С этими словами леди Джервилл шутливо погнала их из замка.

Рунильда с Диамандой шли в ногу, по обе стороны от Эвелин.

– А куда мы направляемся? – спросила девочка, когда они, пройдя двор, вышли за ворота.

Эвелин молчала, придумывая, что сказать.

– Эви? – не отставала Диаманда, замедляя шаг, когда Эвелин повела их к лесной тропе.

Вздохнув, Эвелин остановилась и посмотрела назад. Убедившись, что стража замка осталась далеко позади и никто не подслушивает, Эвелин призналась:

– Я хотела сходить в деревню.

– Что? – испуганно переспросила Диаманда. – Но мы ведь не можем…

– Это не очень далеко, – успокоила ее Эвелин. – Мы проезжали ее вчера по дороге в Рамсфелд.

– Но сегодня во время завтрака Пэн сказал, что жители деревни злятся на лорда Джервилла, потому что он забыл про них, и они теперь ненавидят всех нас. Думаю, нам не стоит…

– Вот я и хочу наладить с ними отношения, – заявила Эвелин.

– Но как?

– У нас в замке нет никакой мебели, Диаманда.

– Да уж, я заметила, – сухо сказала она. – Не на чем сидеть, есть…

– Именно, – согласилась Эвелин. – Я собираюсь нанять жителей деревни, чтобы они сделали нам мебель. Это даст им заработок.

Когда во взгляде девочки промелькнуло недоверие, Эвелин добавила:

– Еще мы могли бы купить продуктов, выпечку, если у них есть пекарь, и пиво. У нас пока нет возможности самим все это готовить.

– Пиво и хлеб… – сказала Диаманда, приложив руку к животу. – Сейчас уже полдень.

– А вы еще даже не завтракали, миледи, – напомнила Рунильда.

– Вот именно, – сказала Эвелин. – Я взяла с собой деньги. Там мы сможем поесть и купить что-то в замок, а кроме этого, узнать по поводу мебели и других вещей. Если деревня так бедна, как говорит Пэн, они будут только рады торговать.

– А вдруг у них и товаров нет? – возразила Диаманда.

– Это можно выяснить только одним способом, – со вздохом ответила Эвелин. – Ты хочешь пойти со мной?

Диаманда в нерешительности оглянулась на замок, затем кивнула:

– Да… боюсь, это будет ошибкой, но посмотреть можно…

Услышав ее ответ, Эвелин двинулась дальше по тропе. Стоял теплый солнечный день, и она бы очень радовалась прогулке, если бы не переживала из-за визита в деревню. Пэн говорил, что местные жители презирают их, и на теплый прием можно не рассчитывать, но она надеялась, что хоть деньги помогут.

– Может, нам стоило на лошадях отправиться?.. Голос Диаманды отвлек Эвелин от размышлений, и она посмотрела по сторонам. Действительно, верхом до деревни, казалось, рукой подать; пешком – чуть дальше, но все равно разница была невелика. Скорее всего причиной недовольства Диаманды стала избалованность от жизни в Джервилле, где слуги готовы были мгновенно исполнить любое пожелание.

– Идти осталось немного, Диаманда. Я уверена, надо лишь обогнуть этот склон.

Девочка что-то недоверчиво буркнула в ответ, но через несколько секунд выяснилось, что Эвелин была права. Они вошли в деревню.

Она была маленькой и, честно говоря, не очень процветающей. Эвелин даже не ожидала, что люди живут в таких жалких условиях. Деревня и ее жители явно пострадали от набегов шотландцев. Похоже, воплотить ее затею в жизнь будет не так просто, как казалось.

– Они выглядят не очень-то приветливыми. – Диаманда начала жаться ближе к Эвелин, когда они приблизились к группе женщин, судачивших у полуразрушенных хижин на окраине деревни. Женщины повернулись к ним, смотря со злостью и подозрением. – Мы же не собираемся говорить с ними?..

Расслышав испуг в голосе девочки, Эвелин поддалась панике и покачала головой:

– Нет. Мы пойдем в центр деревни. Надеюсь, хоть там нам кто-нибудь поможет.

– Ты уверена, что это хорошая идея? – спросила Диаманда.

– Да, – твердо ответила Эвелин, стараясь выглядеть уверенной. Люди смотрели с такой ненавистью, что она начала сомневаться, что план сработает. К тому времени как они достигли центральной площади, Эвелин потеряла всякую надежду уйти отсюда невредимыми.

– Нас преследуют, – пробормотала Диаманда, нервно оглядываясь через плечо.

Эвелин не оборачивалась. Она и так знала, что, пока они шли, у них за спиной росла толпа, поэтому отчасти ее уверенность в успехе сильно пошатнулась. Боясь остановиться и побудить преследователей к неожиданным действиям, Эвелин продолжила шагать, с беспокойством оглядываясь вокруг. В отличие от окраины деревни, где стояли только бедные хижины, здесь было несколько глинобитных зданий. На самом большом из них висела табличка, настолько потертая, что понятно было лишь слово «трактир».

Эвелин с надеждой направилась туда, стараясь не убыстрять шаг. Войдя в слабоосвещенный дом и закрыв за собой дверь, все трое вздохнули с облегчением. Но радость длилась недолго, только пока их глаза привыкали к полумраку. Они оказались в освещенной парой факелов небольшой комнате с двумя широкими столами. Напротив была еще одна дверь – скорее всего она вела на кухню. Кроме них, тут находилось шесть мужчин. Пятеро сидели за столами, шестой – очевидно, хозяин трактира – стоял рядом с кухонной дверью, скрестив руки на груди. Каждый из присутствующих взирал на них с явным подозрением и неприязнью.

Эвелин печально вздохнула. Тут не от кого было скрывать, что они из замка: пришли пешком, не говоря уже об одежде… ну по крайней мере судя по дорогому платью Диаманды. Платье Эвелин скорее сливалось с нарядами жителей этой деревни. Несмотря на добротный материал, оно было очень темное и не по фигуре – в таком виде здесь ходило большинство женщин.

Расправив плечи и перестав обращать внимание на пронизывающие взгляды со всех сторон, Эвелин повела Диаманду и Рунильду к свободным местам за столом справа. Сама она не села, подозревая, что, если просто ждать, их никто не обслужит. Она спросила, хотят ли они есть или пить, но Диаманда, несмотря на жалобы по дороге сюда, покачала головой. Рунильда, как ни странно, тоже отказалась. Тогда Эвелин кивнула и, приветливо улыбаясь, подошла к хозяину.

Приближаясь, она лишь заметила удивление в его глазах, но ничего более. Он даже не спросил, чего она хочет. Да, этим людям действительно было ненавистно их присутствие, еще раз убедилась Эвелин и, улыбнувшись еще шире, сказала:

– Мне три… – Она заколебалась и посмотрела на других посетителей. Большинство ели что-то вроде мясного пирога. Полагая, что это лучшее из всего, что здесь могут приготовить, Эвелин указала на сидевшего рядом человека: – Три того, что он ест, эль и три пива, пожалуйста.

Закончив говорить, Эвелин снова лучезарно улыбнулась ему, будто не замечая повисшего в воздухе напряжения, затем повернулась и пошла обратно к Диаманде и Рунильде, боясь, что, если даст хозяину подумать, он откажется обслуживать их. Затаив дыхание, Эвелин ждала его реакции. Мужчина все еще стоял молча на том же месте, когда Эвелин втиснулась в узкое пространство между Рунильдой и Диамандой. Однако через пару секунд, злобно фыркнув, он отправился на кухню.