От этого перед глазами Дэн мелькали непристойные картинки, где Кроу отбрасывал одеяло и, обхватив за тонкую талию, увлекал девушку обратно на постель, а после… Святой Август! Что же это такое?

— Вы видели слишком многое, чтобы я мог отпустить вас, Сильвия, — продолжил Салазар, опуская ноги на пол. — И очень надеюсь, вам хватит благоразумия согласиться стать моей помощницей в стенах академии. Потому что иначе буду вынужден настаивать на клятве молчания, — добавил он, поднимаясь. — Но, насколько помню, вы сами хотели работать со мной, верно?

— Да, — тут же кивнула Сильвия, все ещё с трудом поднимая взгляд от обнажённой спины собеседника.

Она, конечно, мечтала о том, чтобы работать с Кроу. Но вот так?.. Если кто-то узнает, как она получила должность… Дядюшка этого не переживёт! Дядюшка…

— Вы больны, Салазар, это Красная смерть.

— А вы наблюдательны, Сильвия, — доставая из шкафа новую рубашку, совершенно спокойно проговорил он. — Да, это Красная смерть. И нет, я знаю, что нужно принять лекарство, чтобы навсегда обезопасить себя.

— Тогда почему…

— Потому что это проклятие, а не болезнь, Сильвия.

Он резко обернулся, и больше ничто не напоминало о вчерашней слабости. Перед студенткой снова непоколебимый и несгибаемый наследник компании Кроу.

— Вы хотите изучить болезнь на себе? — прошептала девушка.

Именно, но этот разговор останется между нами. И даже если ваши услуги мне больше не понадобятся — неважно, по какой причине — вы будете молчать об этом. Вы согласны?

Дэн кивнула, всё ещё пытаясь осознать происходящее до конца.

— Но у меня будет условие!

Кроу хмыкнул.

— Всего одно? Я думал, их будет как минимум два — официальное положение и лекарство для Велейна Дэнагана.

— Вы знаете? — она отступила на шаг.

— Конечно, знаю. Или вы думаете, что-то может укрыться от лучшего мага-механика? — усмехнулся Салазар, застёгивая последнюю пуговицу сорочки. — А теперь, если не возражаете, я приглашу своего юриста.

— Мне нужно на занятия…

Салазар махнул рукой.

— Вас ждёт подготовка к выставке, подписание договора, а учёба — вы и так прекрасно знаете материал. На время до конца выставки — вы моя тень, Сильвия. Куда я делаю шаг, вы — уже там. Только подумал что-то сделать, вы — уже выполняете. Я очень требователен, но ещё никто не был несправедливо мною обижен. По рукам?

Той же ночью

От комнаты начальника службы безопасности Оливия ожидала чего угодно, но никак не неряшливого жилища с висящей на стульях одеждой. Небольшой столик у окна оказался завален книгами, одинокая немытая чашка примостилась с краю. Зато под потолком были натянуты незримые магические струны, чем-то напоминающие паутину. Задень кто такую, Серый Лис тут же отправится на охоту.

Алистера беспорядок нисколько не смущал, и он небрежно бросил:

— У меня гости нечасто. Извини, — мужчина переступил через сваленные у порога сапоги.

— И как тебе удаётся поддерживать образ безупречного начальника службы безопасности? — Лив аккуратно переступала по ковру, боясь в полумраке напороться на канцелярскую кнопку или чёрствую корку хлеба.

— На это уходит так много сил, что на уборку не остаётся. Да и потом у Алистера Фланнагана есть кабинет, а Лис имеет право на это, — он обвёл рукой пространство вокруг, а затем сгрёб в охапку постельное бельё и отнёс в ванную. — Сейчас постелю тебе.

— А ты сам, где будешь спать?

В комнате не было дивана, а заваленное бумагами кресло для этого не очень подходило.

— На раскладушке. Умываешься первая, — мужчина кивнул на открытую дверь.

— Хорошо, — девушка подхватила свои вещи и воспользовалась приглашением.

В ванной комнате дела обстояли немного лучше. На раковине были аккуратно расставлены средства для бритья, лежал новенький тюбик зубной пасты, щётка и футляр с опасной бритвой. Лив не сдержалась и перенюхала все флакончики, угадывая среди ароматов те, которыми пахли волосы и лицо Алистера.

— Полотенце тебе принёс, — мужчина замер в дверях, странно разглядывая гостью.

— Я не… — Оливия быстро положила мыло на место и вытерла пену под носом.

— Ты меня пугаешь немного. Ты всегда такая? — Фланнаган оперся о дверной косяк.

— Нет. Честно! Это всё так необычно. Вокруг Милдред всегда вилось много поклонников, а сама она была слишком влюбчивой. Сейчас я словно делю её эмоции.

— То есть я побочный эффект обмена телам? Мило, — хмыкнул мужчина.

— Я не это имела в виду, Алистер!

— Знаю, — он мягко улыбнулся. — Не задерживайся, нам рано вставать.

Оливия быстро умылась и переоделась, радуясь, что пижама, выбранная Клариссой, оказалась куда длиннее униформы, а пуговичек на воротничке было более чем достаточно, чтобы не дать Алистеру повода для шуточек. Она наскоро заплела волосы в тугую косу и уступила мужчине ванную.

Серый Лис даже успел немного прибраться. Перестелил кровать и разложил раскладушку, выглядевшую очень неудобно. Девушка мысленно посочувствовала спине хозяина комнаты.

Лив села на край постели, раздумывая над тем, чтобы предложить Алистеру поменяться местами. Его наверняка ждал непростой день, отягчённый последними событиями. А ещё Герта! О сокурснице она так и не спросила.

— Ты чего не спишь ещё? — недовольно спросил Лис, вытирая мокрые волосы полотенцем.

То ли мужчина издевался, то ли решил проверить её на прочность, но из одежды на нём были лишь штаны.

Оливия зачарованно изучала красиво очерченные мышцы, пока не натолкнулась на жутковатого вида белые отметины на груди и плечах, словно кто-то голыми руками пытался разорвать мужчину на части.

— Что это, Алистер?

Начальник службы безопасности ругнулся и тряхнул пауком на запястье.

— Идиотское устройство всё-таки сбило мне морок.

— Морок?

— Не пользовалась никогда? Спрятать прыщик на носу или синяки под глазами? Полезная штука.

— И от кого скрываешь шрамы? — девушка слезла с кровати и раскрыла сумку, доставая отвёртку-звёздочку.

— От любопытных, — осёк Фланнаган и покорно протянул руку студентке. — От лисят в том числе.

— Думала, у тебя будут следы от огнестрельных ранений, или рапиры, — рассуждала гостья, разбирая паука.

— Ха! А разве шрамы не являются доказательством того, что ты плохой боец? — возразил Алистер. — Это я получил от близкого мне человека. Иногда… — он приложил ладонь к пяти кривым полоскам на сердце. — Иногда болезнь превращает тех, кого любим, в безумцев. Но мы всё равно продолжаем их любить, правда?