Вагонетка останавливается, я вижу огни Уэст-Мемфиса, люди и проезжающие по дороге машины кажутся крошечными. Воздух здесь холоднее, во рту пересыхает, а в ушах шумит кровь.

– Мы умрем здесь, – выдыхаю я, вцепившись в ручки защитного механизма. – Точно умрем. О боже, я умру рядом с тобой! Только этого мне не хватало.

Джейк смеется, по-доброму и вполне искренне, ветер треплет его волосы, и вообще он выглядит настолько беззаботным, словно едет на скейте, а не находится на бешеной высоте в крошечной кабинке, в которой мы держимся лишь благодаря механизму, который в любой момент может выйти из строя.

На мое колено опускается ладонь Джейка и легонько сжимает его в приободряющем жесте.

– Что бы ни случилось, самое главное, что плеер цел, так ведь, Рамирес?

Благодаря этой фразе я на долю секунды вспоминаю о том, что в любой ситуации надо искать позитивные стороны. И на долю секунды я задумываюсь, почему не дернула ногой, чтобы оттолкнуть руку Джейка. А затем мы летим вниз.

Ветер ударяет в лицо, сердце подскакивает к горлу, и я визжу. Громко и истошно, и при этом испытываю настоящую эйфорию вперемешку со страхом. Такие аттракционы для меня единственное на свете место, где можно не скрывать эмоций, покричать вдоволь, и никто не назовет тебя за это психом. Это как терапия, хоть и жутко экстремальная.

На каждом повороте я бьюсь плечами о бортики, спинку сиденья и защитный механизм. Картинка вокруг смазывается, я вижу мелькающие огни, превратившиеся в рваные крутящиеся блики.

Слышу, как Джейк выдает отборную брань, и смеюсь. А затем мы заходим на мертвую петлю, это длится словно секунду, но в то же время вечность, за которую я успеваю почувствовать невесомость, а затем снова бьюсь плечами о механизм.

Повернув голову, я встречаюсь с глазами Джейка, они горят, а сам он смеется, и эта картинка почему-то напоминает мне о мальчике из детства. И клянусь, в этот момент я хочу расплакаться из-за того, что мы несколько лет не общались, но при этом мне хочется рассмеяться от того, что мы каким-то образом сидим сейчас вместе и кричим, когда вагонетка летит вниз или заходит на очередной крутой поворот, от чего начинает казаться, что мы вот-вот рухнем на землю.

Когда вагонетка останавливается, мне кажется, что я оглохла, потому что наступает тишина. Больше не слышно визгов и шума, затем заложенные уши постепенно отпускает, и я слышу, как из колонок соседнего аттракциона играет музыка, множество голосов и крики людей.

Защитный механизм поднимается, а я не нахожу в себе сил сдвинуться с места. Меня все еще потряхивает от адреналина, смешанного с восторгом.

– Ты как? – спрашиваю я, чувствуя, как стучат мои зубы.

– Это ты у меня спрашиваешь? – Усмехнувшись, Джейк подается ближе. Он касается горячей ладонью моей щеки и проводит по ней подушечкой большого пальца, ведет к уголку глаза, а затем к виску, стирая остатки слез, вызванных ветром. – Я в порядке, Рамирес. А ты?

Не уверена. Мне не нравится возвращаться в реальность. И не нравится то, что я даже не пытаюсь оттолкнуть Джейка Элфорда, хотя недавно не хотела принимать его руку помощи даже под угрозой падения в боул.

Джейк мимолетно касается моей второй щеки, а затем отстраняется. Адреналин потихоньку отступает, и я замечаю, что почти все кабинки опустели.

– Идем? – спрашиваю я, поднимаясь.

Выйдя из кабинки, Джейк протягивает мне ладонь, и я снова не отказываюсь.

– Спасибо, – как-то сдавленно бормочу я, выпуская его руку, и оглядываюсь в поисках Бэйли, но ее нигде не видно.

Глядя в спину Элфорда, я плетусь за ним. Он выглядит расслабленным, а я чувствую, как мышцы во всем моем теле все еще дрожат от напряжения.

– Ты нарушила договор, – бросает он, не оборачиваясь.

– Да, но в свою защиту могу сказать, что написала тебе об этом. Ты ведь не злишься?

Не ответив, Джейк спускается по лестнице и останавливается у ближайшей скамейки. Нырнув рукой в карман кожаной куртки, он достает зубами сигарету из пачки. Его волосы растрепаны, несколько прядок спадает на лоб, а карие глаза пристально изучают мое лицо.

– Ты не ответил на мой вопрос, – напоминаю я.

– Не злюсь, – отвечает он, чиркнув зажигалкой. – Тебе нужно было развеяться после сегодняшнего.

– Кстати об этом. – Обняв себя за талию, я делаю шаг ближе и, встав плечом к плечу Джейка, смотрю на неоновые лучи колеса обозрения. – Апельсиновый сок на голову Пайпер?

– Случайность. Рука съехала.

– Думаю, я должна сказать тебе спасибо за то, что заступился, но не знаю, правильно ли благодарить за то, что кого-то облили соком.

Выдохнув дым, он легонько толкает меня локтем.

– За случайности не благодарят, Микаэла.

Я поворачиваю голову. Едва заметно улыбнувшись, Джейк подмигивает.

– Мне самому хочется верить, что это случайность. Потому что… – Поморщив нос, он покачивает головой. – Ну, сама понимаешь. Какой бы стервой ни была Пайпер, она в первую очередь девушка. Это было низко с моей стороны.

Прищурившись, я внимательно рассматриваю его лицо. Джейка Элфорда сложно вывести на эмоции, поэтому догадка сама собой слетает с моих губ.

– Она ляпнула что-то мерзкое перед этим, да?

Он не успевает ответить, потому что перед нами появляется Ник.

– Вот вы где.

– Бэйли ушла? – спрашиваю я, оглядываясь.

– Конечно ушла, – отвечает за него Джейк. – Она его отбэйлила.

Рассмеявшись, Ник забирает из пальцев друга сигарету и затягивается.

– Она потрясающая в гневе, правда? – Он выглядит таким вдохновленным, будто Бэйли призналась ему в любви. – Кстати, Микки, тебя там Олли ждет на скамейке напротив палатки с хот-догами.

– Он с Констанс?

– Нет, они теперь в ссоре. Вот кто точно страшен в гневе, так это Констанс. Думаю, следующий ураган, который накроет Арканзас, можно смело называть в ее честь.

От его слов мой желудок больно скручивается. Стыдно признаваться, но обычно, когда Олли ссорится с Констанс, я испытываю радость и надежду на то, что их отношениям действительно пришел конец, но в этот раз я чувствую себя виноватой потому, что ссора явно произошла из-за меня.

– Что ж, я тогда пойду, – говорю я, попятившись. – Спасибо, что провели на «Молнию» без очереди, парни. Было здорово.

– Без проблем. – Ник салютует пальцами. – Эй, Микки, сделай одолжение. Можешь убедить Бэйли признать вслух, что я секси?

– У нее есть парень. И ты в курсе, что совсем не секси говорить слово «секси»?

– Как наличие парня влияет на мою очевидно объективную сексуальность?

– Ты прав, я постараюсь сделать все возможное, чтобы она перестала себе врать и отрицать очевидное, Ник.

– Вот