— Что-о-о? Вы не имеете права! Этот подъемник принадлежит программе новостей «Матин»! Вы что, не знаете, что такое «Матин»?

— Знаю, сэр. Это холо. Но я исполняю приказ. Пожалуйста, покиньте машину!

— Но ведь мы даем репортажи о ваших чертовых маневрах! Если вы отберете у нас подъемник, мы не сможем освещать учения!

— Да, сэр, — сказал Гонсалес. — Мне очень жаль, сэр. Так вы выйдете из машины сами, сэр?

— Черта с два, — бросил Куоро. — Водитель, поднимаемся!

Пилот потянулся к пульту управления, а Гонсалес распахнул дверь и выволок его из кабины.

— Ах, ты, чертов… — Пилот вскочил, сжав кулаки. Гонсалес ударил его сперва ладонью в живот, а потом тон же рукой свалил боковым ударом в шею.

— Я все видел! — крикнул Куоро.

— Видели, как ваш пилот поскользнулся и упал? — сказал Гонсалес. — И стукнулся головой о камень? Кстати, действительно стукнулся. Кроме вас, это видели еще шесть человек. И если вы решите выдвинуть обвинения, они с удовольствием засвидетельствуют, что все было так, как я сказал. А теперь, когда вы выйдете из подъемника… сэр, мы сможем заняться своим делом.

Куоро вышел, и два страйкера взяли его под локти.

— Ведите его к остальным, — приказал Гонсалес. — И позаботьтесь о медицинской помощи этому бедному парню, который споткнулся.

В стороне от главной дороги накопилось уже восемь гражданских подъемников, как частных, так и принадлежащих каким-то компаниям. Высаженных из них пилотов и пассажиров охраняла полудюжина солдат РР. Из зарослей вышел альт Хедли.

— Этот обязательно поднимет вонь, — откомментировал произошедшее Гонсалес.

— Скорее всего, так, — согласился Хедли. — Но если бы мы его отпустили, он обязательно сказал бы что-нибудь в эфире. А в штабе Корпуса все-таки не вполне отсутствуют мозги. Жалко, конечно, этого журналиста. Ты помнишь, как они горячо выступали за повышение довольствия всем офицерам в чине альта?

— Ничего не слышал об этом, сэр. Я смотрю только передачу «Как потратить лишние деньги».

— Да ты первоклассный сатирик! — Хедли в задумчивости побарабанил пальцами по корпусу подъемника. — С другой стороны, он нам, конечно, может попортить кровь… Мне нужны трое… нет, четверо из… Кто у нас на бочке? «Гамма»? — Хедли поднял голос: — Кипчак, Дорвит с пулеметом, Хекмайер и этот новенький, Иоситаро, — ко мне!

Все четверо вышли из зарослей.

— Забирайтесь по порядочку в этот сраный журналистский подъемник и ждите в полной готовности. Сейчас мы станем настоящими наглыми вонючими ублюдками вне закона.

Залп симулированных ракет прогремел в тот же миг, как показавшаяся с востока, из-за пелены дождя, первая волна «грирсонов» приземлилась неподалеку от Пупыря и из них посыпалась пехота. Все это было очень зрелищно: взрывались заранее заложенные фугасные заряды, дымовые ракеты чертили в небе изящные дуги, хлопали пристрелочные выстрелы из орудий «грирсонов» и «жуковых».

Если кто-то и заметил, что «грирсоны» приземлялись неуверенно, чтобы избежать случайных повреждений, то никто не сказал об этом вслух. Так же как никто не поинтересовался, почему вместо более эффективной и менее кровавой фланговой атаки Уильямс приказал атаковать позиции «синих» в лоб.

С предписанными устрашающими воплями пехота Корпуса двинулась по грязи в сторону окопавшегося противника.

С запада на поле битвы ворвалась вторая волна штурмовиков и приземлилась ближе к линии обороны. Зрители были в восторге — война со всех сторон.

— Эй, идиоты! — крикнул дек. — Вы откуда здесь взялись? Маневры вон там, недоумки…

Джорд'н Брукс застрелил его, а женщина рядом с Бруксом — еще двоих патрульных. Четвертый солдат впал в оцепенение, уставясь на льющуюся кровь и слушая предсмертные стоны своих товарищей. Брукс убил его прежде, чем он успел прийти в себя.

— Теперь быстро, — приказал Брукс. — Мы уже позади цепи атакующих.

Крики «ура!» слышались справа от них, там где десантировалась и устремилась на Наджим вторая волна. 'Раум пробирались между деревьев, не обращая на шум войны никакого внимания. Перед ними маячила цель: возвышение с ярко раскрашенной палаткой и трибунами на склоне.

— Третья очередь — в атаку! — распорядился коуд Уильямс, и его помощник, милль Рао, передал приказ по коммутатору.

Пять шеренг «грирсонов» — первый полк Корпуса — поднялся с заранее подготовленных позиций. В тот самый момент, когда они направились к горе Наджим, дождь прекратился, и звезда Камбры, очень кстати, засияла в разрывах туч в полную силу.

Коуд Уильямс обвел взглядом свой командный пункт, отметил немногословную исполнительность своего штаба. Под грохот двигателей штурмовиков над головой он подумал с безмерной гордостью: «Все это мое. Это я взрастил и выпестовал свой Корпус. Первый полк минует этот холм, высадится в тылу у „синих“, и война… то есть маневры, — поправился он, — закончатся полным триумфом».

Тут он увидел, как маленький подъемник с опознавательными знаками новостей «Матин» пронесся вдоль линии боя прямо перед наступающей третьей очередью «грирсонов».

«Если этот кретин встанет поперек дороги моего полка и будет столкновение… — Уильямс расслабился, заметив, что подъемник летит гораздо ниже, чем его „грирсоны“. — Наверное, этот сорвиголова — молодой Куоро. Его отец мне говорил, что доверил сыну снимать наши бои. Немало он, наверное, наснимал такого, на что интересно смотреть камбрийцам, что заставляет сердце всякого патриота Конфедерации стучать сильнее. Надо не забыть попросить у него копию диска».

Уильямс выбросил новости из головы и вернулся к обязанностям командующего. А подъемник заложил вираж и направился прямо к командному пункту Уильямса. Из джунглей к востоку всплыли и присоединились к нему еще семь машин.

Язифь Миллазин изо всех сил вертела головой, пытаясь угадать, где может быть ее… ну, не то чтобы ее… По крайней мере, пока еще не вполне ее Гарвин. Она пожалела, что даже не спросила, чем он занимается в армии. Теперь не знала даже, в какой стороне его искать.

Гарвин Янсма залил уплотнителем царапину на своем сверкающем «грирсоне». Он прикинул, не исчезнуть ли ему на некоторое время и не попробовать ли дозвониться до Язифи. Подумав, он понял, что это не лучшая мысль. Работу ему поручил Бен Дилл, а не старший твег Рик или еще кто-то, кому можно и при малейшей возможности нужно не подчиниться. Он снова принялся наводить лоск на машину, пытаясь угадать, интересно ли будет на этом секретном задании, ради которого их сдернули с учений, и не помешает ли оно взять увольнительную, чтобы съездить в Леггет.

Военный полицейский в элегантной парадной форме выкинул вперед ладонь.

— Солдаты, стоять на месте! В эту зону вход только для приглашенных. Вам нельзя здесь…

Один из людей Брукса выстрелил ему в голову. Полицейский скорчился и упал на спину. Брукс услышал встревоженные крики, но не обратил внимания. В двухстах метрах перед ним находились трибуны, забитые врагами его народа. Он был готов исполнить свое предназначение.