Машина Наташиного ухажёра показалась из ворот только поутру. Моя жена провела там всю ночь. Факт ее измены продолжал меня задевать. Я был ее первым мужчиной, и всегда почему-то верил, что последним. Я помнил, как она говорила, что не представляет жизни без меня. Как выяснилось, вполне представляла. А тем временем, пока я размышлял о своей супруге, она направлялась в сторону редакции, на работу. Вот только зачем ей с таки хахалем какая-то работа? Или хочет показать свою независимость? Вновь изображает из себя милую домашнюю девочку, которую не волнует чужой кошелек, искреннюю эмоциональную, которую так хочется защитить и сберечь, окружить заботой. Хочется забрасывать подарками, смотреть, как ееглаза полны удивления и восхищения. Такая неземная невинность и детская непосредственность притягивают и завлекают. Мужчинам нравится, когда ими восхищаются, нам нравится ощущать себя некими рыцарями, которые тут же бросятся спасать в даму в беде. Я вполне понимаю, чем пленила моя супруга этого богача. Наташа никогда не вешалась на шею, напротив это ее придётся добиваться, осаждая словно крепость раз за разом. Почему то только сейчас я пзаметил ее колдовское очарование, ее умелую игру. Кто бы мог подумать, что из неё получится такая хорошая актриса.

Машина останавливается возле здания, принадлежащей газеты. Ее любовник вновь вышел ее проводить, никак расстаться не может. Он обнял ее, крепко, собственнически. Держал за руку, не в силах отпустить. Она прижалась к нему, что-то нежно шепча на ухо. Я легко мог представить, как ее горячее дыхание щекочет кожу, как приятно прижимать ее и слушать, как бьется ее сердце. Сколько было у нас таких томительных расставаний, когда уходить так не хотелось. Наташа скрылась за входной дверью в здание, а ее ухажер продолжал смотреть ей в вслед, как когда-то делал я… Похоже для него это не каприз, и не просто очередная интрижка, все гораздо серьезнее. Возможно, он так же влюблен как совсем недавно был я. Но измена и предательство отличное лекарство от розовых очков. Я понимаю своего соперника, но это не значит, что я собираюсь щадить человека, укравшего у меня жену. А он явно причастен, ко всему, что происходило.

Интересной жизнью жила жена без меня. Занятия пол-денсом, меня мягко говоря, поразили, я даже зашел в зал и успел ее полюбоваться, пока она отрабатывала элемент. Забавно. Она всегда считала этот вид спорта неприличным, подходящим для девушек легкого поведения. Поменяла свою позицию, или лгала с самого начала? Различные поездки и походы в рестораны, словом она развлекалась, как хотела. Правда вопреки моим первоначальным выводом оказалось, что супруга жила на съемной квартире с подругой. Вот только за все время я ни разу не увидел ее с ребенком, даже с коляской ни разу не выходила. Неужели бросила малышку на няню, чтобы самой кутить с любовником. На девушку, которую я знал это не похоже, но нужно признать, я ее никогда не знал.

Наташа была влюблена и увлечена была своим счастьем. Счастьем, которое было построено на предательстве. Счастьем, которое мне так хотелось разрушить, так же как она хотела разрушить и мою жизнь своей неумелой подставой. Я так и не узнал, где дочь, но мое терпение лопнуло. Настало время получить ответы и отомстить. Я все продумал.

В один теплый осенний вечер, сжимая в пальцах букет белоснежных роз, она вынырнула из автомобиля. Помахала ему на прощание, проводила его удаляющую машину взглядом. Ветер трепетал ее волосы. А вокруг не было ни души. Кроме меня.

Она услышала мои приближающиеся шаги и повернулась. И я увидел в ее глазах страх, окончательно доказывающий ее вину. Она задрожала еще до того, как я направил на нее пистолет.

— Ну здравствуй моя дорогая жена, — сказал я не удержавшись от ухмылки, отлично зная, что супруга увидит лишь звериный оскал. — Вижу, ты вполне счастлива без меня.

— Кирилл, я буду кричать, — сказала побелевшая Наташа, дрожащим голосом. Раньше я и в страшном сне не мог подумать, что у нас до этого дойдет. Мне всегда казалось у нас такая любовь, которую ничто не разрушит. Сейчас же, я получал удовольствие от ее ужаса. До чего мы докатились с тобой, Наташ?!

— Не советую. Никто не поможет. Садись в машину Наташ.

Она покачала головой. Окинула таким взглядом, как будто вместо машины я собираюсь уложить ее в гроб. Смерть, слишком мелкая месть, Наташ, хотелось сказать мне но я молчал. Слишком банальный выход, а супруга всегда ценила мою оригинальность. Для нее я приготовил более изощренный план. Эта женщина пробудила во мне столько замечательных качеств: сочувствие целеустремлённость, умение ценить мелочи, сейчас пробудила и самые худшие. Я собирался уничтожить все, что ей было дорого и сделать, так чтобы она никогда больше не увидела дочь, которая все-таки была ее самой большой любовью, слишком дорого достался ей ребенок.

— Тогда стреляй, ни тяни, — тихо произнесла жена, прикрыв глаза. И, кажется, впервые за все время я вижу настоящую Наташу. Ее ресницы дрожали, губы плотно сжаты, и превратились в тонкую ниточку. Она ждала.

— Стреляй, — торопила она с каким-то непонятным мне смирением, совсем не цепляясь за жизнь. Ни борьбы, ни споров, ни оправданий, ничего из того, чего я так я ждал.

Наталья Серикова.

— Стреляй, — тихо сказала я, закрыв глаза не из-за страха. А из природной брезгливости. Не хотелось видеть, как все это произойдет. Не хотелось видеть его перекошенное яростью лицо. Такой красивый роман, и такое страшное кровавое окончание. Я слышала, как бешено, бьется мое сердце в ожидании того, что сейчас все будет кончено.

Но выстрела все не было, и не было, и я, наконец, открыла глаза. Муж явно не ждал от меня подобной покорности и растерялся. Неужели за годы брака я смогла хоть чем — то его удивить. Он всегда считал меня такой предсказуемой, и даже шутил, что ему нравится подобное постоянство, что от меня не нужно ждать непонятных капризов и странных идей. Правда, скорее всего мой супруг несколько в этом разуверился, когда выяснил, что я сбежала, и перед побегом поменяла замки в квартире. Без всякого предупреждения, без ссор и скандалов.

— Почему ты поступил со мной так Кирилл? — мой голос дрожал от не выплеснутой обиды, а вовсе не от испуга. Бояться было поздно я все равно отлично понимала, что гибели мне не избежать. И знала, что смерть не будет легкой. Но мне хотелось получить ответ на этот вопрос, который я так и не смогла раньше задать.

— Как? — На его лице на секунду промелькнуло удивление.

— Ты изменил мне. Тебя видели с твоей шлюшкой в ресторане.

— Какая интересная история, Наташ, — он покачал головой, да только верится мне в нее с трудом. Пока я вижу только одного изменника, долго уже со своим хахалем кувыркаешься?

Я поморщилась. Кирилл знал о Вадиме, и очевидно это его взбесило.

— Уж поменьше, чем ты со своей.

Почему-то вся это ситуация его забавляла:

— Своей? И кто же меня видел?

— Настя.

— Так, позвони ей, пусть расскажет кого и с кем она видела. — сказал он. И я решительно не могла понять, зачем ему это, зачем сейчас выяснять то, что итак известно, но но я все я же послушно полезла в сумку и набрала номер. Сейчас, как никогда нужно было тянуть время, так почему же не воспользоваться возможностью, которую заботливо решил предоставить сам супруг.