– Можно? – спросил он по-английски и тихо добавил что-то по-испански.

– Что он сказал?

– Сказал, таких открыток давно не выпускают, – перевела Аня.

– «Приезжай, мой друг, всё готово», – прочитал перуанец. – Что же вы сразу не показали?

Дима с Максимом удивлённо переглянулись. Значит, их план сработал. Зацепка в самом деле оказалась зацепкой, к чему бы она в итоге ни привела.

Лиус увлёк их по галерее в дальнюю часть двора, где за белой невзрачной дверью обнаружился его кабинет – обставленный по-офисному однообразно, если не считать нескольких выставочных плакатов и расставленных по книжным полкам цветастых быков с нелепым чубом между рогами.

– Присаживайтесь.

К разочарованию Максима, перуанец не стал оспаривать гибель Дельгадо. На большинство вопросов вновь пожимал плечами, однако открытку не выпускал – то и дело переворачивал, словно не верил в её подлинность. Наконец достал из ящика в столе продолговатую, сантиметров пятнадцать в длину, картонную коробочку. Крест-накрест перемотанная скотчем. Никаких надписей или рисунков. В такие, надо полагать, в музейном сувенирном магазине упаковывали глиняные поделки.

– Вот. Я должен передать вам это, – произнёс Лиус.

По тому, с какой надеждой он посмотрел на Аню, Максим понял, что перуанец действительно знал не так уж много. Возможно, и сам надеялся услышать от неожиданных гостей что-нибудь интересное.

– И ещё. – Лиус ненадолго отвлёкся, чтобы найти нужную запись в блокноте. – Три года назад сюда приходил племянник Гаспара.

– Племянник?

– Да.

– И вы не отдали ему коробочку? – удивился Максим.

Аня переводила непринуждённо и быстро.

– У него не было открытки. – В голосе перуанца угадывалась улыбка. – Племянника Дельгадо зовут Артуро. Он оставил номер своего телефона. На случай, если что-то станет известно о гибели… или жизни Гаспара. Вот, возьмите, – Лиус вырвал из блокнота листок и передал его Ане.

– Открытка была условным знаком, да? – спросил Дима.

– Не переводи, – вмешался Максим. – Это и так ясно. Лучше спроси, кто оставил коробочку.

– Её оставила Исабель, жена Гаспара, – ответил перуанец. – В тринадцатом году.

– Через четыре года после смерти Дельгадо…

– И в тот самый год, когда Сергей Владимирович получил открытку, – добавил Дима.

Максим, качнув головой, попросил Аню не переводить их разговор. Потом спросил у Луиса:

– А открытка? Её отправил именно Гаспар?

– Этого я вам сказать не могу.

– Потому что не знаете или потому что не хотите?

– Как вам больше нравится, так и считайте. – И вновь при общей хмурости Лиуса весёлость в его голосе прозвучала неестественно, почти натужно.

Максим положил коробочку себе в сумку. Уловил разочарование в глазах перуанца. Тот, конечно, надеялся увидеть содержимое посылки. Напрасно. Коробочку Максим решил вскрыть уже в хостеле.

В Индии, когда они заполучили статуэтку Инти-Виракочи, когда осознали, что намеченный Шустовым-старшим путь увлекает их в далёкое Перу, Аня согласилась написать родителям подробное письмо о своих и Диминых приключениях. Позже брат поддержал её решение. Они тогда рассудили, что папа их подстрахует – в случае чего выложит все материалы в интернет. Письмо в итоге было написано и отправлено, вот только его содержание в конечном счёте оказалось иным.

Максим верно заметил, что Скоробогатов едва ли решится похитить Василия Игнатовича. Папа был видным человеком, и его исчезновение вызвало бы значительно больше вопросов, чем исчезновение Абрамцева из «Старого века» или Погосяна из Русского музея. Скоробогатову не было нужды так рисковать. С другой стороны, папа, узнав имена тех, кто преследовал его детей, захочет вмешаться. Это точно. И тут никакими доводами его не остановить. Ещё не зная, на что способен Скоробогатов, папа погорячится, а значит, погубит и себя, и маму. Так что от идеи написать правду Аня отказалась. Но и молча игнорировать звонки родителей виделось ей нестерпимо жестоким. На выручку пришёл Дима.

Брат предложил подкинуть родителям историю – достаточно правдоподобную и способную на время отвлечь их внимание. Первое время не удавалось придумать ничего путного, а потом Дима, развеселившись, заявил, что его очаровала сумасшедшая индуистка:

– С выбритой головой, с тоннелями в ушах…

– И с татуировкой колибри на лице? – не сдержался тогда Максим.

– Именно так!

– Как необычно. Совсем никого не напоминает. И что же дальше?

– А дальше я уехал за ней в один из ашрамов. Что-то вроде Города рассвета.

– Обители надежды?

– Да. Там я и застрял. Поклоняюсь цветам и провозглашаю, что «каждый должен уподобиться цветку: стать открытым, честным, равным, щедрым, приветливым».

– А я? – поморщилась Аня.

– А ты спасаешь непутёвого брата. Поехала вместе со мной. Теперь слушаешь, как я пою мантры, и ждёшь возможности вернуть меня в Москву.

– Ты, кажется, хотел придумать что-то правдоподобное.

– О, тут не беспокойся. Папа поверит в любую гадость про меня. Скажи, что я опять его подвёл, что угодил в очередную передрягу, и он не станет сомневаться.

Дима произнёс это с болезненной весёлостью. Будто наслаждался, представляя, как папа станет на него злиться. Ане слова брата не понравились.

– Папа сразу полетит в Индию.

– И хорошо, – кивнул Дима. – Пусть летит. Он там ничего не найдёт. Таких ашрамов сотни. Если не тысячи. Главное, что поиски уведут его подальше от всех Скоробогатовых с Затрапезными. А потом… когда всё закончится, мы скажем ему правду. И он поймёт. Оценит. Да, сейчас мы ему соврём, но это только чтобы защитить его и маму, ведь так? – Последние слова Дима произнёс с нескрываемой болью.

В письме Аня воспроизвела выдуманную братом историю, только добавила, что постарается поскорее вызволить его из секты, а сама тем временем будет изучать индийские узоры. «Неплохой материал для будущей курсовой». Попросила родителей не волноваться. «Так бывает… Нужно просто подождать». И предупредила, что ещё пару недель не сможет отвечать на звонки, – заранее извинилась, что вовремя не поздравит папу с днём рождения.

Прежде чем отправить письмо, Аня и Дима сняли со своих карточек все доступные деньги. Догадывались, что папа их заблокирует. Затем по настоянию Максима избавились от старых сим-карт, а в Перу купили новые.

Сейчас, сидя на втором этаже синего междугороднего автобуса «Крус-дель-сур», Аня с грустью вспомнила полученный от родителей ответ. Не стала показывать его Диме. Папа там наговорил много лишнего. Но в целом их задумка сработала. Папа поверил в нелепую историю про ашрам. Дима оказался прав.