Только в конце дня Николаю относительно повезло. Инга вдруг поехала в Алтуфьево. В Алтуфьеве Панов снял квартиру еще до пожара, там они тайком встречались с Рудиной, а после пожара фигурист перебрался туда жить. В квартиру к Панову и его новой возлюбленной Инга, конечно, не поднималась, просто припарковалась во дворе и минут двадцать задумчиво так смотрела на темные окна. Фигуристов, очевидно, на месте не было, поскольку джипа Демидыча Николай во дворе не обнаружил. Потом, так ничего и не дождавшись или не решившись на что-то, она развернулась и поехала обратно.

Было заметно, что она нервничает: задумалась на светофоре, вовремя не включила поворот, чуть не поцеловалась с троллейбусом. И Николай ее в принципе понимал: тяжело узнавать об измене любимого человека и еще тяжелее, когда любимый человек оставляет тебя навсегда. Николаю даже было жаль девушку. Никакой даже самый чемпионский характер не в силах выдержать такой удар без эмоций.

А Сева по-прежнему не объявился и на телефонные звонки не отвечал. Уже и Денис искал его с Пушкиным. Только все безрезультатно.

Может, он спит, мерзавец? Проторчал сутки в казино. Наверняка принял на грудь литра полтора, в казино же выпивка халявная. И теперь отсыпается, а телефоны отключил. И с твердым намерением вытащить друга из постели Николай поехал к нему домой. Денис-то этого не сделал, он, должно быть, и предположить не мог, что отсутствие Севы имеет чисто физиологические причины - устал человек и спит.

Но дома Севы не оказалось. Вначале Николай долго звонил и колотил кулаками в дверь. Потом просто вошел, воспользовавшись отмычкой. Севы не было. Кровать аккуратно застелена, когда на ней спали в последний раз, непонятно, в квартире полный порядок. Ни влажных полотенец, ни мокрой зубной щетки, ни теплого чайника - ничего, что могло бы сказать, как давно Сева покинул квартиру.

«Записку ему, что ли, оставить? - хмыкнул Николай. - Интересно, возвращался он вообще из казино или до сих пор там торчит? А может, нарвался на что-то интересное? Но почему тогда хотя бы не позвонил?»

Уже собираясь уходить, Николай заметил на столике у кровати маленькую кассету от портативного диктофона. Спустившись в машину, Николай достал из бардачка свой диктофон и прослушал запись. Полная кассета непрерывных разговоров о природе игры. Знакомец Голованова, которого Сева называл исключительно Донбасс, прочел на эту тему целую лекцию, а Сева ее прилежно записал на магнитофонную ленту.

Нацепив наушники, Николай поехал в контору, по дороге заскочил в «Русское бистро» перекусить и на работе еще битый час слушал, не решаясь перематывать, чтобы не пропустить чего-то важного. В итоге обогатился знаниями из древнеегипетской, древнегреческой, древнерусской и средневеково-европейской мифологии на тему игры, цитатами из Достоевского и прочих философов и идеалистов. Но полезной информации почерпнул кошкины слезы. И эта полезная информация сводилась к тому, что из казино Сева все-таки благополучно ушел. Но о Панове с Донбассом так и не поговорил. А значит, собирался встретиться с «источником» снова. И видимо, в данный момент встречается.

Из неудержимого же словесного поноса Донбасса Николай выудил две значимые реплики:

«Донбасс. Тут у Султана, говорят, недавно четыреста штук сперли, и что? А ничего. Даже маслину в башку пока никому не закатали. Для них это не деньги.

Сева. А Султан - это кто?

Донбасс. Султан - это Султан. Он половину казино в Москве контролирует».

Снова всплыл Султан. Султана ограбили. А Панов встречался с бухгалтером Султана Гальбертом. И у Панова большие неприятности. Может, это и совпадение.

Но когда речь идет о таких деньгах, в совпадения не очень верится.

Красное дерево, коричневая кожа, барочная мебель, даже скучно описывать. Кабинет тянул тысяч на пятьдесят. Так, навскидку. Хозяин «Империала», Дмитрий Иванович Дьяков, как и положено человеку такого ранга, в таком заведении и в таком кабинете курил толстую вонючую сигару, лениво пожевывая ее мокрыми губами-оладьями. Лет Дмитрию Ивановичу было от тридцати до шестидесяти - на любой вкус.

Сигара была дорогая, перстни на указательном и среднем пальцах, которыми он ее зажимал, с изумрудом и темно-синим александритом, скорей всего, перекрывали стоимость заведения.

Дмитрий Иванович, опираясь локтями на важные бумаги, отчего они шуршали и мялись почем зря, изучал визитную карточку Дениса, время от времени поглядывая на ее обладателя, как бы сличая с оригиналом, словно там была его, Дениса, фотография.

Денис помалкивал. Пушкин тоже.

- Значит, охранное предприятие «Глория»… А это кто? - не слишком дружелюбно спросил Дьяков, кивая на спутника Дениса.

- Пушкин, - приветливо объяснил Денис.

- Не похож, - оценил Дьяков.

- Смотря на чей вкус.

- Возможно. Так что у вас, молодой человек? Если хотите предложить свои услуги, то не теряйте времени, у нас долгосрочный контракт с ветеранами «Альфы», и я ими очень доволен.

- Рад за вас, - солидно сообщил Денис. - Но дело не в этом. Мы разыскиваем одного человека, по некоторым сведениям являющегося постоянным клиентом вашего уважаемого заведения. Однако он вдруг исчез. Поскольку он наш друг, мы за него беспокоимся и хотим быть уверены, что уважаемое заведение никоим образом непричастно к печальному факту его исчезновения. Иначе это было бы очень… - Денис делал вид, что подыскивает нужное слово, - …неловко.

- Чего?! - Дьяков даже привстал из-за стола. Сигара выпала из губ-оладий на важные бумаги, которые немедленно задымились, но Дьяков не обратил на это внимания. - Ты на что, парень, намекаешь?!

- На Донбасса. - Если полминуты назад Денис еще колебался, чье имя вслух произносить - игрока или Голованова, то теперь выбор был сделан сам собой.

Дьяков побагровел и потянулся рукой под столешницу. Начинается, подумал Денис. Нажать на кнопку? Взять пистолет?

- Хотите, сыграем в шмен? - предложил вдруг молчавший до сих пор Пушкин. - Проиграете - раскалываетесь насчет Донбасса. А нет - мы расплачиваемся и уходим.

- В шмен? - удивился Дьяков, доставая откуда-то из-под стола коробку с сигарами. - Что еще за фигня?!

- Ну в железку. Это одно и то же.

- Так бы сразу и сказали. В железку я с детства режусь. А почему шмен?

- От французского «chemin de fer». Это значит, железная дорога.

Денис не мог не восхититься: московские сыскари рубят фишку во французском! (Разумеется, на самом деле они рубят в азартных играх, но чего не скажешь ради красного словца.)

Дьяков притушил тлевшие бумаги и выплыл к ним навстречу. Весил он в самом худшем случае килограммов сто пятьдесят. А в лучшем - двести.

Игра была элементарной, она основывалась на номерах денежных банкнот. Из семи цифр номера игрок выбирает несколько цифр себе, а остальные оставляет противнику. Цифры нужно складывать. Выигрыш определяет не все число, а только его последняя цифра. Выигрывает же старшая, ну а если цифры окажутся одинаковыми, то объявляется ничья.