– Оля, может быть, еще шампанского? – спросил Лев Аркадьевич, когда она в очередной раз огляделась по сторонам.

– Нет, спасибо. – Ольга приподняла наполненный бокал, показывая, что в этом нет необходимости. – Я только глоток выпила, я за рулем.

– Ах, да, да, да… – закивал Замятин.

– Вы, извините, я пойду. – Она посмотрела на часы перед боксами. Чирк, чирк, чирк, старалась секундная стрелка. – Мы с Никитой договорились встретиться.

– Конечно, иди! – дружным хором поддержали Петр Петрович и Лев Аркадьевич, и тут же оба смутились.

Удивленно приподняв брови, она направилась к трибуне зрителей.

Никита приехал через пятнадцать минут. Демократично одетый в джинсы и свитер, небритый, он, тем не менее, производил впечатление делового человека. Сердце Оли екнуло и затихло. Почему же раньше его внешний вид вызывал недоумение? Почему она не прощала ему даже малейшего минуса? Придиралась и мысленно критиковала. Почему? Неужели прятала свои чувства за раздражением? Будто пыталась отговорить себя.

– Привет, – кивнул Никита и с интересом принялся следить за суетой поваров. – Какие у нас планы на вечер?

Какие планы?

Она, например, могла бы целый вечер стоять столбом и смотреть на него.

Могла бы разговаривать о чем угодно часа четыре.

Могла бы…

– Я познакомлю тебя с Марком Тильманом. Только чуть позже, он член жюри и пока занят.

– Спасибо, – кивнул Никита и заглянул ей в глаза.

Улыбка тронула его губы и исчезла. Он не предполагал, что смотреть ей в глаза теперь будет трудно… Не предполагал.

Опаздывая на встречу, он представлял себе строгое выражение лица Оли и пролетал на желтый, подбадривая «Опель»: «Ну давай, родимый, давай». Отчего-то не хотелось заставлять ее ждать, да и знакомство с первоклассным поваром добавляло волнения. Он должен заполучить самого лучшего повара Москвы! Должен! Ничего страшного, если на кухне «Пино Гроз» где-нибудь в уголке будет расстелен коврик для йоги, – у каждого свои причуды. Все же Оля – молодец, здорово его выручает!

О поцелуе он не думал. Почти.

И предстоящая встреча не вызывала никаких угрызений совести или беспокойства. Почти.

И он не скучал. Почти.

– Здесь мой папа… и твой, – стараясь придать голосу небрежности, сказала Оля.

– Жаль! – Никита дернул плечом, устремил взгляд к боксам и усмехнулся: – Придется шокировать Белкина с особой осторожностью.

– Не придется.

– Он не приедет?

– Не в этом дело. – Оля помедлила, а потом твердо произнесла: – Костя улетел в Париж на две недели. Больше нет нужды изображать влюбленную пару.

О, как тяжело дались эти слова! Но она должна была их сказать и теперь с душевным трепетом ожидала ответной реакции. Наверное, сейчас Никита улыбнется, равнодушно бросит: «Вот и отлично» или «Тем лучше», расслабится и отправится пить кофе или чай. Для него роль сказочного принца – лишь развлечение…

– А какого черта он уехал в Париж? – нахмурившись, резко спросил Никита.

– Кажется, это связано с работой. Я не уточняла.

– На две недели?

– Да.

– А что с твоими волосами? – Он шагнул ближе и наклонил голову набок.

– Я их покрасила… немного.

Изменился не только цвет волос, но и нечто другое. Но что именно, Никита определить не мог. И еще он не мог понять, почему вдруг разозлился. Злость коротко вспыхнула внутри и погасла – такое обычно случается, когда теряешь контроль над ситуацией, но ничего же не произошло. И на хрена Белкин умотал в Париж?!

– Тебе идет, – серьезно ответил Никита и вновь посмотрел Оле в глаза. Почувствовав острую необходимость вернуться к прежним отношениям, он широко улыбнулся и повторил: – Малыш, тебе очень идет.

– Спасибо, – глухо ответила она, развернулась и быстрым шагом направилась к столикам жюри. Нет, она еще не готова оставаться с ним наедине (категорически не готова!) теперь, когда она просто Ольга Шурыгина и когда он просто Никита Замятин.

Итак, повар у него есть! Да еще какой!

Марк Тильман после первого тура конкурса устроил мини-представление, которым поразил всех присутствующих (вот как нужно готовить!) и сорвал гром аплодисментов. Дрессированные продукты практически сами выстроились в шеренгу и бодро промаршировали к плите, прихватив по дороге необходимые специи. Высший пилотаж! Именно в этот момент, наблюдая за приготовлением сложносочиненного блюда, Никита понял, что ему нужен только этот человек. И фиг с ней, с йогой! И плевать на фэн-шуй!

Как ни странно, переговоры были недолгими. В понедельник за вечерней чашкой кофе Никита сделал Тильману предложение, а тот уже во вторник утром позвонил и согласился. Оля говорила, будто Марк находится в поиске нового места работы. Видимо, так оно и было, но все же свою роль сыграли не только обещанные условия и безупречная репутация «Пино Гроз». Без сомнения, Тильману и раньше поступали такие выгодные предложения, но он был человеком настроения и хотел новизны: «Надоели все! Хочу чего-нибудь креативного и спокойного одновременно, и команду хочу набирать сам – чтобы ни одной постной физиономии рядом не было!» Да без проблем! Никита чувствовал себя победителем. Почти.

Это «почти» его теперь не отпускало ни на секунду.

Первую половину вторника он потратил на общение с дизайнером и строителями. Вторую – на общение с банкиром и отцом. Помимо крупных проблем, приходилось решать и мелкие, которые часто требовали не меньшего внимания, и время летело очень быстро. Но эта круговерть даже нравилась. Вернувшись в Москву, он принял вызов – и вот результат! Еще немного, еще чуть-чуть – и Нагатинскую улицу украсит черная лаковая шкатулка с редкой позолотой: новый ресторан «Пино Гроз».

В настроении отца произошли резкие перемены, что не могло не удивить Никиту. Лев Аркадьевич Замятин сменил гнев на милость и предложил помощь. Покашлял, скрывая неловкость, и предложил. Он пытался еще о чем-то поговорить, но это было настолько витиевато, что смысл ускользал – вроде он рад возвращению блудного сына (кхе-кхе), рад, что сын его такой молодец (кхе-кхе), и они – одна семья (кхе-кхе), и мать обскучалась (кхе-кхе), и не нужны ли деньги (кхе-кхе-кхе)? Нет, спасибо, уже не нужны. Даже если Никите теперь необязательно что-то доказывать отцу, он еще очень многое должен доказать себе. Вот только как отделаться от накрепко прилипшего «почти»? И надо ли от него отделываться, если оно приятно?

К Маше Никита выбрался только в среду. Купив в супермаркете разных пирожных, мартини и сок, он, мысленно напевая, отправился к ней домой. И хотя последние дни он ей добросовестно звонил (два раза), но все же ожидал заслуженных укоров и обид. Странно, ее настроение отчего-то не задевало – он не переживал, что Маша огорчилась. Пирожные, мартини, сок – привычный способ загладить вину, но не более.