000 года. У китайцев тоже издавна существовала традиция описывать отдаленные места, и в их сочинениях найдется немало полезной информации.