— Ах, как хорошо быть богатой! — то и дело повторяла Анастасия, жмурясь.

После обеда они вернулись в казино, но перешли в другой зал, и Михаил снова начал делать ставки. Когда Анастасия стояла рядом, он выигрывал, в ее отсутствие то выигрывал, то проигрывал. Часов в шесть появился англичанин с сигарой, который раньше играл против Осоргина; теперь он подсел к их столу и сразу начал делать крупные ставки. Прошло менее двух часов, и англичанин проиграл Михаилу все, с чем пришел. Теперь перед писателем громоздились груды золота, и из других залов приходили любопытные зрители, чтобы посмотреть на него. Он ставил и ставил, механически, как машина. Вокруг него суетились служители, ему уже давно пододвинули самое лучшее кресло, и несколько игроков пытались урвать свой кусочек от его удачи, повторяя его ставки. Он давно бросил считать, сколько успел выиграть; может быть, тысячи золотых, а может быть, и десятки тысяч, что в ту эпоху составляло целое состояние. Неожиданно он не увидел, а почувствовал, как Анастасия вздрогнула. В зал вошла Натали в сопровождении своего мужа. Некоторое время Натали наблюдала, как Михаил ведет игру, потом с вызовом промолвила: «Ну что ж», и приблизилась к столу.

— Дайте мне денег, — высокомерно сказала она мужу, — я хочу сыграть.

Анастасия закусила губу. Увидев искрящиеся кошачьи глаза Натали, Михаил подумал, что его не удивит, если удача его спутницы вдруг разом кончится в присутствии этой недоброй женщины. Но все продолжалось своим чередом: он выигрывал, пока Анастасия находилась рядом с ним, а когда она отходила под каким-нибудь предлогом, он превращался в обычного игрока, который ставит наугад и больше теряет, чем приобретает. Натали упорно не везло: играя импульсивно и нерасчетливо, она проиграла очень много. Андрей Кириллович, видя, что дело зашло слишком далеко, пытался отвлечь ее и увести от стола, но она только отмахивалась от мужа и делала очередную ставку. От груд золота, которые лежали перед ним, у Михаила уже рябило в глазах. Он ненавидел казино, крупье, столпившихся вокруг стола зрителей, и в то же время у него не было сил, чтобы встать, забрать свой выигрыш и уйти. Спасение пришло оттуда, откуда он не ожидал.

— Les trois derniers coups, messieurs![56] — протяжно прокричал старший крупье.

Михаил забыл, что рулетка прекращает работать в полночь и перед закрытием всегда возвещается время, которое остается для трех последних ставок. Он был настолько разбит, что предпочел пропустить две ставки из трех и в последний раз поставил на нечет. Выпало семь, красное и определенно нечетное; крупье отсчитал ему выигрыш, Михаил дал всем щедрые чаевые и стал ждать, когда Анастасия заберет деньги, которые он с ее помощью выиграл. У него подкашивались ноги от напряжения, дрожали руки и время от времени дергалась щека, но снаружи, на свежем воздухе, ему стало легче. «Вот ведь сюжет, — подумал он, вспомнив, что является писателем, — всем сюжетам сюжет, но никому даже рассказать нельзя, потому как — не поверят-с».

— Поедемте со мной, Михаил Петрович, — сказала Анастасия. — Хочу, чтобы мы с вами обрадовали Петра Николаевича и Глафиру Васильевну. Они так мучились, когда я отказала этому глупому полковнику, а теперь они узнают, что мы богаты, и… и все будет хорошо.

Михаил не нашел в себе сил отказать. Они сели в наемный экипаж, и подковы лошади глухо застучали по мостовой. Когда наши герои уезжали, вышедший из казино переодетый полицейский кликнул еще одного агента, сел в другую карету и поехал следом за счастливчиками, чтобы проследить, что они доберутся до дома в целости и сохранности и с ними ничего не случится.

Несколько окон виллы светились в полумраке; трещали цикады, и теплый ночной ветер покачивал ветви деревьев. Михаил стал искать кошелек, чтобы расплатиться, но Анастасия опередила его и, вытащив золотой, бросила монету кучеру. Тот взял ее, повертел в руках и недоверчиво уставился на девушку.

— Фрейлейн, я сожалею, но у меня нет сдачи…

Анастасия засмеялась.

— Какие глупости! Оставьте себе! Идемте, Михаил Петрович…

Лукерья открыла дверь еще до того, как Анастасия позвонила, и, суетясь вокруг вновь прибывших, выложила новости: Натали была не в духе, выгнала из дома горничную — ту, с тихим голосом, — а потом отправилась с супругом в город; Петр Николаевич хотел ехать с ними, но Глафире Васильевне стало нехорошо, и он остался.

— А что такое с Глафирой Васильевной? — спросил Михаил. Лукерья потупилась.

— Так она решила, что Анастасия Петровна только сказала, что пойдет с вами погулять, а сама сбежала к Григорию Александровичу, — ответила она, шмыгая носом. — Что это у вас в сумке, подарки какие купили?

— Нет, — ответила Анастасия, блестя глазами, — это лучше, чем подарки, гораздо лучше!

Когда они с Михаилом вошли в гостиную, Фифи залаяла, а Глафира Васильевна приподнялась с кресла.

— Ах! Настенька! Ну как же ты могла… Тебя столько времени не было! Мы уж начали тут думать… разное думать, одним словом… Добрый вечер, Михаил Петрович! Фифи, довольно лаять, у меня и так голова болит…

— Говорил же я тебе: ничего с ней не случится, когда с ней Михаил Петрович, — вполголоса заметил Петр Николаевич.

— А у меня для вас кое-что есть, — с торжеством промолвила Анастасия. Михаил заметил, что при этих словах Глафира Васильевна встревожилась, а ее супруг озадаченно нахмурился.

— Настенька, ты о чем? — спросил Петр Николаевич.

Вместо ответа Анастасия подошла к столу, открыла туго набитый мешочек, который они с Михаилом привезли из казино, и вывалила его содержимое на стол.

— Батюшки! — ахнул Петр Николаевич и обеими руками схватился за свои многострадальные бакенбарды.

— Это… это что же, деньги? — несмело спросила Глафира Васильевна.

— Да, — подтвердила Анастасия, счастливо улыбаясь. — Мы с Михаилом Петровичем выиграли в казино.

Петр Николаевич как стоял, так и рухнул на диван, таращась на сверкающую на столе груду золота. Глафира Васильевна встревожилась.

— Но ведь не может быть, чтобы вот так сразу… взять и выиграть…

— А мы выиграли, представьте себе!

— Сколько тут? — деловито спросил Петр Николаевич.

— Мы не считали, — ответил Михаил. — Тут разные монеты, фридрихсдоры, наполеондоры, гульдены, и франки тоже попадаются… На рубли — не меньше десяти тысяч, я думаю.

— Батюшки! — зачарованно повторил Петр Николаевич. — Михаил Петрович! Настенька! Я… Вы… Мне…

Больше он ничего не сумел сказать и застыл в блаженном созерцании сверкающего на столе богатства.

— Но ведь это все, наверное, придется вернуть? — пробормотала Глафира Васильевна.

— Ну что вы как маленькая, ей-богу, — проговорила Анастасия нетерпеливо, — какое еще вернуть? Говорю же: это наш выигрыш… Мы начали с одного золотого и мелочи серебром и понемножку… потихоньку… повышали, повышали… Ну и повезло нам, конечно, тоже…