аккуратно отступать, стараясь не выпускать «принцессу» из виду. Словно дерзкая и уверенная в себе по самые помидоры еще минуту назад троица всерьез опасалась, что стоит кому-то отвести глаза, и их противница бросится в самоубийственную атаку словно раненая тигрица, защищающая своих котят.

Удивительнее всего, что ни в одном взоре многочисленных свидетелей Павел так и не смог заметить и следа осуждения. Мол, сами виноваты! А уж кого там «принцесса» господином считает и на каком основании — их личное дело.

Молодой человек протяжно выдохнул. Автоматически он поднял руку, в попытке пригладить вставшие (по всем ощущениям!) дыбом волосы. Отчего-то в этот миг ему вот совершенно не было дела, как именно он выглядит со стороны. Да если бы это помогло хоть чуть-чуть примириться с ситуацией, то он и пальцем в носу поковыряться не постеснялся бы в попытке «стимулировать» мозг. Как жаль, что так просто нынешняя проблема не решалась.

Молодой человек медленно, на четыре счета набрал полную грудь воздуха и задержал дыхание, мысленно считая до семи. Плавный и подконтрольный выдох занял еще ровно восемь ударов сердца. Упражнение он повторил трижды.

— М-да… — протянул клановец негромко, вновь глянув на «уралочку».

Та все также застыла статуей в малом поклоне, сложив руки перед собой на манер горничных из вновь набирающих популярность корейских дорам (на этом моменте Павел клятвенно пообещал себе вставить втык Бешеной, чтобы думала чему «небожительниц» учит!). Вся фигура «принцессы» прямо-таки кричала о покорности и смирении. Вот только что-то никто из окружающих в искренность Юсуповой отчего-то не верил. Особенно после того, как она «полыхнула» чистой неоформленной Силой в ответ на наезд троицы высокородных куриц.

Павел покачал головой, словно надеялся вытряхнуть из черепной коробки тягостные мысли. Получилось плохо.

Все началось три дня назад. В прошлую пятницу. Тогда-то Виктория и «сломалась». Ей вообще нелегко дался «прорыв». Контролировать такую мощь, порой буквально раздирающую изнутри. Время от времени это «зуд» был мучителен настолько, что Павел, на правах Главы рода, несколько раз договаривался на освобождение «уралочки» от занятий. Но и дома ее держать то же время было чревато. В этот раз уделанной мукой кухней можно было и не отделаться. А потому Волконский договаривался насчет полигонов, чтобы не пичкать девушку специально разработанными для таких случаев седативными средствами и запирать ее в четырех стенах, заблокировав комнату «оградником».

К удивлению молодого человека, договариваться удавалось сравнительно легко. Гораздо проще, чем он ожидал. Павел прекрасно помнил, что даже с возможностями клана для самого перспективного боевика поколения редко удавалось выбить «площадку» чаще, чем раз в месяц. А родовые подготовительные центры просто не были рассчитаны на такую неконтролируемую нагрузку. Сергею тогда пришлось страдать несколько месяцев, пока он не обуздал прорвавшийся Дар. Однако даже в этом случае ему потребовалось около года, чтобы полностью стабилизироваться. Именно в то время противостояние между братьями достигло своего апогея. Количество стычек возросло в разы.

Однако в этот раз сложностей… не возникло! Князь и «полковник» вошли в положение. «Погонять» группы против высокорангового одаренного показалось им отличной идеей. Под это дело отцы-командиры даже выделили несколько серьезных специалистов, чтобы те не допустили превращения тренировки в приближенных к боевым условиях в натуральное смертоубийство из-за слетевшей с нарезки девчонки.

Благодаря такому «интенсивчику» Юсупова смогла относительно стабилизироваться уже через три дня. Нет, сильно проще не стало. Однако она сама, да и окружающие, могли быть уверены, что случайным выбросом она никого поблизости не зашибет. А если и «приласкает», то не фатально.

Однако ей все еще было непросто. И окружающие страдали. Правда, все больше морально. В язвительности своей Юсупова доставала неустанно «колола» всех вокруг… кроме Волконского. Возможно, роль тут сыграло простое понимание, ЧТО именно ей пришлось бы пережить, если бы не возможности сюзерена.

В общем, к утру понедельника, когда Павел и Лена зашли на кухню, «уралочка» даже не прошлась по странным взаимоотношениям Кошкиной и уже поджидавшей их за обеденным столом Катериной.

— Сырниками и не пахнет, — задумчиво оценил клановец, действительно принюхавшись.

А ведь у него уже сложилось четкое впечатление, что если «принцесса» надела фартук, то обязательно порадует окружающих именно этим блюдом.

Юсупова грациозно обернулась на голос Волконского и с достоинством поклонилась.

— Доброе утро, господин…

Фшу-у-у-ух!

Ох, не вовремя тогда молодой человек решил выпить первый за день стакан воды. От неожиданности он выпучил глаза и буквально прыснул так и не проглоченным глотком. Попал, надо сказать, «удачно». Однако стоило признать, что и причины для такой реакции у него вполне имелись. Столь мягкого и покорного тона клановец от девушки не слышал никогда. И даже не подозревал, что та способна на нечто подобное.

— Пробую себя в новом качестве, — невозмутимо сообщила Виктория, отбрасывая «слипшиеся» волосы с мокрого лица. — Учимся готовить омлет.

— Мне страшно, — почти искренне пискнула Леночка за спиной молодого человека.

Однако тот смотрел на Катерину, чья маска спокойствия и невозмутимости, отбрасываемая лишь в спальне и изредка наедине с «доверенными» людьми, дала откровенную трещину. Ее глаза в удивлении распахнулись, а рука сама потянулась к влажному лицу «принцессы».

«Уж не для того ли, чтобы температуру измерить?» — мысленно оценил Павел. Однако так и не узнал ответа на столь интересный вопрос. Блондиночка моментально опомнилась и вполне естественно изобразила, что вовсе ничего такого и не хотела.

— Пора звонить Свете? — негромко спросил сам себя молодой человек.

И тут же вздрогнул от сигнала входящего сообщения.

«Все в порядке, Паша. Просто потерпи!».

— А вот объяснить религия не позволяет, — буркнул парень, дважды перечитав послание сестры…

… И решил девушку не беспокоить лишний раз дотошными расспросами. В конце концов, ее нагрузка в последнее время действительно серьезно возросла.

В конце концов, Юсупова же не швырялась своим Льдом направо и налево, верно? А остальное можно и пережить. Так, по крайней мере, считал Павел. Однако к утру понедельника напряжение от странного поведения «уралочки», что всем стало намного легче, когда начались занятия в Классах… Кроме Павла. Ведь благодаря чертовому расписанию, он попросту не имел возможности беззаботно помахать «уралочке» рукой со словами «Ну, все, удачи! Увидимся на обеде. Или вообще в выходные!». Не-е-ет, на этой неделе почти все занятия у них были совместными. И Волконский пока не определился, что именно его напрягает больше: сидеть рядом с Викторией, поминутно пытаясь изгнать из мыслей образ установленной в курилке пороховой бочки, либо отпустить ее на занятия в одиночку. А ведь за все возможные