психиатр. Он, скорее всего, действительно, ваш пациент – дело в том, что весь июнь я была дома, мне нездоровилось, и я целыми днями валялась в постели… Так что если бы сюда кто-нибудь забрался, я бы неприменно это заметила.

– Значит, это всё были его фантазии?

– Разумеется! – девушка снова поправила чёлку, – Уверяю вас, что никто меня не грабил.

– Да… Нехорошо всё как-то получилось, – сказал я, – Слушал его бред… Приехал сюда… Теперь он вот в обмороке, а там меня такси ждёт… Давайте ему хоть «скорую» вызовем, что ли…

– Не беспокойтесь, – девушка осторожно коснулась моей руки, – Я вам как коллеге помогу…

– Как коллеге? – не понял я.

– Ну, я тоже имею некоторое отношение к медицине, – ответила она, – Знаете, если больные не выздоравливают, они попадают ко мне…

– Вы патологоанатом? – спросил я с некоторым удивлением.

– А вы подумали, что я слишком молодо выгляжу? – с улыбкой не ответила она на мой вопрос, – Поверьте, я намного старше, чем кажется… А что ваш больной ещё рассказывал?

– Да в общем, ничего такого… Я даже толком не знаю, кто он и где живёт – он отказался заполнять анкету…

– У всех свои причины… – философски ответила девушка.

Она склонилась над распластаным на диване Аркадием и довольно профессионально пощупала пульс на его сонной артерии.

– Ничего страшного, – сказала девушка и посмотрела мне прямо в глаза, – Вы можете идти, я о нём позабочусь.

Глаза у неё были карие, и мне они вдруг показались удивительно знакомыми. На мгновенье возникло ощущение какой-то странной близости, словно мы только что поцеловались… Впрочем, это я, кажется, преувеличиваю…

– Мне как-то не удобно сваливать на вас такие проблемы… – пробормотал я.

– Нет-нет, что вы… Вам лучше поспешить, а то ваше такси уедет.

– Хорошо, – сказал я, – Спасибо вам… Вы ему скажите, когда он очнётся, чтобы он всё-таки записался на приём… А то у него, знаете, кошмары, депрессия…

– Конечно, – кивнула девушка, – Я ему скажу, если он очнётся…

Меня немножко смутило, что она заменила «когда» на «если», но её слова сопровождались столь обворожительной улыбкой, что я тут же успокоился и направился к выходу. Обстановка в доме была, действительно, роскошная. Моё внимание привлекла довольно большая картина на стене. Это была какая-то московская улица (на заднем плане виднелся Храм Христа Спасителя), и по тротуару в ряд шли три девушки – все одинакового роста, но причёски и одежда были разные. Та, что справа была коротко подстрижена, в белой короткой юбочке и белой курточке с синей оторочкой – типичная девочка-подросток из 1920х годов. Девушка в середине была в длинном белом платье, и её волосы были убраны вверх и назад – я бы сказал, как это было в моде в конце 1930х. Девушка слева была в ярко красном вечернем платье с декольте – такие могли носить и в XIX веке, и в наши дни. Волосы её были распущенны, а в руке она держала диадему с бриллиантами, которую она только что сняла с головы… Меня поразила динамичность картины, словно ещё секунду назад эти девушки двигались, улыбались, и ещё через секунду всё снова придёт в движение… Чуть приглядевшись, я заметил, что это была одна и та же девушка, но в разной одежде и с разными причёсками. Я перевёл вопросительный взгляд на хозяйку дома – передо мной стояла та же самая девушка.

– Это автопортрет, – пояснила она, – Я его давно нарисовала…

В нижнем углу картины я увидел что-то вроде неразборчивой подписи художника и несколько странно записанную дату: «19.32».

– А вы ничуть не изменились, – улыбнувшись сказал я, думая, врочем, что «19.32» вряд ли обозначало 1932 год.

– Мир тоже не особо изменился… – серьёзно ответила девушка, и в её взгляде мелькнула какая-то грусть, – До свидания, – добавила она с лёгким нетерпением, словно хотела меня поторопить.

– До свидания, – сказал я, и тяжёлая дверь бесшумно закрылась за моей спиной…

…Таксиста ничуть не удивило, что я вернулся один. Я сел на заднее сиденье и назвал мой адрес. Поскольку я не разглядел, сколько же денег дал ему Аркадий, то я осторожно спросил:

– Хватит там?

– Без проблем, – отозвался таксист, – А вы, правда, доктор?

– Да.

– А вы какой доктор?

– Психиатр, – ответил я.

– Понятно… – пробормотал таксист и на протяжении всей поездки больше со мной не разговаривал и старался выглядеть нормальным.

Ни на следующий день, ни когда-либо ещё Аркадий ко мне на приём не записывался. Очевидно, ночные кошмары перестали его мучить…