— Как ты сможешь проверить мой рассказ?

— Кое-что я могу проверить прямо сейчас.

Антон подобрал палку и осторожно выставил ее над обломком скалы, за которым они прятались. Тотчас в палку вонзилось несколько стрелок с такой силой, что ее вырвало из рук.

Дядюшка-волк тихо хихикнул:

— Убедился?

— Да, тут твои сведения верны.

— О? Только эти?

— Но ведь я пока не могу проверить другие?

— Ты взрослеешь, — сказал дядюшка. — Думаю, ты уже мог бы один отправиться на охоту.

Антон навострил уши.

Вот такое он слышал от наставника в первый раз. До сих пор самая большая похвала, услышанная им от дядюшки, звучала так: «Думаю, пройдет менее ста лет, и ты станешь похож на настоящего йеху». А сейчас… Что он такого сделал? Решил проверить слова своего наставника? Причем тогда, когда они вроде бы и не требовали проверки.

Фактически он нанес Дядюшке оскорбление. Или нет?

— Я оскорбил тебя? — спросил Волчонок.

— Нет, — ответил Дядюшка, — никоим образом. Это не первый раз, когда ты пытаешься проверить мои слова. Сейчас ты сделал это демонстративно. Думаю, это означает, что ты хочешь сам добывать сведения об окружающем мире. И это — здорово. Для тебя настала пора отправиться в одиночное путешествие.

У Волчонка перехватило дыхание.

— Сейчас? — спросил он. — Прямо сейчас?

— Не сейчас, — ответил Дядюшка-волк. — Но будь уверен, случай представится. Он не заставит себя ждать.

Волчонок, взглянув на его физиономию, понял, что тот не шутит, что это неизбежно случится. Очень скоро. Им придется расстаться, ничего с этим не поделать. Там, впереди, неизвестность, и, наверное, это действительно неплохо.

Самому принимать все решения, отвечать только за себя и делать лишь то, что считаешь нужным делать.

Свобода!

Однако…

— Что будет с тобой? — спросил Волчонок.

— Тебя это не должно волновать, — ответил Дядюшка. — Быстро шагает лишь тот, кто не оглядывается на отстающих.

— А все-таки?

— Ты знаешь. Надеюсь, мне удастся вернуться в стаю. Если нет, значит, я умру. Впрочем, умереть может любой и в любой момент. Ты понимаешь, о чем я?

— Да, — ответил Волчонок.

Поерзав, он устроился поудобнее, чтобы можно было с комфортом ждать момента, когда зарядный бункер мины-дервиша наконец иссякнет. И даже после этого им придется впустую потратить еще некоторое время, выжидая, на случай, непредвиденных сюрпризов.

Какое счастье, что они поддались на приманку запаха именно сейчас. Преследователи явятся нескоро, и они с Дядюшкой успеют занять удобную позицию, дождавшись, когда можно будет передвигаться.

Башня.

Он взглянул на башню, на вершине которой им, если это понадобится, предстоит держать оборону. Какой-то она была не совсем правильной формы, что-то она ему смутно напоминала. А вот что? Может быть, картинку в старой книге? Возможно, он видел ее, когда они были в городе, где Дядюшка-волк обучал его работать во всеобщей сети, на оставшемся еще с древних, благословенных времен компе?

Картинка…

Он вспомнил.

Да, действительно это была картинка. И видел он ее не на экране компа и не в древней книге. Это был старый, более чем столетний плакат, висевший на стене их каюты на борту белого корабля.

Статуя женщины в просторной одежде, с факелом в руке.

Если приглядеться, то башня, на вершине которой они собирались устроить засаду, имела такие же очертания, как и факел в руке этой женщины.

Можно ли предположить, что в недрах острова, под слоем земли, находится эта статуя? Почему бы и нет? Ему случалось сталкиваться с подобным.

И все-таки…

Волчонок улыбнулся.

Вот любопытное совпадение. Он увидел часть статуи, изображенной на плакате в его каюте. К чему бы это? Может быть, судьба подает ему какой-то знак? Но какой? Что он означает? Большие перемены?

— Кстати, на будущее, — сказал Дядюшка. — Я не вечен, и ты должен знать историю своего происхождения. Я уже говорил, что мы нашли тебя в посудине, забитой под завязку свеженькими трупами? Да, говорил. Рядом с тобой обнаружили залитый кровью обрывок бумаги, вероятно документ, со странными гербами и печатями. Я сумел разобрать только имя.

— Мое имя?

— Да, я тебе дал имя, которое сумел прочитать в этом документе. По крайней мере, оно имеет отношение к твоей родине.

— Родине? Значит, у меня есть родина? А я уже начал было подозревать, что являюсь принцем-подкидышем.

— И не надейся. Имя у тебя несколько необычное, но, вероятно, потому, что твои родители были откуда-то из Руссии. Родина твоя — Руссия, запомни это. Говорят, когда вода стала наступать на сушу, она пострадала меньше других стран… Но это… это сомнительно… В общем, как-то в это не верится. С чего бы это вода оказала ей такую милость?

— Руссия, — повторил Волчонок.

— Да. И имя — Антон. Фамилии не сохранилось. Ее тебе, при случае, придется придумать самому. А лучше возьми свое детское имя. Волчонок. Чем плохо? Антон Волчонок?

Почему бы и нет, в самом деле?

— Хорошо, — согласился Антон. — Пусть будет именно так.

Мина-дервиш, кажется, успокоилась. Правда, это надо еще проверить. Прежде чем они отправятся к башне-факелу находящейся под землей статуи, надо убедиться, что крутящаяся смерть уже не способна выкинуть какой-нибудь фокус. И для этого еще раз пригодится палка. Ее нужно поднять над обломком скалы и, если ничего не произойдет, тихо, стараясь не делать лишних движений, удалиться в сторону башни.

Нет, хватит загадок. Про траву они и узнавать не будут. Ну, трава и трава. Почему бы не занять позицию прямо сейчас? Вот только сначала надо обязательно убедиться, что мина-дервиш успокоилась.

Прежде чем сделать это, Волчонок по привычке принюхался.

И снова ветер донес до него тот самый упоительный запах, из-за которого они с Дядюшкой-йеху попали в эту ловушку.

Похоже, мина и в самом деле настроена на йеху. Вот такие дела.

Насколько все-таки были хитры эти желтые. Или они боялись тех, древних йеху, словно огня, и в оружие против них вложили все свои умения, все свое искусство?

Это оружие еще действует, оно все еще смертоносно.

И есть статуя. Прекрасная статуя, скрытая землей, статуя, увиденная на старом плакате.

Явный знак судьбы. Но что он означает?

Раньше все было лучше. Раньше была житуха, а сейчас… В общем, о том, каково существовать в настоящем времени, не стоит и говорить. Так, прозябание. И компы раньше делать умели. Они еще время от времени попадают в руки и поражают своим совершенством, своей мощью, своей продуманностью.