Несмотря на активное развитие тяжелой индустрии, в сельскохозяйственной отрасли региона остро ощущалась нехватка техники: тракторов, комбайнов, сеялок, автомашин и т. д. За распространение среди коммунистов «вражеской» теории «о невозможности подъема сельского хозяйства Ульяновской области без обновления всего тракторного парка» в 1950 г. к расстрелу был приговорен первый секретарь Ульяновского обкома ВКП(б) И. Терентьев[590]. Объективно его «вина» заключалась лишь в констатации факта гибельного положения в сельском хозяйстве страны, исправить которое было возможно, лишь пересмотрев принципы государственной политики на селе, проведением масштабной механизации в аграрном секторе. А в некоторых колхозах в качестве тягла использовали женщин. Председатель колхоза «1-е Мая» Барышского района в беседе с областным прокурором откровенно признался, «что им были изготовлены две сошки для пахоты на них колхозницами» [591].

В результате непосильного труда женщины-колхозницы, пахавшие на себе, подрывали свое здоровье. Колхозница Е.В. К-ва, 34 лет, из колхоза «Красный ударник» обращалась в больницу с маточным кровотечением. У другой колхозницы, 1924 года рождения, произошли преждевременные роды на седьмом месяце беременности. Аналогичные случаи отмечены и в других колхозах[592].

В первые военные годы в колхозной деревне остро стояла проблема передвижного автотранспортного парка. Для перевозки хлеба не было ни живого тягла, ни автомашин. Поэтому колхозники для тягловых работ использовали специально обученный крупный рогатый скот. В уборочной кампании 1945 г. в Карсунском районе Ульяновской области было запланировано использовать в качестве тягловой силы 586 коров, принадлежавших колхозникам. Но на полях колхозов работало только 40 голов крупного рогатого скота (КРС), т. к. колхозники отказались предоставлять свой скот бесплатно[593]. В колхозе «Путь Ленина» Барышского района из числа 342 голов КРС, принадлежавших колхозникам, и 110 голов, имевшихся на колхозной ферме, в 1948 г. на работах в общественном хозяйстве использовались только восемь бычков. В колхозе им. Максима Горького имелось 25 обученных бычков, но их в работах не использовали[594]. На встречах депутатов Верховного Совета СССР с избирателями-колхозниками часто ставили вопросы оснащения колхозов автотранспортом. Так, вопрос о выделении грузовых автомашин для колхозов был поднят колхозниками Алексеевского, Шенталинского, Больше-Черниговского, Петровского, Челно-Вершинского и других районов. В частности, И.С. Помендюков предложил выделить колхозам Челно-Вершинского района «3 автомашины, 2 пилорамы с двигателем, 10 триеров и 13 клейтонов, 200 конных плугов, 150 конных сеялок, 15 жаток-самосбросок, 100 конных граблей, 150 конных культиваторов и 15 ящиков стекла»[595]1.

В большинстве колхозов не было электричества К началу 1949 г. из более чем 1200 колхозов Ульяновской области были электрифицированы только 58, с общей мощностью 1630 кВт[596]. Еще хуже обстояло дело с электрификацией трудоемких сельскохозяйственных работ. Электромолотьба была налажена только в пяти колхозах, сортировка семян – в шести, помол зерна – в двух, обдирка и шерсточесалка только в одном[597]. По плану электрификации 1950 г. было предусмотрено ввести в эксплуатацию в Ульяновской области 18 колхозных и межколхозных электростанций[598]. Фактически же ввели только восемь гидроэлектростанций. Причина невыполнения плана электрификации заключалась в «отсутствии организационного и технического руководства строительством со стороны конторы “Сельэнерго” и некоторых райисполкомов»[599]. В Куйбышевской области к 1950 г. из 1540 колхозов были электрифицированы только 154[600], а до войны -только четыре. Большая часть электрифицированных колхозов находилась вокруг крупных городских центров – Куйбышева и Сызрани. В прилегающем к Куйбышеву Молотовском районе были электрифицированы 15 из 26 колхозов; в Сызранском сельском районе из 61 колхоза – 20. Безенчукском, Камышлинском, Колдыбанском, Ново-Буянском, Сосново-Солонецком и Чапаевском районах из 212 колхозов ни один не был электрифицирован[601].

Медленный ход электрификации объяснялся необеспеченностью колхозов необходимыми материалами: лесом и оборудованием. Но даже колхозы, подключенные к электроснабжению, не всегда рационально использовали предоставленные возможности. При молотьбе и очистке зерна электроэнергия применялась только в 49 колхозах, при силосовании и приготовлении кормов – тремя хозяйствами. Электродоильными аппаратами пользовались только в семи хозяйствах.

