Наземники согласились делить Землю с сотней изгнанных с родных кораблей несовершеннолетних правонарушителей, но Уэллс понимал, что все остальное население Колонии – это нечто совсем иное.

Уэллс хранил молчание, а в его и без того перегруженном мозгу страх сражался с надеждой. Был шанс, что отец ранен не так серьезно, как показалось вначале, что сейчас он уже совершенно выздоровел и вместе с другими отправился на Землю. Опять же, не исключено, что Канцлер все еще борется за жизнь в медицинском центре или, хуже того, неподвижный и холодный дрейфует среди звезд. Как поступить, если отец не сойдет на землю с одного из этих челноков? Каково придется Уэллсу жить со знанием, что ему никогда не суждено получить отцовское прощение за те ужасные преступления, которые он совершил в Колонии?

Уэллс отвел глаза и отвернулся. Теперь он глядел в сторону костра. Кларк повернулась, чтобы посмотреть на него, их взгляды встретились, и неожиданно Уэллс почувствовал, что преисполнился благодарности. Им не нужно ничего говорить друг другу, Кларк и без того знает, какая смесь ужаса и облегчения поселилась сейчас в его душе. Знает, сколь многое предстоит ему обрести или потерять, когда эти двери откроются.

– Он будет очень тобой гордиться, – сказала Саша, сжимая руку Уэллса.

Несмотря на тревогу, лицо юноши смягчилось, и на нем расцвела улыбка. Саша тоже все понимает. Пусть она никогда не встречалась с папой Уэллса и не представляла, какая путаница царит в его отношениях с сыном. Зато она отлично знала, каково это – расти с отцом, который отвечает за благополучие всей общины. Или, как в случае Уэллса, за выживание человечества как вида. Отец Саши был руководителем наземников, также как отец Уэллса – лидером жителей Колонии, и девушка понимала, каково жить под бременем долга. Понимала, что быть лидером не только честь, но и жертва.

Уэллс взглянул на лица почти ста подростков, сидящих у костра. Проведя на Земле несколько тяжелых недель, все они выглядели осунувшимися и измученными. Обычно это зрелище вызывало у него более или менее сильную тревогу по поводу продовольствия и прочих припасов, которые таяли прямо на глазах, но сейчас он почувствовал лишь облегчение. Облегчение и гордость. Они это сделали. Они выжили вопреки всем напастям, и теперь помощь уже в пути. Даже если ни на одном из этих челноков нет его отца, там наверняка есть солидные запасы продовольствия, всевозможной аппаратуры, медикаментов и прочих необходимых вещей, которые нужны, чтобы пережить и надвигающуюся зиму, и все остальное, что ихждет.

Он не мог дождаться, когда вновь прибывшие увидят, как много успела сделать сотня, и предвкушал выражение, которое появится на их лицах. Конечно, подростки наделали ошибок и понесли ужасные потери – погибли Ашер и Прийя, да и Октавия чуть не оказалась в числе жертв, – но и победы у них тоже были.

Обернувшись, Уэллс увидел, как озабоченно смотрит на него Саша. Он улыбнулся и, прежде чем девушка успела среагировать, запустил пальцы в ее блестящие волосы и прижался губами к ее губам. В первый миг Саша словно бы удивилась, но потом расслабилась и вернула ему поцелуй. Уэллс на миг прижался лбом к ее лбу, собираясь с мыслями, и встал. Пора поговорить со всеми остальными.

Его взгляд метнулся к Кларк в поисках поддержки. Прежде чем встретиться с ним глазами и кивнуть, девушка плотно сжала губы и быстро посмотрела на Беллами.

Уэллс откашлялся, и этот звук привлек внимание некоторых ребят. Правда, их было немного.

– Всем меня слышно? – спросил он, повышая голос, чтобы его не заглушал гул разговоров и треск костра.

Чуть в стороне Грэхем обменялся глумливой ухмылкой с одним из своих дружков-аркадийцев. Когда сотня только оказалась на Земле, он стал лидером противников Уэллса, пытавшихся убедить ребят, будто сын Канцлера шпионит за остальными. Даже теперь, когда большинство стало доверять Уэллсу, Грэхем не утратил полностью своего влияния – очень многие боялись Грэхема сильнее, чем доверяли сыну Канцлера.

Лила, хорошенькая девушка с Уолдена из числа приспешников Грэхема, пошептала ему на ухо и громко льстиво захихикала, когда тот что-то шепнул ей в ответ.

– Вы заткнетесь? – огрызнулась Октавия, стреляя в эту парочку мрачным взглядом. – Уэллс сказать пытается.

Лила свирепо зыркнула на Октавию и что-то пробормотала себе под нос, но Грэхем выглядел слегка удивленным. Возможно, дело было в том, что Октавия провела в лагере меньше времени, чем остальные, оставаясь при этом одной из немногих, кто не боялся Грэхема и готов был противостоять ему.

– Уэллс, что происходит? – спросил Эрик.

Этот высокий серьезный парень с Аркадии держал за руку своего сердечного друга Феликса, который лишь недавно оправился от загадочной болезни, и обычная сдержанность Эрика уступила место облегчению. За весь день он ни разу не выпустил руки Феликса, заметил Уэллс и с облегчением улыбнулся. Скоро им не нужно будет беспокоиться о том, как справляться со всякими непонятными хворями, потому что на борту челноков наверняка есть опытные врачи, в распоряжении которых больше лекарств, чем было изобретено за всю земную историю.

– Мы сделали это! – сказал Уэллс. Он не мог сдержать волнения. – Мы провели тут достаточно времени, чтобы можно было сказать, что Земля стала пригодной для жизни, и теперь сюда летят остальные, – и он с улыбкой показал на небо.

Десятки голов, подсвеченные мерцающим пламенем костра, разом повернулись. Поляну огласил хор радостных восклицаний – к которому, впрочем, примешивалось и несколько проклятий, – и все повскакивали на ноги. Челноки были уже низко, набирая скорость по мере приближения к земле.

– Моя мама там! – подпрыгивая, закричала совсем молоденькая девушка по имени Молли. – Она обещала, что прилетит первым же челноком.

Две девушки с Уолдена принялись визжать, вцепившись друг в друга, а Антонио, веселый уолденский парень, который в последнее время как-то притих, бормотал себе поднос: «Мы это сделали… мы это сделали».

– Вспомните, что говорил мой отец, – сказал Уэллс, перекрикивая шум. – О том, что все наши преступления будут прощены. Так что теперь мы снова полноправные граждане. – Он сделал паузу и улыбнулся. – Хотя, пожалуй, это не совсем верно. Вы не полноправные граждане, вы герои.

Раздались аплодисменты, но их звук почти сразу заглушил внезапно наполнивший воздух пронзительный визг, издаваемый, кажется, самим небом. Он вмиг стал просто оглушающим, заставив всех собравшихся на поляне заткнуть уши.

– Они сейчас приземлятся! – воскликнул Феликс.

– Где? – отозвалась какая-то девушка.

Точно ответить на ее вопрос было невозможно, но сомнений в том, что полет кораблей практически не контролируется и посадка будет жесткой, ни у кого не возникало. Уэллс беспомощно и потрясенно наблюдал, как первый челнок пронесся всего в нескольких километрах прямо у них над головами, так низко, что его пылающий след подпалил верхушки самых высоких деревьев.

Уэллс пробормотал себе под нос несколько ругательств. Если деревья загорелись, неважно, кто в челноках, они все равно не доживут до утра.