Когда сайтены разглядели, что за выстроившимися в ряд комбайнами стоят вооруженные до зубов вильдеры, они немедля врубили тревожную сирену. Только Клинки ее уже не услышали, потому что в этот момент запущенные вожаком Гриром «кроты» пришли в движение и с адским грохотом ринулись вперед. И ворота, которые после включения тревоги сразу начали закрываться, их не остановили. Мощные резаки, дробильные молоты и буры врезались в края створ и за считаные секунды деформировали их так, что они намертво заклинили в полуоткрытом положении.

А из-за комбайнов в разбегающихся сайтенов уже летели потоки свинца и гранаты. Это заговорили пулеметы и гранатометы вильдеров, дружно взявшихся за свою любимую работу изничтожать на своем пути все живое и неживое. Потому что пули и отчаянная храбрость – две вещи, в чем никогда не знали недостатка Зазубренные Клинки.

И когда они и их комбайны смерти очутились на борту «Нобеля», там разыгрался такой же огненно-свинцовый хаос, как и везде, куда прежде вторгался отряд Ржавого Клыка. Которому было совершенно без разницы, где воевать – в космосе или на поверхностях лун, – поскольку и на земле, и в небесах он чувствовал себя одинаково уверенно…

У вильдеров нет и никогда не было своей истории, потому что в галактике не существует такого народа – вильдеры. Есть лишь разбросанные по бывшей промышленной окраине цивилизованного мира дальние потомки тех его обитателей, что когда-то осваивали недра тамошних планет. А затем, по мере иссякания этих недр, все они были оставлены на произвол судьбы своими работодателями. Которые, к счастью, вывозили в Большой мир лишь самые ценные металлы, не трогая все остальные. Поэтому на долю будущих вильдеров осталось еще достаточно сырья, чтобы на его основе с помощью брошенного вместе с ними устаревшего оборудования выстроить для себя все те миры, в которых они сегодня живут. Миры примитивные, с жестокими законами, где многие давно открытые вещи приходилось изобретать заново, но, несмотря ни на что, все же пригодные для жизни.

Подобно тому, как история человечества не сохранила имен изобретателей ножей, топоров и копий, также и вильдеры не помнили, кто изобрел для них сверхмощный синтетический порох. Не исключено, что его рецепт, как и многие другие устаревшие в Большом мире технологии, доставили сюда смаглеры. Но как бы то ни было, внедрение этого уникального продукта в производство определило характер ведения здешних войн не на один век вперед.

Порох был известен вильдерам и до этого. Будучи отрезанными от цивилизации, они волей-неволей возродили множество древних примитивных технологий. И в первую очередь оружейных, потому что в мире вильдеров только оружие решало, кто есть раб, а кто – его господин или свободный человек. Но новый порох был значительно практичнее старого, и это изменило все. Одна-единственная его гранула величиной с горчичное зерно могла отправить восьмиграммовую пулю в полет на несколько километров. Это позволило делать настолько маленькие гильзы, что магазины вильдерских автоматических винтовок обрели емкость в две-три сотни патронов.

Да и сами винтовки с тех пор изменились до неузнаваемости. Вскоре их даже перестали так называть, потому что теперь у каждого пехотинца был в руках настоящий пулемет, способный поливать врага длинными очередями. По этой причине каждый экземпляр нового оружия – наибольшее распространение на лунах Велунда получила модель под названием «лидбит» – пришлось снабжать принудительным охладителем ствола, дабы тот не перегревался от долгострельности. Причем общий вес оружия после такой модернизации практически не увеличился – миниатюризация патронов привела к уменьшению рабочих деталей пулемета и, как следствие этого, к их облегчению. Что, в свою очередь, повысило скорострельность, но при новой системе охлаждения этот побочный эффект мог считаться положительным.

Солдаты быстро оценили все плюсы возможности носить с собой огромный боекомплект и забрасывать противника шквалом пуль. А когда вместе с подразделением двигались груженные боеприпасами роботы-оруженосцы, вопрос экономии патронов быстро отошел на задний план. Так же, как были вскоре забыты прежние методы ведения войны. Отныне на полях сражений побеждал тот, чей шквал пуль оказывался мощнее и сокрушительнее.

Прошло всего нескольких лет после замены старого пороха новым, и о старых оружейных технологиях, а также боевых тактиках стали вспоминать, как о чем-то архаичном и совершенно непрактичном. Даже основополагающее для солдата качество – умение метко стрелять – вдруг стало совершенно ненужным. Зачем тратить время и нервы, ловя противника в прицел, если можно просто направить в его сторону пулеметный ствол и выпустить за раз вместо двух-трех пуль несколько десятков? А при необходимости, не меняя магазин, повторить это еще и еще. Снайперское искусство после этого, безусловно, не умерло, но оно стало применяться лишь там, где требовалась предельно аккуратная точечная стрельба. На военных же фронтах снайперы практически исчезли, ибо что могла решить одна пуля там, где теперь безраздельно правили бал длинные и скорострельные очереди.

Дальше – больше.

Войны стали еще свирепее после того, как военная индустрия начала поставлять армиям модернизированные крупнокалиберные пулеметы и скорострельные пушки. Такие, которые поливали непрерывным огнем вражеские позиции и укрепления по часу и более. Если прежде позиционные войны вильдеров затягивались на длительный срок, то теперь им стало очень трудно отсиживаться за броней и бетонными стенами. Неутихающий шквал пуль стачивал железо и бетон, словно наждак, порой справляясь с этой задачей даже лучше, чем артиллерийские снаряды и бомбы. Которые были дороги в производстве, не слишком точны и могли зачастую обрушиться по ошибке на своих. В то время как прицельный, концентрированный огонь пулеметов резал вражеские укрепления с хирургической точностью и не мешал солдатам наступать – напротив, прикрывал их плотной завесой из множества очередей.

Извечное противостояние «меча и щита» вышло у вильдеров на новый виток своего развития. Дабы выжить в свинцовом шторме, они начали оснащать свои танки и прочие боевые машины многослойной броней, которая автоматически сбрасывалась по мере ее износа. И потом заменялась на новую, если техника доживала-таки до конца сражения.

Стены укреплений также строились теперь со всевозможными техническими ухищрениями, позволяющими им выстаивать как можно дольше под нескончаемым ураганом пуль и снарядов. Но единственной надежной защитой от них были и оставались только подземные бункеры и форты. Все, что возвышалось над поверхностью земли, не могло противостоять такой напасти и было обречено на погибель. Существовали, правда, несколько видов активной защиты, способной поглощать свинец, накапливать его в специальном вязком слое, а затем использовать его же как заслон от тех пуль, что летели следом. Но все эти технологии были чересчур сложны в производстве, дорогостоящи и обладали слабой взрывоустойчивостью. Поэтому они использовались крайне редко и не на жарких участках обороны.

Само собой, что при новой военной доктрине расход свинца и прочих металлов возрос многократно. Но учитывая их богатые залежи, добытчики справлялись с поставками стратегического сырья. Которое фактически вообще не иссякало, ведь свинец возвращался по большей части обратно в землю в виде обильных пулевых «осадков». Откуда его по окончании войны можно было снова добывать тысячами тонн. Что вильдеры и делали, используя на полях отгремевших битв специальную «пулеуборочную» технику. К тому же перекапывать верхний слой земли являлось гораздо дешевле и проще, чем разрабатывать месторождения и выплавлять свинец из содержащих его пород, поскольку в самородном виде он встречался редко.