Кармен присоединилась к нам после работы. Дабы не нарушать традицию, она явилась чумазая и растрепанная. Нет, она не стала жертвой катастрофы или стихийного бедствия, ничего подобного. Но к середине дня ее роскошные вьющиеся волосы спутались, превратившись в подобие кокона, а на кофточке появились пятна, похоже, от кофе. Дополняли картину мокрые и замызганные внизу джинсы и траурная кайма под ногтями. Сверх того, она кипела от злости, как чайник. Однако, если говорить до конца откровенно, даже в таком виде Кармен выглядела лучше меня, поскольку я, собираясь в кафе, напялила первое, что подвернулось под руку в шкафу, и стянула волосы в унылый хвост без намека на элегантность.

Кармен наспех расцеловала нас и, не опускаясь на стул, засобиралась в туалетную комнату.

— Если позволите, я хотя бы вымою руки, прежде чем садиться за стол. Они чудовищно грязные, боюсь заразить вас черной чумой или еще какой-нибудь гадостью. Эта скотина, мой шеф, продержал меня с утра в архиве, заставив копаться в ящиках семьдесят шестого года, полных трухи. Я сражалась ржавым мечом и, кажется, проиграла.

Нет, Кармен не была взбалмошной особой, просто у нее сложились скверные отношения с начальником. Враждуя уже целых четыре года, они отказывались заключить перемирие. Самолюбивая Кармен, не желая уступать, не стала искать новую работу, которая позволила бы ей ощутить радость жизни. Ей не хотелось уходить с хорошей, добытой ценой немалых усилий должности только из-за идиота начальника. Они сосуществовали как кошка с собакой, причем Кармен в противостояниях обычно проигрывала, так как именно он, обладая правом диктовать условия, всегда был хозяином положения.

Все давно уже забыли, почему между ними началась война. По словам Кармен, они просто пришли работать в агентство примерно в одно время. И хотя изначально между ними не возникло особой симпатии, она затруднялась объяснить, почему они вдруг сделались врагами. Наверное, все же что-то произошло. Или они были вынуждены слишком тесно общаться по службе, а усугубил положение стресс, поскольку работа рекламных агентов всегда сопряжена с чудовищными стрессами. Именно к такому выводу подталкивало огромное количество сигарет, выкуренных Доном Дрейпером в сериале «Безумцы».

Вернувшись из туалетной комнаты, Кармен глубоко вздохнула и выпалила:

— Он ненавидит меня, я знаю, ненавидит. Наверняка перед уходом домой он наводит на меня порчу. У него дурной глаз. И даже красные бантики на лифчике не спасают! — Она вытянула лямку своего бюстгальтера и показала «амулет».

— Кармен, ты же сама испробовала магию вуду на его кукле, — напомнила я медоточивым тоном.

— Да, конечно, только я ни разу не колола ее иголкой.

Мы недоверчиво уставились на подругу, изумленные, что она пытается скормить нам такое бессовестное вранье. Кармен прищелкнула языком:

— Да все равно! Ясно, что моя кукла вуду не работает. У него до сих пор не было даже признаков сердечного недомогания, так что…

— Может, ты устроила ему геморрой размером с сиденье этого стула, но просто не знаешь об этом, — прожурчала Лола, рассматривая ногти, покрашенные лаком цвета спелого граната.

От смеха я подавилась кофе и закашлялась.

— Какая же ты злая, Лола! — с притворной обидой воскликнула Кармен.

— Бедный парень… — Лола покачала головой, выражая неодобрение. — Знаешь, я однажды видела его мельком. Он довольно хорош собой.

Я сделала глубокий вдох и снова раскашлялась.

— Ладно, так уж и хорош… Он привлекателен, но что с того, если в прекрасном замке живет чудовище. Природа наделила его приятной внешностью, но сотворила законченным придурком, — заявила Кармен.

Я кашляла и кашляла, не в силах остановиться. Протянув руку, я схватила бокал с водой, который Лола обычно заказывала к чашке кофе.

— Ой, Валерия, ты же захлебнешься.

Выдавив улыбку, я с трудом перевела дыхание.

— Итак, он все же красив? — переспросила я сипло.

— Еще бы, конечно. В целом он очень недурен, — отозвалась Лола.

Кармен затрясла головой:

— Я не согласна. Возможно, я ослеплена гневом, но я не согласна.

— Странно, что Кармен не поладила с красивым парнем, — сказала я шутливо.

— Хватит уже, в конце концов! Не вижу ничего смешного. Он изгадил мне всю жизнь!

— Не драматизируй. Ты злишься на шефа, я сыта по горло фокусами своего любовника, Валерия за два месяца не написала ничего приличного и…

— Большое спасибо, — пробурчала я.

— А Нереа? Скажи еще, что ее тоже затрахали. — Кармен моргнула в ожидании ответа.

— Надеюсь, что да, — весело кивнула Лола, не удержавшись от двусмысленного намека.

— Ох, Лола, в самом деле… — Я повернулась к Кармен: — Нереа с кем-то познакомилась. Похоже, она встречается с молодым человеком, но подробностей мы пока не знаем.

— Тогда договоримся поужинать сегодня вечером? — Лола достала из сумки свой ежедневник.

— Ух ты, давненько она не делилась с нами секретами своей бурной жизни! — рассмеялась Кармен.

— Девочки, сегодня не могу. Давайте лучше завтра. Хочу попытаться написать хоть что-то приличное. У меня работы невпроворот.

— Да успокойся, Валерия, ты за два дня наверстаешь упущенное.

— Боюсь, мне уже ничего не поправить. Я собираюсь начать с нуля. Мне необходимо засесть дома в выходные и не высовываться, даже чтобы вынести мусор.

— Разве ты не говорила, что быть писателем — мечта всей твоей жизни? — напомнила Лола тоном примерной девочки.

— Да, именно так! Но только если есть о чем рассказать и ты не связана обязательствами, пообещав вещь, которую неизвестно еще, примут или нет, не считая финансовой неопределенности… На самом деле я не знаю, правильно ли поступила, бросив работу… Теперь у меня было бы надежное оправдание, будто мне не хватает времени, чтобы писать, и в худшем случае я могла бы рассчитывать хоть на какую-то зарплату.

— Не глупи, черная полоса пройдет, — утешила меня Кармен, обняв за плечи. — Отправляйся домой, побудь немного с Адрианом и не упусти свою музу.

— Да, наверное, так и сделаю. — Я взяла сумку. — Позвоните мне вечером насчет завтрашнего дня, ладно? И предупредите все-таки Нереа, а то потом выяснится, что она занята!

Подруги кивнули.

Я заплатила за кофе и вышла из бара. Небо нахмурилось, похоже, собирался дождь. Весной погода меняется стремительно, совсем как концепция романа. Я поднялась по лестнице на свой этаж, но повременила заходить в квартиру, усевшись на ступеньку последнего пролета. Мне не хотелось будить Адриана, и я, расположившись в подъезде, курила.

Меня по-прежнему занимала личность таинственного избранника Нереа. Я радовалась за нее, хотя подобный поворот событий стал для меня неожиданностью. Размышляя о том о сем, я постепенно переключилась на героев своего романа и те искусственные отношения, которые я им навязывала. Наконец я решила, что пора возвращаться домой. Взъерошив примявшиеся волосы, я затушила сигарету, достала ключи и переступила порог погруженной в полумрак квартиры.