После победы колхозного строя в сельском хозяйстве одним из основных условий организации труда в артелях являлся бригадный принцип. Количество бригад в колхозах и их численность зависели от размеров земельных угодий сельхозартели и числа трудоспособного населения. К 1949 г. в колхозах Куйбышевской области насчитывалось 2985 полеводческих бригад общей численностью 2 010 964 человека[602]. В Кутузовском районе Куйбышевской области на одну полеводческую бригаду приходилось от 400 до 1200 гектаров обрабатываемой пашни, а сами бригады насчитывали от 35 до 120 человек. Таким образом, нагрузка на одного члена бригады составляла от 10 до 20 гектаров[603]. Со временем практика колхозной жизни показала, что бригадный принцип в колхозах не всегда соблюдался, а чаще являлся формальностью, существующей лишь для отчетности. При расстановке рабочей силы во время полевых работ артельное руководство не считалось с тем, к какой бригаде прикреплен колхозник, при недостатке рабочих рук член одной бригады мог быть переведен в другую для обслуживания сложных агрегатов или скорейшего завершения неотложных работ, например, для успешного проведения посева ранних зерновых культур.

В послевоенное время в условиях ускоренного восстановления народного хозяйства государственные институты озаботились проблемой увеличения производительности крестьянского труда в колхозах, с этой целью в сельскохозяйственных артелях начинают активно внедрять звеньевой принцип работы. Необходимо отметить, что звенья не представляли ничего качественно нового в организации труда и использовались в предшествующие периоды, но в условиях массового нарушения колхозниками трудовой дисциплины власть решила прибегнуть к данному принципу как средству стимулирования трудовой активности крестьян. К организации труда на основе звеньевого принципа колхозы подошли по-разному. В некоторых хозяйствах деление бригад на звенья оказалось действенным, и колхозники старались выполнить планы, установленные звену, а в других хозяйствах звенья создавались лишь формально. Например, в 1947 г. в колхозе им. 2-й Пятилетки Вешкаймского района Ульяновской области звено колхозницы Т.Н. Трухачевой взяло на себя обязательство вырастить и собрать с выделенного им участка по 120 пудов проса с гектара. И они со своими обязательствами справились[604]. В 1947 г. к началу весенних полевых работ в колхозах Куйбышевской области насчитывалось 6279 звеньев, которые в скором времени распались[605]. В Кутузовском районе Куйбышевской области звенья создавались только перед началом весеннего сева. Планы до звеньевых не доводились, должностные лица и члены правления колхоза за их деятельностью не следили, сами звенья с началом полевых работ фактически распадались[606]. В колхозе «Маяк революции» Николо-Черемшанского района к началу 1947 г. числилось 260 трудоспособных колхозников, которые были распределены по четырем бригадам и 13 звеньям[607]. Однако это распределение было лишь формальным. Фактически все работы в колхозе были организованы не по звеньям, а «как придется». Тягловая сила за колхозниками не закреплялась, учет труда колхозников находился на крайне низком уровне[608]. Бригадиры полеводческих бригад «фамилии работающих людей записывали на клочке бумаге»[609]. Учет труда не был налажен и в артели «Путь Ленина». Бригадир полеводческой бригады откровенно признавал, что он не знает даже, сколько у него в бригаде людей. Руководители колхоза сетовали, «что трудно сохранить звеньевую систему, так как в колхозе мало трудоспособных, и поэтому приходится перебрасывать людей с одной работы на другую»[610]. Накануне весеннего сева 1947 г. в колхозах Кинель-Черкасского района «наспех были созданы внутри бригад звенья». За звеньями не был закреплен постоянный состав колхозников, не были определены постоянные участки и сельскохозяйственные культуры. Звеньевыми назначили колхозников, не имеющих опыта руководящей работы. Плановые задания звеньям не устанавливались, «а звеньевой учет, как правило, отсутствовал»[611]. К началу уборочной кампании из созданных 116 звеньев сохранились только 27, но и они числились лишь формально[612]. Из сформированных в начале 1947 г. 612 звеньев в Инзенском районе к концу года действовали только 414, а из 115 «звеньев высокого урожая» – только 65[613]. Труд колхозников в звеньях обезличивался: индивидуальная сдельщина применялась только в 19 из 58 колхозов района. Дополнительную оплату по итогам года получили только 45 звеньев.