съесть целую половину… На это был способен лишь один конкретный паскудистый человек.

Чтобы наготовленное добро не пропадало, Ян позвал в гости маму и младшую сестру (папе всё время было некогда). А тут… Неужели приходила Параша? Значит, пока рановато объявлять об их окончательном расставании? Они поговорят и поймут друг друга. Только вот свои ключи Параша отдала… Как же она проникла в квартиру? Море вопросов…

Пока мама с сестрой угощались, Ян сидел с глупой улыбочкой и строил коварные планы по завоеванию Параши. Если она ещё хотя бы раз придёт поживиться вкусняшками, он её выловит и не отпустит. Свяжет, посадит на цепь, но заставит ответить за причинённые страдания!

***

Ян предусмотрительно припарковал свой автомобиль наплатной крытой стоянке подальше от дома, чтобы Параша не просекла, что её поджидают.

Дальше дело было за малым: приготовить побольше угощений и затаиться, а когда Папаша явится, изловить её.

Да, ради таких глупостей Ян ещё не брал отпуск.

***

Когда в двери заворочался ключ, Ян аж подпрыгнул. Он рассудил, что лучше спрятаться в комнате, так как Параша вряд ли пойдёт туда.

В прихожей послышался шорох снимаемой обуви, затем лёгкие, едва слышные шаги на кухню, звук открываемой дверцы холодильника…

Ян дал девушке пару минут, чтобы перекусила и потеряла бдительность, а потом не выдержал и вышел.

— Вот я тебя и поймал, — сказал он, едва сдерживаясь, чтобы не сжать её в объятиях.

На кончике Парашиного носа потешно белела сахарная пудра. И Ян понял, что невозможно соскучился по своей любимой.

Параша застыла на месте, поспешно дожевала пирожок и метнулась к выходу.

— Не так быстро! — преградил дорогу Ян. — Сначала скажи, почему ты ушла от меня?

— Ах, ты не знаешь? Так пусть тебе расскажут сучки, с которыми ты трахаешься за моей спиной!

Ян приподнял одну бровь.

— А вот с этого места подробнее, пожалуйста.

Параша изобразила голос и кривлянье одной из бывших любовниц Яна:

— Ах, ты та самая Параша? Параша, твоё место возле параши. И передай Яну, что я от него беременна, так что собирай манатки и уматывай.

Ян резко переменился в лице.

— И ты поверила?

— Ага. Всем троим. Они были очень убедительны, — огрызнулась Параша.

— Даже троим? — неподдельно изумился парень. — Что, и все беременны от меня?

— Короче, меня твои дела теперь не касаются, — бросила ему Параскева и предприняла очередную попытку уйти.

— Я тебе не изменял, — остановил девушку он. — И в мыслях не было.

— Ага-ага, — с явным скептицизмом ответила Параша, косясь на бадью с пирожками и прикидывая, как бы незаметно умыкнуть парочку. Всё-таки любовь любовью, а без жратвы мы все будем мертвы. Должен же этот обманщик заплатить за разбитое сердце.

— То есть каким-то там шлюхам ты поверила, а мне — нет? — воззвал к Парашиному здравому рассудку Ян.

— А что я должна была думать, когда ты при первой возможности спешишь съе*аться в командировку? Если тебе нравятся тощие селёдки без сисек, на хрена было пудрить мне мозги? На хрена, с*ка-бл*дь, петь дифирамбы о любви? — Параша почти кричала. Уж лучше гневаться, чем лить слёзы и завывать белугой.

— Дура! — тоже повысил голос Ян. — Да на свадьбу я копил! Хотел сделать предложение, приехал, а на холодильнике твоя записка!

На две секунды в кухне повисла звенящая тишина.

— Ка-акое ещё предложение?.. Кому? — оторопело переспросила Параша.

Ян шмыгнул носом и пустил слезу. Он понимал, что большим во всех отношениях мальчикам плакать не положено, но расчувствовался. Боролся с собой до последнего, да куда там!

Параше-то всё хоть бы штучка, она, как колобок, от любого укатится, и потом ищи-свищи! Вот найдёт себе какого-нибудь толстого повара-кондитера и аут: нечем станет заманивать…

— Кому-кому… — пробубнил Ян и спрятался в ванной. Было больно и обидно. Он тут, видите ли, вёл почти монашеский образ жизни, вкалывал на работе, как трижды проклятый, а его обвиняют в изменах… И, главное, как доказать свою верность?

Парень умылся и поспешил вернуться на кухню, боясь, как бы Параша не исчезла насовсем.

— С тех пор как я с тобой познакомился, я ни к кому даже не притрагивался, — с видом оскорблённой невинности сказал он. — Ты, мама и сестра не в счёт. И детей у меня ни от кого, кроме тебя, быть не может. Понятно тебе?

— А откуда тогда взялись эти швабры длинноногие? И откуда знают моё имя? — всё ещё недоверчиво, но уже без обвиняющих интонаций спросила Параскева.

— Точно не знаю… — пожал плечами Ян. — Но, кажется, догадываюсь, откуда.

— И?

— Мои друзья сказали… бывшие друзья, — это было всего лишь предположение, но вполне логичное и пока что единственное. — Когда ты появилась, я перестал ходить по клубам, парни обиделись и, видимо, решили зло пошутить.

— Таких друзей — за муди — и в музей! — процедила Параша и выжидающе уставилась на застывшего статуей Яна. — Чего стоишь, как мешком пришибленный? Предложение-то своё зажилил что ли?

Стояла статуя и вдруг, в один момент, её снесло ветром. Или не ветром, а силой любви.

Через минуту Ян появился на кухне с красной коробочкой, в которой поблёскивало кольцо.

— Параша, выходи за меня замуж! И только попробуй отказаться и снова сбежать, паскуда такая! Поймаю, посажу тебя на цепь и буду насильно кормить пирожками!

Часть III. Парашина тайна

Казалось бы, возвращение любимой до пара из ушей Параши должно было избавить Яна от страданий и переживаний, но нет.

Девушка по-прежнему хранила в тайне место своей работы, сведения о прошлом и о родственниках. На эти темы было наложено табу. Даже в паспорт заглянуть не удалось: а вдруг у Параши есть бывшие мужья и — о ужас! — дети!? Нет, любить её Ян не перестал бы, но он почему-то считал, что по крайней пере первое время ни с кем не придётся делить свою любимую.

Что же скрывает Параша? И как это узнать?

Она настояла на том, чтобы жениться не в декабре, а во второй половине января или вообще в феврале. Зачем? Чем плох декабрь?

В последнее время она стала какая-то задумчивая, молчаливая, даже во время совместных дурачеств в её глазах читалось беспокойство. Или Ян, изъеденный сомнениями, просто понапридумывал себе разной нелепицы.

Полтора месяца до свадьбы.

Параша всё чаще стала уходить куда-то "по делам", запираться в ванной или на балконе, когда говорила по телефону. Подозрительно. И, что обидней всего, она умела говорить так тихо, что ни слова не удавалось подслушать.

Ян рассудил, что, если возлюбленная что-то скрывает, то, скорей всего, правда