Но гораздо важнее, чем одежда, была тоска, затаившаяся в глазах этих детей. Это была своего рода тоска одиночества, и сразу можно было сказать, что этим детям в своей жизни нечасто доводилось смеяться.

Когда Кэрри оторвала взгляд от детей, она почувствовала, что у нее перехватило дыхание, потому что увидела красивейшего мужчину из всех которых ей когда-либо приходилось видеть Ну может быть, он был и не в такой же степени хорош собой, как ее братья, он вообще был мужчина другого типа, а на его лице Кэрри усмотрела печать меланхолии, которой не было ни у одного из Монтгомери.

Хелен вырвала фотографию из рук Кэрри:

— Это просто непорядочно с твоей стороны — рыться в чужих вещах. Это мое!

Кэрри ничего не ответила, только опустилась на стоящий рядом стул, чувствуя, как сердце бешено стучит у нее в груди. Как только она села подбежал Чу-Чу и прыгнул к ней на колени, и она машинально прижала к себе теплое тельце.

— Кто это? — прошептала Кэрри.

— К твоему сведению, это человек, за которого я собираюсь выйти замуж, — гордо сообщила Хелен — Я уже все решила, и никто не сможет меня пере убедить.

— Кто это? — повторила Кэрри.

Взяв фото из рук Хелен, Юфония повертела его в руках:

— Здесь на обороте написано, что его зовут Джошуа Грин, а имена детей — Тем и Даллас. Что за странное имя для девочки? Или это девочку зовут Тем? Или это он «Тим» пишет с ошибкой?

Девушки снова перевернули фотографию и опять начали рассматривать ее. Эти трое на снимке были очаровательной семьей, несмотря на их нищенские одеяния, а мужчина действительно выглядел весьма привлекательным, по-своему привлекательным, но им всем на своем веку приходилось встречать мужчин и покрасивее. Никто не мог понять, почему это вдруг Хелен вздумалось прятать фотографию и почему Кэрри выглядит так, как будто только что увидела привидение.

— А мне понравился тот претендент, который объявился на прошлой неделе. Как же его звали? Логан Какой-то-там или Кто-то-там Логан, так, по-моему? И он не был папашей двоих детей. Если я вдруг соберусь замуж за человека, которого раньше в глаза не видела, то подыщу себе кого-нибудь без детей, потому что я собираюсь иметь своих собственных.

Остальные девушки согласно закивали.

Хелен отобрала у них фотографию:

— Ваше мнение меня совершенно не волнует. Я собираюсь выйти за него замуж, и точка. Он мне нравится.

Юфония, которая в это время читала письмо Джошуа Грина, расхохоталась.

— Ты не подойдешь ему, поскольку здесь он пишет, что ему нужен кто-то, кто не боится работы. Он хочет познакомиться с женщиной, у которой есть значительный опыт ведения фермерского хозяйства. Если понадобится, она должна будет полностью взять на себя заботу о ферме. Он также говорит, что не против, если женщина будет старше его — ему самому всего двадцать восемь — или если она вдова. Он даже согласен усыновить одного ребенка. Все, что действительно имеет для него значение — то, чтобы жена стала для него помощницей на ферме. — Она ехидно взглянула на Хелен. — Ты ведь так мало понимаешь в сельском хозяйстве, что, вероятно, думаешь, будто подоить корову можно, подергав ее за хвост.

Хелен потянулась за письмом:

— Меня не интересует, что ему требуется, но я точно знаю, что он получит.

Когда Хелен тянула письмо к себе, фотография выскользнула из ее рук и упала на пол. Кэрри подняла снимок и снова всмотрелась в него. Теперь она была твердо убеждена, что видит в глазах мужчины призыв, обращенный именно к ней. Эти глаза были полны боли, тоски и надежды. Это были глаза человека, взывающего о помощи. «Моей помощи, — подумала Кэрри. — Ему нужна только моя помощь».

Она зажала Чу-Чу под мышкой, перебирая его светлую шелковистую шерстку, и протянула фотографию Хелен.

— Ты не можешь выйти за него замуж, — спокойно сказала она, — потому что я собираюсь стать его женой.

На мгновение в комнате воцарилась гробовая тишина, а затем девушки разразились хохотом.

— Ты? — едва могли они выговорить. — Да разве ты разбираешься в сельском хозяйстве?

Кэрри было совсем не смешно.

— Я ничего не знаю о сельском хозяйстве, но я знаю многое об этом человеке. Я нужна ему. Вот так. А теперь, — важно произнесла она, — если вы позволите, я бы хотела заняться кое-какими приготовлениями.

До этого момента у Кэрри никогда в жизни не было никаких секретов. Просто ей не было необходимости скрывать что-либо от своей семьи или друзей, но вот теперь у нее появилась самая настоящая тайна.

С друзьями особых хлопот не предвиделось. Их «кружок семи» сформировался еще тогда, когда они были детьми, и Кэрри прочно захватила лидерство в этой группе. Она верховодила во всех затеях, а другим оставалось только подчиняться ее решениям. Зачастую они опасались, что очередная афера Кэрри будет чревата для них большими неприятностями, но тем не менее послушно следовали за своей предводительницей. Старшие братья Кэрри часто говаривали, что друзья нужны ей для того, чтобы было кем командовать. Она могла заставить их сделать все, чего хотела.

А теперь Кэрри знала, чего она хочет больше всего на свете.

После того самого дня, как Джейми вернулся домой, а она впервые увидела фотографию своего избранника, Кэрри стала просто одержимой. Было довольно легко победить Хелен в борьбе за Джошуа Грина, и Кэрри чувствовала себя немного скверно из-за того, что так по-свински обошлась со своей подругой и «увела» у нее жениха, но Хелен должна была смириться с тем, что Джош — Кэрри уже мысленно называла его так — принадлежит только ей. И никому больше.

В тот памятный день она покинула дом Джонсона, зажав письмо и фотографию в одной руке, а в другой неся Чу-Чу, и направилась к сараю для лодок, принадлежащему Монтгомери, которым теперь редко пользовались. Кэрри хотелось побыть одной, поразмыслить и полюбоваться на фотографию мужчины и его детей.

Ей казалось, что она потеряла рассудок, она все время твердила себе, что выглядит смешной, что этот мужчина ничем не отличается от сотен других, которые присылали свои снимки. Она видела все эти фотографии, но ни одна не произвела на нее. такого потрясающего впечатления, как эта. Они вообще ничуть не трогали ее. Она никогда не помышляла о том, чтобы покинуть отчий дом и свою семью и отправиться на Запад, с тем чтобы предложить себя в жены человеку, которого знает только по фотографии. Но этот мужчина — совсем другое дело, и его семья — совсем другая. Этой семье нужна Кэрри, а они нужны ей.

Она весь день проторчала в сарае, то устроившись на старой пыльной подстилке на дне каноэ, то бесцельно шагая взад и вперед, изредка поглядывая на фото. Потом она повесила снимок на стену и, разглядывая его, попыталась разобраться, что же так привлекло ее в этом мужчине и его детях. Она постаралась проанализировать все происшедшее, основываясь только на холодных доводах рассудка, но не могла найти ответа ни на один из мучивших ее вопросов.