— Обещаешь?

— Слово наёмника!

Валиан со смехом закидывает себе в рот дольку какого-то южного фрукта, которым перед этим старательно меня дразнила.

— Тогда пошли спать, герой. Завтра у нас будет много дел.

Я с сомнением смотрю на фигуру эльфийки, которая, соблазнительно изогнувшись, полулежит, опираясь локтем на моё колено.

— Так ведь не выспимся опять…

Валли кокетливо хихикает:

— Тебе не привыкать!

И тут же легкомысленно добавляет:

— Считай, что это превратности войны.

Первым, что попалось мне на глаза поутру, была Валиан, озадаченно рассматривавшая давешний трактат о народах и расах. Книга вчера так и осталась лежать на столике, раскрытая на красочном развороте с перечнем известных потомков смешанных людско-эльфийских браков и описанием наиболее характерных внешних черт таких полукровок. Услышав шум шагов за спиной, эльфийка, оторвавшись от изучения фолианта, смерила меня долгим оценивающим взглядом, затем как-то неопределенно хмыкнула и, так ничего и не сказав, ушла, задумчиво глядя куда-то в неведомые дали и рассеянно теребя кисточку плетеного пояска. А я остался в гордом одиночестве и полнейшем недоумении.

Впрочем, думать слишком долго над странностями Валькиного поведения не позволили навалившиеся дела — большая политика бесцеремонно лезла в личную жизнь, не дожидаясь подходящего момента. Курьер доставил срочный вызов в столицу, так что пришлось мне хватать дежурный вещмешок, передавать Бенте ключ от сундука с отрядной казной, пить с Деспилом отвальную и седлать вконец обленившуюся за зиму Рыжуху.

Дорога оставила впечатление какого-то мокрого и холодного месива из снега, грязи и сырого ветра, зато Ландхейм встретил первым по-настоящему весенним солнцем. Под стать погоде было и настроение ле Кройфа — капитан буквально лучился оптимизмом. И не зря! Пока я выбивал репарации из добрых ирбренских коммерсантов и укреплял деловые связи с новой городской администрацией, Бенно тоже времени даром не терял. Его империй, дававший право рулить танарисской армией, прекратил действие после капитуляции Ирбренда, но капитан с герцогиней нашли выход. Ле Кройф был принят Ноэль на службу в чине ландмейстера, сиречь полковника пехоты, что позволило на вполне законных основаниях вручить ему в руки бразды командования всей коронной пехотой — как старшему офицеру. Заодно и зарплату назначили. При этом Бенно, Вист и немногочисленные нижние чины, поступившие на герцогскую службу, продолжали параллельно числиться в рядах "мертвецов", а я, как исполняющий обязанности интенданта отряда, аккуратно начислял им положенное жалование. Хорошо устроились, в общем, ребята. Хотя, надо сказать, и поработали они за этот двойной оклад на славу.

За зиму регуляры изменились до неузнаваемости. Старую поистрепавшуюся униформу сменили на новую — серую. Блестящие как самовар доспехи — гордость регулярных частей, уступили место неброским трофейным комплектам, снятым прошлой осенью с полёгших "волков". В итоге снаряжение коронных вояк отличалось теперь от экипировки наёмников разве что шевроном с геральдическими цветами Танариса на рукаве.

Две слабые баталии были в очередной раз переформированы и радикально усилены, после чего каждая из них стала включать в себя четыре роты — без малого 700 рыл боевого состава! При этом бывшую вторую баталию, существовавшую только на бумаге, официально ликвидировали, а ее порядковый номер достался первой. Вакантное первое место в грядущей кампании предстояло заполнить "мертвецам", всё плотнее и плотнее враставшим в структуру коронных частей.

Хотя, пожалуй, правильнее будет сказать, что это регуляры постепенно подтягивались к уровню серой пехоты. Причем не только в плане экипировки, но и по части облико морале. Бенно радикально изменил систему подготовки, существенно уменьшив роль строевых занятий и введя абсолютно новый элемент — встречные атаки баталия на баталию с последующей рукопашной. Итог: пятеро убитых, несколько десятков раненых (большинство которых уже вернулось в строй), двое осужденных за попытку дезертирства и резкий рост стойкости в ближнем бою, которой ранее так не доставало коронным ротам. Ну и, конечно же, пресловутые маршброски и отработка штурмовых действий — куда ж без этого?

Апофеозом учебного процесса "по бразильской системе" в интерпретации ле Кройфа стала "проверка кровью", через которую прошли вновь сформированные роты, не участвовавшие в битве с лангарцами. Выглядело это так: из столичной тюрьмы выводили всех осужденных за тяжкие преступления (неважно, уголовные или политические), загоняли под конвоем во внутренний двор казарменного комплекса и торжественно объявляли амнистию — всем, кто сможет искупить свою вину перед страной и герцогиней. После чего вчерашним убийцам, грабителям, ворам, мародерам, фальшивомонетчикам и пособникам императора раздавали стандартную ополченческую экипировку и на скорую руку, буквально за два дня, учили копейному строю. Или, точнее сказать, прививали привычку держаться кучей. Ну а потом на построенную в узком каменном мешке казарменного двора толпу с пиками и щитами выпускали роту новобранцев…

В общем, амнистию никто из зеков так и не получил, но вину искупили все. А старое прозвище ле Кройфа — "мясник" — заиграло новыми красками.

Кстати, Бенте, натаскивая четвертую роту "мертвецов", аналогичным образом дважды очищал забитую до отказа ирбренскую тюрьму. Помимо прочего, такие "тренировки" оказывали еще и отличный воспитательный эффект на горожан, напрочь отбивая всякие мысли о бунте. Ну и уровень преступности несколько снизился, да.

Метод, конечно, изуверский, даже по местным, не слишком гуманным меркам, зато достигнутый результат оправдывал самые смелые ожидания — по единодушному мнению как Бенно, так и местных военспецов коронная пехота Танариса вступала в войну с империей, будучи сильнее, чем когда-либо прежде в своей истории. Оставалось лишь решить, как этой силой распорядиться. Вот тут-то мнения и разделились.

Собственно, самой географией Танарису, казалось бы, отводилась роль дальней периферии. Герцогство мало того, что являлось одной из самых удаленных провинций империи, так еще и было зажато со всех сторон различными естественными и не очень преградами. С севера и запада нашим соседом был дружественный Виннерд, с северо-востока — Аместрис — еще одно королевство Северной лиги. Таким образом, для войны с империей оставались только юг и восток. Но на юге путь к цели преграждала мощная крепость Леймарген, гарнизон которой по достоверным сведениям насчитывал не менее полка регулярной пехоты, усиленного легкой кавалерией и всевозможными второочередными формированиями. Что же до востока, то там располагалась граница с имперским герцогством Стигия. Беда была в том, что граница эта представляла собой сплошную полосу болот, сквозь которую медленно сочились мутные воды Дагона — левого притока Ороля.

В совокупности все эти обстоятельства превращали Танарис в классический медвежий угол — стратегический тупик, малоинтересный обеим сторонам разгорающегося конфликта. Имперских сил, находящихся в Леймаргене, явно недостаточно для сколько-нибудь серьезного наступления. С другой стороны, их с лихвой хватит, чтобы остановить наше собственное продвижение на юг. Леймарген стоит в месте слияния Ороля и Палести — двух крупнейших рек, несущих свои воды через территорию Танариса в коренные земли империи. Там же большой Северный тракт пересекается с Восточным. Так что любая наша попытка вторгнуться во владения Рейнара Пятого одним из традиционных путей неизбежно приводит под стены этой древней крепости, издавна стерегущей северные рубежи империи.