– Догадку? – переспросила я. Тихонько ахнула от неожиданной мысли: – Так ты действительно действуешь на свой страх и риск?

– Ну… да, в общем-то, – недовольно признался Элмер после краткой заминки. – После гибели Патрисии руководство решило, что нас раскрыли. Поэтому операцию было решено свернуть, пока не пострадал еще кто-нибудь. Но больше всего меня разозлило то, что расследования как такового вообще не проводили! Видимо, кто-то наверху очень сильно испугался крупного нагоняя за смерть служащего. Если бы к тому же Стефан сбежал, почуяв неладное из-за активных действий департамента, то полетели бы головы. Поэтому начальство приказало мне отступить. Мол, сами справятся. Не получилось взять Стефана хитростью, значит, возьмут силой, как только он свяжется со своим сообщником. Но меня совершенно не устраивало подобное положение дел! Этот хитрый лис непременно бы выкрутился из самой искусной западни. Он за милю почует малейший подвох, раз уж раскусил игру Патрисии.

– Подожди! – взмолилась я, ощущая, как тону под тяжестью новой информации. Закрыла глаза и принялась массировать виски, желая унять пробуждающуюся головную боль. Затем негромко поинтересовалась: – А как же Оливия? Куда делась сестра Стефана, если дело обстоит именно так, как ты говоришь? И что насчет ее дневника?

– Дневник – наверняка подделка! – отмахнулся от моего вопроса Элмер. – Более чем уверен, что таким примитивным образом Стефан желал выманить нас из дома отца к месту нового нападения. Думаю, он понимает, что я не отступлюсь от намеченного и доведу до конца дело, из-за которого погибла моя коллега. Потому он и взялся так рьяно меня устранять. Вспомни момент нападения. Ведь атака прошла мимо него. Полагаю, после того как ты раскрыла ему мои планы, Стефан связался со своим сообщником, и они вместе приготовили новую западню. У него было достаточно времени, чтобы подкинуть дневник в комнату Оливии.

Я покачала головой. Ох, не разделяю я уверенности Элмера. Если все так, как он говорит, то дневник был написан заранее, поскольку впопыхах такую подделку не изготовишь. Но страницы выглядели достаточно потрепанными, записи различались по цвету чернил…

Видимо, и сам Элмер сообразил, что ляпнул что-то не то, потому как резко замолчал, нахмурившись.

– Но что насчет Оливии? – осторожно напомнила я первую часть своего вопроса, решив пока не озвучивать соображения по поводу дневника. Вряд ли они понравятся Элмеру. По-моему, он уже уверовал в виновность Стефана и любые аргументы против воспримет как непреложные свидетельства моей пристрастности.

– Да что ты привязалась к этой Оливии? – Как и следовало ожидать, Элмер разъярился от обычного, в сущности, вопроса. – Уверен, что ее исчезновению тоже найдется какое-нибудь объяснение. Возможно, она случайно стала свидетелем темных делишек братца, и тот ее устранил, испугавшись, что иначе неуправляемый подросток все разболтает.

Я мудро промолчала, хотя не верила, что Стефан способен на убийство сестры. Нет, по-моему, пристрастен в этой ситуации как раз Элмер.

– Хорошо, предположим, – согласилась я для видимости, чтобы не злить своего спутника пуще прежнего. – Но зачем тебе понадобилось врываться в банк?

– Думаю, что Стефан хранит здесь все награбленное, – тут же ответил Элмер, будто только и ждал этого вопроса. – Да, у меня мало доказательств его вины, о чем, кстати, частенько говорило и мое начальство. Но я еще покажу всем, что был прав! Наверняка в банковском хранилище нас ждет немало приятных сюрпризов.

И опять я удержалась от закономерного замечания. Итак, если резюмировать все вышесказанное, то получим, что Элмер по какой-то причине очень не любит Стефана и считает его виновником гибели Патрисии, а заодно лидером преступной группы, занимающейся кражей предметов искусства. Правда, доказательств этого у него нет. Более того, даже его начальство, по всей видимости, крайне скептически отнеслось к идее Элмера о том, что Стефан является гением криминального мира. По крайней мере, последнего не арестовали сразу же после гибели Патрисии. А должны были, имейся хоть малейшее подозрение в причастности Стефана к этому преступлению. В магическом департаменте очень болезненно относятся к убийствам своих сотрудников, за подобное принято мстить, и мстить жестоко, дабы остальным неповадно было, как говорится.

Но больше всего в сложившейся ситуации меня беспокоило то, что Стефан остался снаружи один на один с таинственным нападающим. Ошибка Элмера может стоить жизни невиновному человеку.

– А что ты вообще сделал, чтобы попасть в банк? – поинтересовалась я, вновь окидывая взглядом плотную пелену блокирующего заклинания.

– Выпустил демона из повозки и натравил его на нападавшего, – самодовольно проговорил Элмер. – Выброс энергии, который при этом произошел, заставил активироваться охранные заклинания банка. Оставалось лишь успеть прошмыгнуть внутрь. Теперь нам никто не помешает в тишине и одиночестве изучить коллекцию нашего приятеля. А со Стефаном и его дружком пусть теперь разбирается демон.

Сердце нестерпимо закололо от дурного предчувствия. Ох, лучше бы я не спрашивала! Теперь точно буду сходить с ума, гадая, жив Стефан или уже погиб в лапах огненного чудища, наконец-то вырвавшегося на свободу и жаждущего поквитаться за свой долгий плен.

– Пойдем. – Элмер милостиво не обратил внимания на болезненную гримасу, исказившую мое лицо при известии о незавидной участи Стефана. – Всего пара мгновений отделяет меня от столь долгожданного триумфа, Доминика! Хватит оттягивать удовольствие. Я хочу собственными глазами увидеть неопровержимые свидетельства виновности Стефана.

Я послушно склонила голову, показывая, что готова следовать за ним. Огненный шар плясал над нашими головами, указывая дорогу в темных извилистых коридорах пустого банка. Несколько раз путь нам преграждали надежные металлические двери, усиленные решетками, но Элмер прикладывал к ним руку, и преграды неизменно отъезжали в сторону, повинуясь действию загадочных чар. Ничего себе! Сдается, мой клиент действительно приготовился к штурму банка, заранее догадываясь, что наше расследование приведет именно сюда.

– Друзья из соседнего отдела помогли, – ответил на застывший в моих глазах вопрос Элмер, остановившись у последней двери. Стальная табличка, висящая над ней, гласила, что все содержимое этого хранилища является личной собственностью Стефана Райена.

Элмер глубоко вздохнул и задержал дыхание. Нервно потер ладони, набираясь решимости. Затем приложил их по обе стороны от замка. Неприятно полыхнуло ярко-алым светом, и дверь бесшумно спряталась в стене.

Первым в открывшееся помещение, повинуясь жесту Элмера, устремился огненный шар. С негромким шелестом он взмыл под потолок, безмятежно осветив абсолютно пустую комнату.

– Не может быть! – прошептал Элмер. Кровь так резко отлила от его лица, что я испугалась, не упадет ли он в обморок. На лице, вмиг осунувшемся от сильного потрясения, выделялись только почти черные от непомерно расширившихся зрачков глаза. – Не может быть, – повторил Элмер и изнеможенно осел на пол, соскользнув по стене, словно ноги отказались служить ему. Еще раз обвел потрясенным взглядом пустое хранилище и обиженно посмотрел на меня, с настоящим ужасом выдохнув: – Что мне теперь делать?