— Хорошо, так я и сделаю. Я возьмусь за эту работу. Будь уверена.

— Мой дорогой, — она крепко сжала его голову.

— Да, не хотел бы я еще раз увидеть такой пожар, как сегодня ночью. Боже, этот запах горелого мяса… — Он замолчал, вспомнив какой-то эпизод пережитого им ночью кошмара.

— Что с тобой? — спросила Клем.

— Сегодня ночью, — он покачал головой, — могу поклясться, я чувствовал запах… Что за орехи ты кладешь в печеную форель?

— Миндаль.

— Точно, миндаль. Готов поклясться, от поджигателя пахло миндалем.

— Может, у него такой одеколон?

— Кто, черт возьми, захочет, чтобы от него целый день несло миндалем?

Двое полицейских сидели в машине на улице позади заведения «Рыбацкий причал». Один из них пил кофе, изучая приборный щиток, другой сквозь ветровое стекло внимательно наблюдал за улицей.

Детектив Дэнни Спитц любил облизывать края пластиковой чашки из-под кофе. Сержанта Дейва Питерса эта его привычка всегда чертовски раздражала.

— Зачем ты это делаешь? — спросил Дейв, ухватившись за баранку и устраиваясь так, чтобы солнечный свет не бил ему в глаза. Вечная проблема полицейских машин — после ремонта всегда нужно что-то доделывать самому, вроде сломанного солнцезащитного щитка, который качается у тебя перед глазами. Другой давно бы оторвал эту чертову штуковину и забросил куда-нибудь подальше, но только не Дейв. Он был ангелом по сравнению с большинством своих коллег — что запрещено, то запрещено. Ты не должен брать взятки, бесплатно обедать в ресторанах или портить общественное имущество. Полицейский автомобиль как раз и был таким имуществом.

— Что? Что делаю? — выкрикнул Дэнни, прекрасно знавший, что имеет в виду Дейв. Когда наливаешь кофе из автомата, на краях чашки всегда остается налет кофейного порошка, и Дэнни нравилось его слизывать.

Дейв не ответил и продолжал наблюдать за типом, стоявшим в дверях увеселительного заведения. Парень ковырял спичкой в зубах, время от времени при помощи того же инструмента проводя схожую хирургическую операцию в области ушной раковины. Горький вкус ушной серы, видимо, ему совсем не мешал.

Дейв отвернулся от мерзкого типа и перевел взгляд на руины, дымящиеся в двух кварталах от них. Только в одном этом пожаре сгорели семь магазинов и восемьдесят одна квартира. Он не переставал удивляться тому, сколько жертв и разрушений может принести одна спичка. Дымящиеся пустыри можно было встретить по всему городу. В расположенном на холмах Сан-Франциско они были особенно заметны. Иногда это были огромные пустые площади, иногда — всего одно выгоревшее здание. Да и спички не всегда были виноваты. Бензиновые бомбы, зажигательные устройства, масляные лампы — казалось, поджигателями использовались все известные человеку горючие вещества.

Жители Сан-Франциско были особенно осторожны с огнем: в 1906 году трехдневный пожар, начавшийся после землетрясения, уничтожил чуть ли не весь город. Только динамит спас Сан-Франциско от полного исчезновения. Недавно взрывы снова применяли для ликвидации очагов огня в плотной городской застройке. Несколько недель назад потребовалась новая пластиковая взрывчатка, чтобы унять пожар в Ноу-Вэлли. Жители, конечно, не приходили в восторг от того, что их великолепные дома взлетали на воздух. Судебные иски, как конфетти, сыпались на головы отцов города.

Внезапно Дэнни Спитц, зарычав, как терьер, с хрустом откусил приличный кусок от своей пластиковой чашки, выплюнул его в окно и с вызывающим видом уставился на своего партнера. Дейв по-прежнему не обращал на него внимания. Он знал, что скучающий Дэнни только и ждет какой-нибудь реакции на свои выходки. Дэнни во многом был похож на ребенка, хотя в июле ему уже будет двадцать восемь. В отличие от ребенка его макушку уже украшала лысина, которая в сочетании с крупными чертами лица делала его похожим на обезьяну. Ребята в участке прозвали его Брат Тук. Правда, так звать Дэнни в лицо они не решались, опасаясь его темперамента, неистового, как у принявшей крещение ведьмы. Некоторые полицейские имели два прозвища: одно использовалось открыто, другое — за глаза. Официальное прозвище команды Дэнни и Дейва было «Д и Д». Однако в их отсутствие ребята называли их Брат Тук и Мать Тереза.

Парень, за которым они следили, Каспар Гринвей, бородатый белый в кожаном плаще, джинсах и поношенных кроссовках, внезапно насторожился. К тротуару подъехал «форд»; Гринвей выбросил спичку и наклонился к машине. Последовали короткие переговоры, ловкие и незаметные движения рук.

— Вот оно, — сказал Дэнни. — Он взял товар. Берем ублюдков. Ты займешься продавцом, а я возьму Грини.

— Идет, — пробасил Дейв.

Взревев мотором, полицейская машина пересекла улицу и перегородила дорогу большому «форду». Оба полицейских выскочили, и в тот же момент Гринвей понесся вниз по улице. Дэнни бросился за ним, а Дейв двинулся к машине, держа руку на рукоятке пистолета, но пока не доставая его.

— Могу я взглянуть на ваши права, сэр?

— Пошел ты! — крикнул сидящий за рулем молодой негр.

Он начал разворачиваться и врезался в машину, которая как раз останавливалась у тротуара. Парень растерялся, не справился с управлением, и «форд» рванул вперед, тараня полицейский автомобиль. Он снова подался назад, потом вперед, каждый раз ударяя машины. Дейв выхватил пистолет и поднес свой значок к лобовому стеклу «форда».

— Ну хватит, — рявкнул он. — Я вижу, Пити, ты не научился управлять этой колымагой. А теперь вылезай-ка медленно и спокойно и держи руки так, чтобы я их видел.

Парень выбрался из машины с поднятыми вверх руками.

— Какого черта ты меня называешь Пити?! — заорал он на всю улицу. — Только мамочка может так меня звать, а не какой-то засранец фараон.

Дейв толкнул парня лицом к стене.

— Этот засранец фараон будет звать тебя как захочет и когда захочет, пока ты не перестанешь торговать наркотиками и не станешь добропорядочным гражданином, Пити, мальчик мой. Тогда я буду звать тебя «сэр» или «мистер», как тебе больше нравится, только уважение нужно заработать. Понял ты меня, гаденыш вонючий?

Вернулся Дэнни, волоча за собой Гринвея.

— Не дергайся, а то получишь по шее, — сказал запыхавшийся Дэнни, крепко держа Гринвея за воротник.

— О'кей, — обратился к задержанным Дейв. — Вы имеете право сохранять молчание…

— Ерунда, — перебил его Гринвей, — подумаешь, герои! Нашли пару унций наркоты. Что же вы не ловите поджигателей? Вот кем сейчас надо заниматься. Не стыдно возиться с нами, когда люди заживо горят?

Надев на задержанных наручники и затолкав их в полицейский автомобиль, Дейв отправился разбираться с разгневанным владельцем разбитой машины. Тот требовал компенсации, грозился судебным иском и поливал Пити трехэтажными ругательствами. На его успокоение ушло минут десять.