— И мы этот шанс не упустим. — На лице подчиненного показалась широкая улыбка.

— Ну, а теперь за дело…

Над долиной стелился густой пар, который, словно из пароходной трубы, вырывался из высокой сопки на самом краю вулканической гряды. Снег падал мелкими хлопьями, и внутри огромного «котлована» было безветренно.

На заснеженный горный склон по очереди падали белые купола парашютов, из-под которых в считаные мгновения появлялись человеческие фигуры и быстро сматывали стропы в узел. Когда все парашютисты успешно приземлись, один из них указал на сопку, и они бегом, четко и слаженно, последовали за ведущим. Им был Батяня.

Его подразделение шло без задержек, энергично преодолевая преграды в виде огромных камней, поваленных деревьев и прочего природного мусора. Скорее всего, не так давно по этим местам прошла сильная вьюга, и поэтому бурелома на склонах сопки валялось предостаточно. Давал о себе знать и свежевыпавший снег: он валил всего лишь со вчерашнего вечера, но снега здесь уже имелось столько, что дальше свободно передвигаться по котловану сопки было уже невозможно. Однако снег для подготовленного для таких испытаний солдата не помеха — Лавров скомандовал надеть лыжи, и мобильная группа с удвоенной скоростью начала подниматься вверх, прямо к вершине сопки.

Опытным десантникам не потребовалось много времени, чтобы преодолеть расстояние в четыреста метров. Через несколько минут они уже находились на верху маленькой сопки, а Батяня с Абакумовым расположились на импровизированном наблюдательном пункте. Со стороны базы это место практически не просматривалось, поэтому Батяня мог спокойно наблюдать за происходящим там, не боясь быть замеченным.

Лавров приник к оптике бинокля: над базой все еще реяли белые купола, а противник на станции, по-видимому, ожидал приземления десанта. Батяня с легкой ухмылкой наблюдал за расположением сил противника: с этой точки там все смотрелось как на ладони. Возможно, командир базы не учел одного обстоятельства: вести наступление со стороны сопки действительно было невозможно и, мягко говоря, неоправданно опасно, но для того, чтобы вести наблюдение, сопка подходила просто идеально.

Прапорщик лежал рядом с Лавровым, глядя на то, что происходит в небе над станцией. Хотя на Камчатке стояла календарная осень, здесь, на побережье, начинало пуржить. Мелкий снег накрывал сопки и холмы, а из-за строения здешнего ландшафта еще и взвивался в воздух, создавая непролазную пелену. Абакумов был недоволен такими возможностями обзора, и поэтому, удостоверившись, что Батяня уже увидел все что нужно, спросил:

— Товарищ майор, разрешите бинокль? Хотелось бы взглянуть, что там и как.

К удивлению прапорщика, в этот момент майор был настроен предельно собранно. И, как это бывало в такие мгновения, говорить с ним не по делу было бесполезным. Батяня, не отрывая окуляров от глаз, коротко и веско заметил:

— Он тебе сейчас ни к чему. Готовь отделение к марш-броску.

Абакумов не стал пререкаться и отдал команду на выступление. Бойцы тут же поднялись с привала, взяли оружие наперехват и выстроились в колонну по одному. Перед броском прапорщик еще раз приказал проверить обмундирование и оружие. Батяня посмотрел на своих бойцов и довольно улыбнулся про себя. По поводу предстоящей операции у него имелись кое-какие соображения, но пока он их оставлял при себе.

«Молодцы, ребята!» — порадовался Батяня, глядя на своих «орлов».

* * *

Капитан удовлетворенно наблюдал за тем, как темные фигуры опускаются на территорию станции. Его бойцы внизу уже сгруппировались для захвата, и никаких шансов у парашютистов не было. В предвкушении победы офицер снова спустился по винтовой лестнице и оказался во внутреннем дворике. Фигуры парашютистов опускались все ниже и ниже. Четверо бойцов стояли с сетями, еще около десятка окружили место приземления, держа наготове винтовки. Да, идиотизм нападавших превосходил всякие рамки. Дети дошкольного возраста и то лучше управились бы с поставленной задачей. Офицер, не в силах сдержаться, коротко хохотнул. Дело практически сделано!

Наконец первый десантник приземлился. На него тут же набросили сеть, стреножили и перевернули на спину. И тут капитан чуть не подавился собственным языком от удивления. На припорошенной земле лежал грубый манекен человека, с пластиковыми глазами навыкате и дурацкой улыбкой, которая художественно подчеркивалась красным языком, намалеванным прямо на ткани мешковины.

— Что?! — прохрипел офицер, рванув ворот кителя.

Ему на мгновение показалось, что все это — какой-то идиотский сон. Ведь этого не может быть… Капитан тупо тряс в руках куклу, словно надеясь выбить из нее ответ по поводу происходящего. Опомнившись, он сморщил лицо, с ненавистью бросив на землю цветного тряпичного урода.

Окружавшие своего командира морские пехотинцы также опешили от такого зрелища. Дальше — больше. Во двор стали опускаться новые «бойцы противника». Нет, они не были в состоянии сопротивляться, не говоря уж о каких-то более активных действиях, но многие из морпехов почувствовали, как краска стыда заливает их щеки. Когда парашютисты повалились, как спелые груши, стало очевидно — весь десант в направлении базы был всего лишь уловкой. А основной удар будет нанесен…

Со стороны ворот раздался скрип, и тяжелые металлические створки начали открываться. Времени уже совсем не осталось, и это было худшим из того, что могло случиться.

— Закрыть ворота! Быстрее! — что есть мочи заорал капитан. — Кто отдал приказ?!

Однако вместо ответа с вышки дежурного послышался звук борьбы. Судя по всему, тому, кто находился там, уже ничем нельзя было помочь. Командиру базы стало ясно, что его обвели вокруг пальца как последнего школьника:

— Все к воротам! Быстро!

Однако этот отчаянный запоздавший приказ уже не мог исправить ситуацию. В ворота ворвалось подразделение десанта, которое тут же рассыпалось по всей территории базы. Морпехи, нарушив строй, который они сбили для отражения атаки с воздуха, вынуждены были вступить в рукопашную схватку с противником. Капитан еще не терял надежды — быть может, численное превосходство и физические данные его подчиненных смогут склонить чашу весов в его сторону.

Однако десантники действовали молниеносно. Батяня, первым оказавшись на территории базы, резким ударом в челюсть вырубил двухметрового морского пехотинца и тут же нырнул вправо, уклоняясь от встречного удара напарника своей жертвы. Этот удар пришелся точно в ладонь Абакумова, который ничуть не уступал местным колоссам. Легко выкрутив сустав своего оппонента, прапорщик бросил его через плечо прямо в створку ворот. Бедняга потерял сознание, а остальные защитники немного отшатнулись, не ожидая подобного поворота событий.

В этот момент с противоположной стороны на крыше одного из ангаров показались еще двое десантников с автоматами. Поливая очередями подкрепление, которое спешило втянуться в бой у ворот, они отходили к краю крыши. Тихо спрыгнув вниз, ребята без труда вырубили двух морпехов и бегом направились к зданию рубки. Капитан, находящийся на грани отчаяния, скомандовал остановить их любой ценой.