Джемайма запускает руку в сумку. Она так хочет сэндвич, что забывает о своем страхе есть на улице. Раз, два, три — и сэндвичей как не бывало.

У входа в офис она вытирает рот рукавом и покупает в газетном киоске мятные конфеты без сахара, что бы скрыть запах бекона.

Утром Джемайма сортирует письма и смотрит на часы. 11.30 — время чаепития, '«Я умираю от голода, — говорит она Элисон, секретарше, которая сидит напротив. — Я не завтракала». Только так можно оправдать сэндвич с яйцом и беконом, который Джемайма приносит из столовой вместе с чашкой чая и тремя кусочками сахарозаменителя.

В час дня она спускается в столовую пообедать. Каждый день ест на обед салат — только салаты, которые Джемайма выбирает на салат — баре, не менее жирные, чем торт с кремом.

Коулслоу, рисовый салат, салат с макаронами, крупные куски сыра и картофеля, плавающие в майонезе. Джемайма, ты накладываешь их на тарелку горкой и пытаешься убедить себя, что правильно питаешься. Ты заедаешь салат белой булкой, густо намазанной маслом. Но ты не наелась. Ты никогда не можешь наесться.

Весь день ты сочиняешь полезные советы, а в пять часов снова спускаешься в столовую на чай. Иногда ты пьешь чай с тортом, с чипсами или печеньем. Лишь изредка — раза два в неделю — съедаешь еще один сэндвич.

Наконец, в шесть часов рабочий день окончен. Ты ждешь автобус на остановке, заглядываешь в газетный киоск и покупаешь пару шоколадных батончиков. Жуешь их по пути домой, чтобы заглушить знакомое чувство страха перед встречей с ухоженными соседками по квартире.

Каждый вечер похож на другой. Ты сидишь в квартире одна, Софи и Лиза, к счастью, отправились на очередную вечеринку, и объедаешься до потери памяти. Смотришь телевизор: игровые шоу, комедии, документальные фильмы. У тебя разнообразные вкусы, Джемайма, и ты знаешь обо всем на свете.

Иногда ты читаешь — у тебя сотни книг, которые способны утолить жажду знаний, но больше всего времени ты проводишь в постели, мечтая о любви. О любви ты не имеешь ни малейшего понятия.

Не поймите неправильно, Джемайма — не девственница, она потеряла девственность, барахтаясь в полной темноте с каким-то мальчиком, который не имеет отношения к повествованию, поэтому его имя не стоит упоминать.

С тех пор она время от времени встречалась с мужчинами, которым нравились толстушки, но ей никогда не нравился секс, ей так и не удалось познать наслаждения в занятиях любовью. Однако это не мешает ей мечтать о настоящем чувстве.

Но сегодня особенный день — Джемайма идет на курсы, чтобы научиться пользоваться Интернетом. Это нарушит обычный распорядок. Джемайма не любит нарушать свой распорядок. Но курсы находятся в Вест-Энде — за много-много миль от ее любимого кафе. Поэтому сегодня от сэндвичей с беконом придется отказаться.

К тому же ей не придется проделывать долгий путь в одиночестве. Джеральдина, идеальная Джеральдина, обожаемая богатым поклонником, заедет за ней с минуты на минуту.

«На метро я не поеду, — заявила Джеральдина вчера днем, когда я спросила, как она поедет на курсы. — У меня отличная машина».

Джеральдина прекрасно знает, что на работе завидуют ее новенькому блестящему черному «БМВ». Половину денег на машину дал ей бойфренд, другую половину — родители. Но, естественно, она сказала, что это ей бойфренд подарил. Про родителей призналась только мне, потому что я никогда не проболтаюсь, и она это знает.

— А ты? — спрашивает она. — Может, вместе поедем?

Не могу поверить — Джеральдина приглашает поехать с ней! Наконец-то я буду не одна!

— Ты уверена? — спрашиваю я. — Ты не против?

Почему это Джеральдина вдруг решила подружиться со мной? Я не говорю, что она мне не нравится. В конце концов, она — одна из немногих, кто всегда относится ко мне по-человечески. Но я теряюсь рядом с ней, такой безупречной и ухоженной.

— Разумеется, нет, — отвечает Джеральдина. — Начало в 10.30, я заеду за тобой в 10. Как ты думаешь?

Здорово! Просто здорово! Я сижу в гостиной и листаю книгу по садоводству. Насамом деле я даже не смотрю картинки: прислушиваюсь, не подъехала лиДжеральдина.

Шума машины не слышно. Но раздаются два коротких гудка. Яотодвигаю занавеску и вижу краешек локотка Джеральдины. Она облокотилась о дверцу автомобиля и постукивает пальчиками в такт неслышимой музыке.

Джеральдина и ее машина похожи как две капли поды. Обтекаемые, шикарные, блестящие снаружи. Джеральдина, как всегда, похожа на конфетку. На ней темно-синий безупречный костюм — жакет повыше бедер, под ним — белая шелковая блузка. Огромные темные очки она надела, чтобы придержать светлые локоны. Томным, сексуальным жестом она стряхивает пепел в окно.

Рядом с ней я ощущаю себя нескладной уродиной. Забираюсь в машину и пристегиваюсь. Джеральдина, кстати, и не подумала пристегнуться. Она предлагает мне сигарету.

Как, вы не знали, что я курю? Разумеется, курю. Когда я была угрюмым подростком, все крутые девчонки курили. А мне уже тогда отчаянно хотелось быть современной и независимой. Теперь, конечно, это уже не считается модным. Повсюду меня окружают яростные противники курения. Но когда я держу в руке сигарету, то становлюсь, может быть, не такой неуклюжей.

Первую сигарету в своей жизни я выкурила, сидя на заднем ряду кинотеатра. В те времена еще не запрещалось курить на заднем ряду. Мне было четырнадцать лет. Я пошла в кино с компанией парней и девчонок. Вообще-то, у меня не было друзей. Но они не возражали, что я везде таскаюсь за ними, потому что считали меня «хохмой».

Естественно, я им не нравилась. Но мне всегда удавалось рассмешить их, я стала «своей» в компании. На заднем ряду все целовались — громко и страстно. Кроме меня. Я понятия не имела, что такое страсть, тогда никто из нас не знал, что это такое. Но мне отчаянно хотелось перещеголять их, показать, что я тоже взрослая, как и они. И я закурила.

Отлично помню, как сорвала обертку с пачки «Силк Кат», первой пачки сигарет, которую я купила. Вытащила сигарету, зажгла ее спичкой и откинулась на сиденье. Я смотрела фильм и чувствовала себя невероятно крутой — и взрослой.

— Ты куришь! — громко произнесла одна из подруг — с ужасом и восхищением. Все тут же прекратили целоваться и уставились на меня.

— Ну и что? — ответила я, попыхивая сигаретой. Немножко подержала дым во рту и эффектно выпустила его большим облаком.

— Откуда ты взяла сигареты?

— Купила, придурок.

— Но ты же не куришь.

— Теперь курю, — я продолжала попыхивать. Шесть пар глаз следили за каждым моим движением. Мне стало жутковато.

— Ты не затягиваешься! — сказал один из мальчиков. Так громко, что женщина, сидевшая впереди, повернулась сердито посмотрела на нас и прошипела «Ш-ш-ш!»

— Ш-ш-ш! Ш-ш-ш! Ш-ш-ш! — передразнивали мои друзья и закатились смехом.