Ярослав оставил ложку в миске и поднял руку.

– Не верьте, в Интернете все ненастоящее, – сказал он, напрягая мускулы.

jensana_: я вызываю скорую

jensana_: мне так хорошо, что плохо!

helenaz_fi: еще! еще! еще!

– Это, наверное, твои поклонницы, – улыбнулась я. Наклонилась к экрану и не поверила своим глазам: количество участников росло с каждой секундой. – Ого, да мы бьем рекорды! Пожалуй, тебе действительно придется снять футболку.

– Тогда вам придется увеличить гонорар за мое участие, – рассмеялся Ярослав. И легким движением стянул верх фартука, а за ним и футболку.

– Я по-шу-ти-ла вообще-то, – только и успела сказать я, глядя, как он отшвыривает в сторону ненужную вещь и надевает фартук прямо на обнаженный торс с тугими мускулами.

stanislavzimin: до свидания

olkahristenko: аааааа я под столом…

olkaadler: первый раз в жизни я так увлечена процессом приготовления блинов! слава интернету!

Мышцы под смуглой кожей Ярика плавно перекатывались при каждом движении, а я тщетно пыталась восстановить дыхание, вспоминая, что собиралась делать с чертовой массой для выпечки.

– Небольшой секрет, – как ни в чем не бывало продолжил парень, – нужно добавить в смесь две-три ложки растительного масла. Тогда блинчики будут золотистыми, красивыми и не прилипнут к сковороде.

– Мне пора, – одними губами сказала Арина. Поставила бокал на стол и, обмахиваясь обеими руками, побрела к выходу.

– Не бросай меня с ним тут одну! – одними губами сказала я.

Но, к сожалению, ее спина не услышала мой зов о помощи.

– Ярослав, – сказала я, заметив, как молниеносно сообщения в чате сменяют друг друга, – зрители спрашивают, как тебе удается сохранять такую форму?

– Я много работаю, – негромко ответил он, – работаю, работаю, работаю, затаиваюсь, а потом неожиданно нападаю на еду.

– Но такой режим вреден для здоровья.

– Да, я знаю. – Парень пожал плечами. – Просто некому кормить меня.

Мои щеки вспыхнули. Кажется, импровизация была плохой идеей. Я периодически забывала, зачем мы здесь.

– Ясно. – Я вылила тесто в миску. – Итак, я немного подождала, теперь встряхну смесь, и можно выпекать диетические блинчики на антипригарной сковороде без масла.

– Совсем? – удивился Ярик. – Совсем без масла?!

– Можно добавить капельку кокосового…

– Это успокаивает, – ухмыльнулся он.

Я совершенно не представляла, как справиться с этой ситуацией. Он смотрел на меня и подходил так близко! И этот его веселый смех, от которого подкашивались ноги!

– Тебе нравится готовить, Ярослав? – спросила я, глядя, как парень старательно разбивает комочки.

– Не знаю. Вообще-то, я есть люблю, – признался он. – Хочешь знать, кого я представляю, когда давлю комочки?

olkaadler: я б его накормила!

olkaadler: я б его!

Я рассмеялась.

– Нет, не хочу. – Я бросила взгляд на камеру. – Расскажи нашим зрителям, о чем ваши песни?

Ярик прищурился, глядя на меня. Клянусь, из него вышел бы соблазнитель покруче, чем из Левицкого.

– О больших, серьезных вещах. Если уж петь, то о чем-то важном. О любви, например.

Нас накрыло уютное молчание.

Через несколько секунд я все-таки вспомнила про зрителей:

– Когда ты был малоизвестным, ты представлял себя успешным?

Ярослав неохотно перевел взгляд на экран, а затем обратно на тесто.

– Не знаю. Вообще-то, я просто боролся за то, чтобы заниматься любимым делом. За возможность показать свое творчество, остальное было второстепенным. А вот когда вышел впервые на большую сцену, тогда да – коленки затряслись, потому что ощутил в полной мере, что такое энергия зала.

Так как разбить последние мелкие комочки у него не получалось, пришлось подойти и помочь. От его близости вдруг стало так жарко, душно, и меня переполнило нечто, что можно было смело назвать эйфорией.

– А у тебя есть какая-то мечта? – произнесла я, отходя от него. – Творческая?

Он улыбнулся.

Черт возьми! Улыбнулся опять!

– Я хотел бы сыграть одну из наших песен с симфоническим оркестром. Или положить стихи Маяковского на свою музыку. Не многим пока это хорошо удавалось.

olkaadler: к черту блины, пусть дальше раздевается!

olkahristenko: теперь это моя любимая передача!

– Или исполнить песню кого-то из мэтров, – продолжил Ярик абсолютно серьезно. – Это захватывающая работа и большая вероятность облажаться. Недавно я выступал на одной сцене с Бутусовым. Мы на разогреве, он в конце. Набрался смелости и подошел. Не узнал свой голос: «Здравствуйте, – пискляво сказал я ему. – А я очень люблю ваше творчество». И попросил у него автограф. А он мне такой басом: «Да, конечно».

Я рассмеялась, а внутри меня в этот момент неистово запульсировало электричество.

– Бутусов? – переспросила, смеясь.

– Да. Для нас, для пожилых людей, это, знаешь ли, икона. – улыбнулся он.

Чтобы не смотреть на него, я схватила миску и еще раз все перемешала ложкой.

– Дарья, – серьезным голосом вдруг позвал парень.

– Да, слушаю вас, Ярослав. – Я посмотрела на него.

– Ну что? Будем жарить или уже нет?

Я рассмеялась.

– Конечно.

– Я могу хозяйничать на этой кухне?

– Да.

– Тогда готовим плацдарм для блинов.

– Хорошо.

– Обычно у меня получаются все разного размера. – Ярик подвинул миску, включил плиту.

– Ничего страшного, это же hand made, – успокоила его я.

Он поставил сковородку на варочную поверхность и лихо крутанул ее.

– Давай сыграем! – предложил, когда та сделала пару оборотов.

– Во что? В кухонную рулетку? – Я остановила несчастную сковороду.

– Лучше в бутылочку.

Пришлось сделать вид, что не услышала. Пряча улыбку, взяла вторую сковороду и поставила рядом. Ярослав в это время капнул на свою сковороду масла и щедро плеснул туда теста.

– Пахнет божественно! – Он снова придвинулся ко мне. – Клянусь, самый прекрасный запах в мире – это запах блинов. – Тут он бесцеремонно наклонился к моим волосам. – И любимого человека.

У меня чуть взрыв в груди не случился от его выходки!

– Ты что, никогда не был на шашлыках? – попыталась я перевести все в шутку.