Серая лента дороги казалась бесконечной. Каждый раз когда мимо проезжала машина, Тереза съеживалась от страха. Вдруг сзади раздался противный скрежет тормозов.

— Эй, леди, вас подвезти? — любезно протянули за спиной.

Тереза постаралась справиться с паникой. Голос был явно другой. Этот мужчина говорил нараспев, по-техасски. Обернувшись, она увидела старый пикап с огромной, ярко раскрашенной божьей коровкой на крыше. Неужели эта колымага — ее спасение? Она подавила смешок и заглянула в кабину. За рулем сидел рябой паренек лет двадцати в спецовке защитного цвета и кепке с козырьком, из-под которой торчали светло-рыжие волосы. У него было честное лицо и дружелюбная улыбка.

— Вы едете на юг? — спросила она, подходя ближе и откидывая со лба пряди мокрых волос.

Он вежливо приподнял кепку:

— Да, мэм. У меня там работа. Вообще-то мне не положено брать пассажиров, но, судя по вашему виду, вы не причините мне вреда. — Он с усмешкой оглядел ее рваную юбку.

— Конечно, нет. Спасибо.

Тереза открыла дверцу и села в пикап, при этом юбка ее разошлась до самого паха. Паренек округлил глаза. Тереза соединила рваные края и вдруг почувствовала, как под ней что-то хрустнуло. Она приподнялась и посмотрела вниз. О Господи, все заднее сиденье пикапа было усыпано битым стеклом!

— Простите, мэм, я думал, что убрал все осколки, — сказал паренек, нажимая на газ.

Пикап с грохотом покатил по дороге. Тереза вновь оглядела салон.

— У вас выбито заднее стекло!

— Да, мэм, — ответил он как ни в чем не бывало, резко меняя передачи. — Сегодня утром на меня напали головорезы с “береттами”.

— О Боже… вы серьезно? — вскричала Тереза. — Они хотели вас убить?

— Да, мэм. — Он усмехнулся, обнажив желтые от табака неровные зубы. — А может, они просто не любят больших жуков. — Он громко расхохотался.

— Господи, ну и денек! — пробормотала Тереза, озадаченно качая головой. — Где это случилось?

— Как я уже сказал, мэм, у меня есть работа на юге полуострова. Приехав туда утром, я наткнулся на этих ребят. Они начали палить по машине, выбили стекло и даже прострелили мой мобильник. Я чудом остался цел и вот теперь еду на то же место. Надеюсь, они уже ушли.

— Вы… едете на то же место?

— Да, мэм, — ответил он. — Я не хочу, чтобы меня уволили. В прошлом году мой дядя Кловис уволил меня со своей буровой только за то, что я одну ночь проторчал в тюрьме. Я больше не желаю рисковать.

— Вы возвращаетесь к тем бандитам с “береттами”, потому что боитесь потерять работу?

Он энергично закивал:

— Совершенно верно, леди. В наше время не так просто устроиться на хорошее место.

— Невероятно! — Тереза в немом удивлении смотрела на паренька. Интересно, сколько еще сумасшедших ей предстоит повстречать за сегодняшний день?

— Скажите, леди, где ваш дом? — спросил паренек, пока они мчались по залитому солнцем шоссе.

— Еще пару миль по берегу.

— Вы живете одна?

Она вспомнила про незнакомца и содрогнулась.

— Искренне на это надеюсь.

— И что вы там делаете в одиночестве?

— Провожу исследование для моей докторской диссертации.

— Как вы сказали, леди?

— Для докторской диссертации. Я изучаю современную седиментологию. Тема моей диссертации — влияние приливных вод на формирование иловых отмелей.

Он удивленно взглянул на нее:

— Ничего себе!

— Ну, на самом деле тема звучит по-другому, но это название я употребляю в разговоре с непрофессионалами, — объяснила она. — Специальные термины ничего вам не скажут, если вы не знакомы с циклической природой эстуариев.

— Конечно.

— Послушайте, — продолжала Тереза, — я не хочу вмешиваться в чужие дела, но, по-моему, это очень неразумно с вашей стороны — возвращаться туда, где вас ждет банда убийц. Стоит ли рисковать жизнью ради того, чтобы уничтожить несколько тараканов? Может, заедете ко мне и позвоните в полицию? Заодно я тоже перекинусь парой слов с полицейскими, — добавила она, усмехнувшись.

— Ну уж нет, леди! Я должен вернуться и сделать свою работу. Бригада “Жук” так легко не сдается!

— Бригада “Жук”? — Тереза схватилась за сердце. — О Господи, бригада “Жук”! Сегодня вторник?

Он на мгновение задумался. — Да.

— Боже мой! — Она подалась вперед и схватила его за рукав. — Куда вы едете?

Он почесал в затылке.

— Не помню, как зовут хозяйку дома. Видите ли, на здешнем маршруте я новичок. Наверное, ее имя записано у меня в блокноте. Мой начальник сказал, что она ненормальная. Живет на иловых отмелях, считает птиц или что-то в этом роде. Ей кажется, что у нее под домом водятся крысы, хоть мы не видели ни одной.

— О Боже! — За всеми этими передрягами Тереза совершенно забыла про крыс и про вызванную на вторник бригаду “Жук”. Она повернулась к своему спасителю: — Черт побери! Вы говорите про мой дом!

— Мой коттедж расположен за этими домами, — сказала Тереза истребителю домашних паразитов. — Его легко заметить: он единственный на иловой отмели. К тому же дом старый и обшарпанный.

Парень, покосившись на нее, усмехнулся:

— Прошу прощения, мэм, но мне кажется, сейчас он стал еще более обшарпанным.

Тереза побледнела. Когда она поняла, что этот юноша встретился с вооруженными бандитами в ее собственном доме, у нее защемило сердце. Кто эти люди и зачем они к ней приходили? Может быть, ее таинственный хьюстонский похититель из той же шайки?

Когда они подъехали к ее коттеджу на берегу и вышли из машины, Тереза поежилась. Этот коттедж и раньше не особенно радовал глаз — старый и серый, как сплавной лес, потрепанный стихиями, слегка осевший на тростниковых сваях, трудно было представить, что он может выглядеть еще хуже. Оказалось, может. Распахнутая дверь террасы висела на одной петле, с некоторых окон были сорваны ставни, осколки стекол скрипели под ногами. Тереза содрогнулась при мысли о том, что ожидает ее внутри.

Истребитель домашних паразитов взглянул на нее с сочувствием:

— Невеселое зрелище, правда, мэм?

— Вы правы. — Она вдруг охнула: — О Господи, Дорис Хуан! Надеюсь, с ней все в порядке!

— Как вы сказали?

— Дорис Хуан. Моя кошка.

Юноша скорчил гримасу, затем еще раз оглядел коттедж, больше похожий на ветхую лачугу, и покачал головой.

— Простите, мэм, но, судя по всему, эти парни с “береттами” изрядно поиздевались над вашим домом после того, как я уехал.

Она сжалась от страха.